Хроники Кадуола
Шрифт:
Ирена вытаращила глаза, у нее отвисла челюсть — все ее морщины растянулись и углубились: «Ты говоришь?!»
«Я прочту стихотворение».
Ирена издала сдавленный звук, пытаясь что-то возразить, но Лидия резко одернула ее: «Слушайте Мирона! Он решил говорить!»
«Мое стихотворение называется «Мир девятнадцати лун»».
«Довольно! Вы что, надо мной издеваетесь?» — закричала Ирена и, наклонившись, посмотрела Уэйнесс в глаза: «Кто ты такая? Что тебе здесь нужно? Ты не работаешь в Институте! Сейчас же убирайся отсюда — шпионка, вредительница!»
«В отличие от вас, я никакого вреда никому не нанесла! — яростно возмутилась
«Так вот, стихотворение, — невозмутимо повторил Мирон, как профессор, которого прервали во время лекции. — Я только что его сочинил». Мальчик понизил голос и продекламировал размеренным гекзаметром:
«Алчность, богиня, воспой, нумизматов, губу раскатавших!
Всех на мякине провел Адриан, многоженец и лгун —
Ныне в Глуши Столбовой усыпальницы витязей павших
Он оскверняет опять в ночь Девятнадцати лун».
«Для первого раза неплохо!» — захлопала в ладоши Лидия.
Ирена Портильс хотела что-то выкрикнуть, но вместо этого проговорила с неестественным торопливым спокойствием: «Да-да, с этим нужно что-то делать. Мирон поправляется самым чудесным образом. Одну минуту, я хотела бы послушать, что еще он хочет нам сказать». Она повернулась и ушла в кухню.
Уэйнесс вскочила на ноги: «Быстро! — пробормотала она. — Пора уходить, сейчас же! Идите за мной!» Она направилась к выходу.
Ирена ворвалась в гостиную с большим кухонным ножом: «Все! Теперь я положу этому конец!» Она кинулась к Уэйнесс, одновременно нанося удар ножом. Уэйнесс увернулась; нож полоснул ей по плечу. Уэйнесс чуть не упала, хватаясь рукой за стену. Ирена шагнула к ней и снова занесла нож.
«Нет, не надо!» — закричала Лидия, повиснув на руке Ирены сзади и тем самым чуть не вывихнув той локтевой сустав. Нож со звоном упал на пол.
Уэйнесс бросилась к двери. «Скорее! — кричала она. — Лидия, Мирон! Бегите!»
Ирена подобрала нож и двинулась за ней.
Убегая, Уэйнесс кричала детям: «Выходите на задний двор! Скорей, скорей!» Открыв парадную дверь, она остановилась и повернулась к Ирене: «Послушайте, вы должны...»
Ирена издала вопль и рванулась вперед; Уэйнесс отскочила на крыльцо. За плечом Ирены Портильс мелькнуло перекошенное волчьей усмешкой лицо госпожи Клары — она только что вернулась из магазина через пристройку. Дверь захлопнулась. За ней послышались громкие вопли, возня. Уэйнесс выбежала на улицу и со всех ног припустила к ближайшему обитаемому дому. Как только какая-то пожилая женщина отворила дверь в ответ на ее лихорадочные звонки, она прорвалась внутрь мимо изумленной хозяйки, подбежала к телефону и позвонила в полицию. Она не забыла предупредить диспетчера, что может потребоваться скорая помощь.
11
Уже вечерело. Пелена туч начинала рассеиваться, и Солнце озарило центральную площадь Помбареалеса бледным безрадостным светом. Ветер поднимал с каменных плит небольшие вихри пыли и мусора.
Уэйнесс лежала на кровати у себя в номере гостиницы «Монополь». Ее рану уже обработали; фельдшер заверил ее, что от нападения останется только узкий шрам и что со временем он полностью исчезнет.
Ей дали успокоительное средство, и теперь она только начинала приходить в себя, то и дело ощущая приступы сонливости. В конце концов она села и посмотрела на часы. Тут же прозвенел телефон. На экране появилось лицо доктора Оливано. Он внимательно посмотрел на собеседницу: «Вы достаточно хорошо себя чувствуете? Могу я нанести вам визит?»
«Разумеется».
«Я закажу чай».
«Это было бы очень кстати».
Уже через несколько минут они сидели за столиком в углу гостиной двухкомнатного номера. Оливано сказал: «Ирена мертва. Она перерезала себе глотку. Сначала она пыталась зарезать Мирона и Лидию. Детей спасла Клара. Она отгоняла Ирену шваброй, пока не прибыла полиция. Завидное присутствие духа у этой старухи, надо сказать! Когда к дому подъехала полиция, Ирена бросилась в столовую, легла на стол и полоснула себя по горлу».
«А дети — что с ними?» — дрожащим голосом спросила Уэйнесс.
«У обоих детей несколько глубоких и множество поверхностных порезов, но ничего серьезного. Они хорошо себя чувствуют и хотят вас видеть».
Уэйнесс посмотрела в окно: «Не знаю, пойдет ли это на пользу им или мне».
«Почему нет?»
«Я к ним очень привязалась. Если бы у меня был свой дом, я забрала бы их к себе. Но у меня сейчас нет постоянного жилья. Что с ними будет? Если им грозят неприятности, я все равно возьму их с собой и оставлю их на попечение дяди — временно, разумеется».
Оливано криво усмехнулся: «О них позаботятся. Видите ли, я тоже к ним привязался — вопреки всем непреложным правилам моей профессии».
«Понятно».
Оливано откинулся на спинку стула: «Я беседовал с Кларой. Старуха в здравом уме, настроена стоически и заявляет, что давно знала, к чему идет дело. Она не в меру болтлива, и прошел целый час, прежде чем я узнал то, что хочу вам рассказать. Надеюсь, в моем изложении это займет гораздо меньше времени.
Начнем с того, что Ирена в молодости была красавицей, но отличалась непредсказуемым и непоседливым характером. Кроме того, она любила деньги; ее глубоко возмущал тот факт, что она родилась в бедной семье. Ирена стала танцовщицей и присоединилась к труппе каких-то клоунов, совершавших межпланетные турне. Где-то в просторах Ойкумены — госпожа Клара не сильна в астрографии — Ирена встретилась с Монкурио и стала его сожительницей. В свое время они вернулись в Помбареалес. Профессор Соломон продал фальшивые дублоны, мошенничество обнаружилось, и любовники бежали с Земли, опасаясь за свою жизнь.
Прошли годы — Ирена вернулась в Помбареалес с парой явно слабоумных детей. Ирена всем рассказывала, что сожитель бросил ее, не отдав ни гроша из вырученных денег, и ее мало-помалу оставили в покое. Ирена призналась Кларе в том, что Мирон и Лидия — не ее дети, и объяснила, что их следовало воспитывать с соблюдением жестко установленного распорядка, пока они не достигнут подросткового возраста, после чего должны были максимально проявиться их особые психические способности. Дети должны были помогать Ирене и Монкурио в поиске зарытых и спрятанных драгоценностей. Эта парочка считала, что благодаря детям они смогут сказочно разбогатеть. Время от времени Монкурио присылал Ирене небольшие суммы денег, а также запас надлежащих «лекарств» как для детей, так и для Ирены».