Хроники Кадуола
Шрифт:
Выходные дни прошли без особых происшествий. Как обычно, в среду утром доктор Оливано подъехал на автомобиле к вилле «Лукаста». Начинался еще один прохладный день — бледный солнечный свет едва пробивался сквозь высокую дымку, и со склонов Анд дул настойчивый порывистый ветер. Уэйнесс и дети, привыкшие к прихотям местной погоды, сидели за столом на дворе. Сегодня Мирон и Лидия сидели вместе, рассматривая картинки в книжке, изображавшей всевозможных диких животных, земных и неземных.
«Всем привет! — энергично воскликнул
«Изучаем Вселенную снизу доверху, — доверительно сообщила Уэйнесс. — Мы разглядываем картинки и разговариваем. Лидия иногда читает, что написано в книжке, а Мирон рисует иллюстрации — когда он не ленится, у него хорошо получается».
«Мирон все может», — коротко сказала Лидия.
«Нисколько не сомневаюсь! — отозвался Оливано. — Тебе тоже не откажешь в сообразительности».
«Лидия уже хорошо читает», — заметила Уэйнесс и показала пальцем на картинку: «Это кто, Лидия?»
Девочка удивленно посмотрела на нее: «Здесь написано «лев»».
Уэйнесс взяла книжку, повернула страницу, закрыла картинку ладонью и спросила: «А на этой странице кто?»
«Не знаю. Здесь написано «тигр», но я не могу сказать, кто на картинке».
«Ты совершенно права! Авторы могли ошибиться и написать «тигр» под картинкой, изображающей зайца. Но в этот раз они не соврали — на картинке действительно тигр».
«А как насчет Мирона? — спросил психиатр. — Он тоже читает?»
«Еще как — лучше нас с вами! Мирон, будь хорошим мальчиком, прочти нам что-нибудь».
Мирон с сомнением наклонил голову и ничего не сказал.
«В таком случае покажи мне зверя, который тебе нравится».
Сначала Мирон, казалось, пропустил просьбу мимо ушей, но через несколько секунд стал внезапно листать страницы и показал картинку, изображавшую оленя на фоне заснеженных гор.
«Красивый зверь, спору нет!» — похвалил Оливано. Уэйнесс обняла худые плечи Мирона: «Ты у нас самый умный!»
Уголки рта Мирона чуть приподнялись.
Лидия взглянула на картинку: «Это «олень»».
«Правильно! Что еще ты можешь прочесть?»
«Что угодно».
«Неужели?»
Лидия раскрыла книгу и стала прочла заголовок:
«Негодник Родни»
«Очень хорошо, — кивнула Уэйнесс. — А теперь прочти нам эту историю».
Лидия наклонилась над книгой и стала быстро читать:
«Жил-был мальчик по имени Родни. У него была плохая привычка. Он рисовал прямо в книжках с картинками. Однажды он зачеркнул черными загогулинами красивую морду саблезубого тигра. Сам того не зная, он совершил большую ошибку, потому что книжка принадлежала волшебнице. Волшебница сказала: «Ты испачкал мою книжку, Родни! Теперь у тебя будут клыки, как у этого бедного тигра, которому ты зачеркнул морду».
У Родни изо рта тут же выросли два больших клыка. Клыки были такие длинные и кривые, что, когда Родни опускал голову, они упирались ему в грудь. Родители Родни очень огорчились, но зубной врач сказал, что у мальчика здоровые клыки без единого дупла, и что ему уже не потребуется мост для их выпрямления. Он посоветовал Родни хорошо чистить клыки каждый день и аккуратно вытирать их салфеткой после еды».
Лидия отложила книгу: «Я больше не хочу это читать».
«Интересная история, — заметила Уэйнесс. — Надо полагать, Родни с тех пор больше не зачеркивал картинки в книжках».
Лидия кивнула и вернулась к разглядыванию картинок.
«Потрясающе! — сказал психиатр, с искренним удивлением глядя на Уэйнесс. — Как вам это удалось?»
«Мне не пришлось ничего делать, по сути дела. Они всему сами научились. Я просто их хвалила и обнимала, им это явно нравится».
«Да-да, — пробормотал Оливано. — Кому бы это не понравилось?»
«Подозреваю, что они уже давно умели читать. Мирон, ты все это время читал, но так, чтобы никто не догадывался, правда?»
Мирон что-то рисовал на листе цветной бумаги. Он покосился на Уэйнесс, но промолчал и продолжал рисовать.
«Если не хочешь говорить, может быть, ты напишешь что-нибудь на зеленой бумаге?» — Уэйнесс положила перед ним бумагу.
И снова Мирон покосился на нее. Увидев, что Уэйнесс улыбается, он взял карандаш и быстро написал: «Нет, раньше мы не умели читать. Это проще шахмат. Но я еще не знаю многих слов».
«Этот пробел мы устраним — может быть, даже сегодня. А теперь покажи доктору Оливано, как ты умеешь рисовать».
Мирон начал рисовать без всякого энтузиазма, пользуясь разноцветными карандашами. Потом он взял фломастеры и нанес несколько мазков — то в одном месте, то в другом. На бумаге появилось изображение гордого оленя с великолепной парой рогов, на фоне пейзажа, напоминавшего пейзаж из книжки, но отличавшегося многими деталями. Рисунок был более уверенным, а цвета — более живыми, чем в книжке.
«Невероятно, поразительно! — Оливано был потрясен. — Мирон, ты гений».
«Я тоже умею рисовать», — обиделась Лидия.
«Конечно, умеешь! — откликнулась Уэйнесс. — Ты у нас чудесное маленькое создание!»
Краем глаза Уэйнесс заметила, что Ирена наблюдала за ними из окна.
«За нами следят», — сообщила она психиатру.
«Знаю. Все это необходимо с ней обсудить».
Плечи Лидии опустились: «Я не хочу больше принимать лекарство».
«Какое лекарство?» — живо осведомился Оливано.
Лидия смотрела на угрожающе высокую горную цепь: «Иногда, когда дует ветер, я хочу убежать, и тогда они дают нам лекарство, и везде становится темно, и мы от всего устаем».