Хроники Мировой Коммуны
Шрифт:
– Соглашусь, если на нем везут заложников, – нахмурился Иенсен.
– Пока я договорился о передаче пленных пиратов.
– Шутишь?
– С чего бы? – комиссар был совершенно серьезен. – Ночью я договорился с Джарвисом и дал радиограмму на планету. Мы отпускаем Бена и его людей, а за это он берёт меня на Клару для осмотра, так сказать, на месте. «Разведчику» потом приказываю идти к Земле. Мой доклад для Совета немедленно пошлешь в Женеву. В докладе перечень необходимого для освобождения заложников. Возьмешь на борт и доставишь сюда. Жду тебя через три дня!
Иенсен покачал головой:
– Не могу обсуждать твое решение. Хочешь отпустить пиратов, которые уничтожили «Искатель» и «Гонец» и по нам тоже стреляли, – ладно! Но зачем самому лезть в пиратское гнездо? Отправляйся обратно с нами, сам договаривайся с Советом..
– Я ведь не могу бросить заложников.
– А я, получается могу?! Мы все – можем?! – Иенсен в ярости вскочил из кресла. – Неужели мы сами не можем освободить наших ребят? Пригрози пиратам, что мы выбросим в космос их любимого Джарвиса, если не отпустят пленных! Что мы поджарим их планету лучом с гелиостанции!
– Думаешь, они поверят в такие угрозы?
– Тогда сами спустимся на Клару!
– Вдесятером? И, главное, ты знаешь, куда нам садиться? Где они заложников держат?
– Джарвис скажет! И это нас сейчас десять. А сколько на планете будет – кто знает! Не все же поселенцы – пираты. Пора там и нормальным людям проснуться!
– Вот для этого я и лечу на Клару. Поговорить с людьми. Решить и наши, и их вопросы. Может, и не понадобится то, что ты с Земли заберешь. Это так, на крайний случай. Как там раньше говорили – последний довод. А сейчас с ними по хорошему надо поговорить. Без крейсера на орбите.
– Не боишься пиратам систему на четыре дня без крейсера оставлять?
– Гелиостанцию мы разоружили. Без нее пираты кораблям не опасны.
– А если они на «Спасателе» вслед за нами прыгнут и новую станцию захватят. У Крюгера или Хи Дракона.
– Пусть прыгают. Там везде уже карантинные силы. Ничего они больше не захватят.
Командир сел за пульт, развернул схему траектории пиратского корабля.
– Бортинженер-один! – Иенсен искоса посмотрел в сторону Пейшоту. – Вступаешь в командование «Разведчиком»! Поведешь его к Земле. Я вместе с пилотом-два отправляюсь на Клару!
– Не получится, Курт! Ты входишь в командный состав флота.
– А сам?
– Я тут на положении командированного спеца.
– Как ты не понимаешь?! Я не могу отпустить тебя одного!
– Офицер флота не может добровольно стать заложником.
– Я не офицер флота! – раздался вдруг голос Чана.
Иенсен бросил на гардемарина хмурый взгляд.
– Насколько я знаю, – заскрипел из своего угла Кацониса, – на медицинский персонал какие-либо ограничения не распространяются. Более того, долг врача состоит как раз в оказании помощи нашим заложникам. А также больным колонистам.
– Ладно! Делайте как хотите! – командир отвернулся к пульту. – Я отправлю в Совет особое мнение.
Пилот-колонист Ларри на «Спасателе», то есть «Освободителе», оказался совсем никудышный. Только и мог, что включить автоштурман. Чан это сразу понял, когда заглянул в рубку. Рослые пираты не принимали щуплого гардемарина всерьез и позволяли ему свободно ходить по кораблю. А вот Ларри сумел сообразить, что курсант звездной академии куда лучше его рассчитает путь к планете. До Клары в результате они добрались всего за час. Дольше рассаживались в катере и примерялись к атмосферному пуску. Визира тут не было, а к маленькому иллюминатору оказалось не протолкнуться. Так что Клару из космоса Чан, можно сказать, не видел, только несколько минут в рубке. Планета действительно была очень похожа на Землю, особенно когда облака скрывали очертанья материков. Впрочем, ночное полушарие Клары без единого огонька было не спутать с пылающей в космической тьме родиной человечества.
Катер приземлился на гладкой продуваемой ветром каменистой равнине, уходящей за горизонт. Рядом с посадочной полосой виднелась лишь пара сборных ангаров. По голубому небу над ними быстро скользили растрепанные белые облака. Солнце, то есть Альсафи, светило совсем по земному, разве что чуть вечерним красноватым светом. Оно стояло почти в зените, однако снаружи оказалось довольно свежо. Чан включил подогрев комбинезона. Понятно, почему колонисты носят толстые куртки. Кацонис предупредил, что большой процент кислорода в воздухе может с непривычки вызвать эффект эйфории, но настроение у Чана было скорее подавленным. Закончив с разгрузкой катера, колонисты расселись по вездеходам. Тулин сел вместе с Джарвисом в первую же машину и укатил вдаль по шоссе. Через пару минут космопорт опустел. К Чану и Кацонису подошел носатый и черноволосый с проседью водитель последнего грузовика.
– Карл! – то ли представился, то ли каркнул он вместо привета. Открыл люк в кабину и приглашающе махнул рукой, не сказав больше ни слова.
Мимо проносилась всё та же голая равнина, усеянная валунами. Только на втором часу пути дорога запетляла среди невысоких длинных насыпей. Между ними иногда мелькали клочки сухой травы, скрюченные кустики и деревца.
Проголодавшись, Чан достал из термопакета пару бао с капустой, которые приготовил утром на «Разведчике». Погруженный в раздумья Кацонис безучастно сжевал предложенный пирожок, а водитель Карл покачал головой:
– Я за вас и так кролика получу!
– Кролики? – спросил вдруг, точно проснувшись, Кацонис, – Охотитесь на кроликов?
– С дичью у нас трудно, – рассмеялся водитель. Ему похоже, надоело долгое молчание. – Говорю как бывший акклиматизатор. Мы же тут в основном культурными видами занимались. Естественный биоценоз только начали налаживать. Когда поставки с Земли прекратили, понятно дело, всё погибло. Надо же было гомеостатическую систему создавать, чтобы всё до последнего прижилось. Парки хотя бы удалось спасти. А в диком виде – птиц немного да крысы, на них первых приспособляемость испытывали. На крыс и вправду начали охотиться, да потом запретили. Коты вольные вроде бы появились, решили им дать шанс.
– А кролики?
– С кроликами другая история. У нас ведь народ в основном по личным фермам занят. Пока Земля помогала, у всех примерно на одном уровне было. А тут вышло разделение. Старые хозяйства, где и хозяева опытные, и запасы кой-какие накопили, они выстояли. А новые опустились. Урожай погиб, живность сдохла, машины поломались. Что, спрашивается, делать?
– Делиться, что же еще! – вырвалось у Чана.
– Хо-хо! Нет, я тебя, брат-космач, понимаю. Если, у вас, к примеру, на какой-нибудь научной станции метеорит в склад попадет, нормально, когда с соседней с ними делятся. Сокращают расходы, терпят вместе, пока транспорт не подойдет. А у нас дело немного другое. Я, ладно, готов потерпеть. И жену уговорить попробую. Но дети за что терпеть должны? Почему я со своей семейной фермой должен с одиноким делиться? И не едой там, у нас, слава людям, никто не голодает, а техникой, например. Он свой вездеход по дури сломал, а теперь ему мой в очередь дать! Чтобы я детей через день в школу возил? Но, конечно, сначала у нас Совет, как положено, постановил делиться излишками. Будто они у нас есть!