Хроники Мировой Коммуны
Шрифт:
Джарвис перестал улыбаться:
– Значит, железный занавес? Только это не вы нас в системе закрываете, вы сами от нас закрываетесь! Прощай!
– Прощай! – кивнул Тулин и прошептал в спину. – Каков наглец!
В бот залезали последние эвакуанты. Тулин с Кацонисом, стоя на аппарели, поджидали Чана, который набирал в карманы сувениры – гальку с чужой планеты.
– Странно, тут звезды и днем видно? – спросил вдруг Кацонис, показывая на яркую точку, будто просверленную в небе.
– Нет здесь таких ярких, – пробормотал Тулин, – неужели и вправду сверхновая где-то неподалеку…
Колонисты тоже заметили необычное явление, дружно задрав головы.
– Всем срочно в бот! – послышался голос Иенсена.
– В чём дело, Курт? – быстро спросил Тулин. – Ты в курсе, что там вверху происходит?
– Только что было сообщение от Луанга. Он выслал к «Спасателю» абордажные катера. Пираты открыли по ним огонь, потом вступили в бой с «Миротворцем». Была дуэль на излучателях. Линкор не смог достать «Спасатель», тот хорошо маневрировал. И тогда Луанг дал приказ о ракетном залпе. «Спасатель» успел отправить радиограмму на планету, потом у него взорвался реактор…
Со стороны колонистов донесся крик:
– Они убили Ларри!
И почти сразу часть аппарели исчезла в брызнувшем в глаза жидком солнце.
– Все на борт! – рыкнул Иенсен, исчезая в люке.
С грохотом взорвался один из стоявших вдалеке вездеходов. Остальные стремительно отъехали назад, скрывшись в распадке. Земной кибер перенес луч на залегшую за песчаной насыпью пехоту колонистов, не давая им поднять головы. Кларяне пробовали стрелять наугад из ручных лазеров, но били мимо цели.
– Всем держаться! Взлетаем!
Под днищем заработали дюзы. Бот закачался, поднимаясь в облаке водяной пыли. Кацонис стоял уже в люке, но Тулин и Чан оставались снаружи, вцепившись в поручни. Внезапно Чан увидел, как на берегу из-за пригорка выехал вездеход, превращенный в самоходную артиллерийскую установку. В кузове стоял тяжелый акустический деструктор, обычно применяемый для разрушения валунов и каменных глыб. Кибер выстрелил в самоходку, но поднятая ботом водяная взвесь ослабила лазерный луч. Он лишь выжег темную полосу на броне вездехода. А вот акустическая пушка, бесполезная на безатмосферных планетах, здесь сработала на все сто. С гулким хлопком кибер разлетелся на куски, только подлетела вверх судорожно дергающая паучья ножка. Второй выстрел самоходки пришелся по отходящему от берега боту. Чану показалось, что ему оторвало обе руки, намертво сжавшие поручень. Аппарат дернулся, заваливаясь набок. Чан сообразил, что рядом нет Тулина. Он огляделся и увидел, что комиссар свалился и повис, зацепившись за обломок аппарели. Еле разжав онемевшие пальцы, Чан бросился к Тулину, дотянулся, поволок наверх…
Самоходка ударила еще раз, и всё вдруг погрузилось в ослепляющий мрак.
Чан успел подумать с обидой:
– Неужели?! А как же…
– После всего случившегося мы не можем просто улететь! – пробивался сквозь полусон чей-то резкий крик. – Теперь они уже не смогут прикрыться заложниками! Я начал подготовку к бомбардировке и десантной операции!
– Товарищ Луанг! Я отстраняю вас от командования эскадрой! Передайте полномочия товарищу Иенсену!
Чан улыбнулся, не открывая глаз. Надо же, второй раз подряд снятся такие фантастические сны. Сначала путешествие в далекое прошлое, теперь участие в настоящем сражении. Только вот путаница. Невидимый командующий говорит голосом доктора Кацониса.
– А, очнулся! – сказал тот же дребезжащий голос. – Крепко же ты сделан! Камешки в карманах – в пыль, а сам жив и относительно здоров. Лежи, лежи!
Значит, это был не сон!
Он распахнул глаза. Это место ему было знакомо – лазарет «Разведчика». Рядом с койкой сидел Кацонис, на этот раз – без своей смешной курточки. На коротком рукаве форменной рубашки алела звезда Мирового Совета комиссаров, такая же, как была у Тулина.
– Товарищ Тулин?
Кацонис покачал головой:
– Погиб! Сразу. Ты ничего не мог сделать.
Чан отвернулся, чтобы доктор не видел его слез.
Впрочем, Кацонису было не до переживаний контуженного кадета.
– Курт! – вызвал он на связь командира крейсера. – Вы слышали разговор с Луангом? Приступайте к командованию!
– Готовить отход из системы?
– Готовьте! Но пока не спешите…
– Василиос, вы что-то задумали?
– Адмирал был прав. Мы не можем сейчас просто уйти, когда погибли и наши, и их люди…
– Так покидаем систему или нет?
– Послушайте, Курт! У меня был разговор с Надиром буквально за несколько минут до его гибели. Он сказал, что у нас только два возможных варианта действий: или уйти, полностью изолировав колонию, или заставить ее силой вернуться к коммунизму. Но есть и третий путь!
– Так вот, – продолжал Кацонис, – это уже было в истории. Как же оно точно называлось тогда? Да, мирное сосуществование! Мы можем основать на Кларе еще одну, свою колонию и наглядно показать преимущества коммунизма!
– Василиос! – устало ответил Иенсен. – Я признаю решение об изоляции системы Альсафи, которое было вынесено двумя членами Совета, включая покойного Тулина. Отменить это решение голосом одного комиссара нельзя. Я должен эвакуировать отсюда всех землян, после чего система будет закрыта на карантин. Когда вернетесь на Землю, поставьте перед Советом вопрос о коммунистической колонии.
– Боюсь, к тому времени он будет уже не актуальным.
– Тогда мне нечем помочь…
– Никто не может мне запретить остаться на Кларе и основать колонию в собственном лице
– Запретить не могу, но, Василиос, ты что это, серьезно? Хочешь доказать в одиночку правоту коммунизма? Думаешь, у тебя получится лучше, чем у Надира?
– Я учту его ошибки. И главная из них – что правы всегда и во всём по определению только мы. И точка! А, может, перед нами не патология, а симптомы развития? Некрасивые, как прыщи на юношеском лице, но неизбежные для дальнейшего роста. Да, сейчас Клара отступает назад в общественном развитии, но возможно потом пойдет вперед по новому, наилучшему для нее пути. Почему недопустима многовариантность коммунизма? Не исключаю, что в будущем на разных планетах будут разные его формы. Возможно, что и на Земле был бы другой коммунизм, если бы не потребовалась крайняя централизация после катастрофы двадцать первого века. Вот Надир хотел посеять здесь зубы дракона. Чтобы, так сказать, понадежней совратить уже совершивших грехопадение колонистов. Но ведь в первоисточнике, в изначальном греческом мифе, из тех же зубов дракона выросли не только безжалостные воины, но и строители великих Фив!
– Ты много от меня требуешь, Василиос! Можешь отправляться на планету, но вряд ли Мировой Совет пересмотрит решение по изоляции системы Альсафи. Ты, скорее всего, останешься на Кларе навсегда. Без всякой связи с Землей! – помолчав, командир добавил. – А, знаешь, я бы с тобой остался…
– Ну, может, кто и останется.
Планетолет «Пионер» разгонялся над метано-аммиачными облаками Инессы. Чан полюбовался в визир многоцветьем ураганов и штормов, бушующих на газовом гиганте. Дюбуа говорила, что Инессой, то есть, по-латыни, «Бурной», планету назвали именно за неспокойную атмосферу. Ну а Клара, то есть «Светлая», получила свое имя за белую облачность. Кацонис, впрочем, утверждал, что Денисов, первым исследовавший систему Альсафи, назвал открытые им планеты в честь исторических деятельниц революционного движения.