Хроники Моза

Тутенко Вероника

Нимфа снова подумала о чём-то грустном, и на глаза её навернулись слёзы, а Фонфар испугался, как бы она опять не расплакалась, и поспешил развеселить её новым экспромтом.

– Прекрасней всех цветов на свете нимфы.

И это, вам скажу, друзья, не мифы.

С одной из них знаком теперь и я.

О нимфа, вы прекрасны, как ...

Фонфар неожиданно смолк, потому что ничего, кроме как "змея" в голову не приходило. Такой конфуз случился с ним впервые.

Но, к счастью, нимфа была всё ещё слишком расстроена, чтобы заметить неловкость.

–

Как друзья?
– растерянно спросила она.

– Да, да, - радостно подтвердил Фонфар.
– Что может лучше дружбы быть? Дружить, летать, творить, любить! А вы летали когда-нибудь на драконах? Я мог бы прокатить вас с ветерком на своём ручном дракончике Дэнди. А вот, кстати, и он!

Стараясь не вдыхать пропитанный душным жасмином воздух, Дэнди летел с драконодрома на плач красавицы, ведь он не из тех злобных драконов, которые похищают принцесс и томят их в пещерах, а истинный дэнди, благородный дракончик.

Увидев, что нимфа уже не плачет, а хозяин доволен и, главное, кажется, забыл (надолго ли?) о Севериане, развеселился и дракончик, и радостно подставил им спинку.

... Начищенный до зеркального блеска белый дракон Северианы уже нетерпеливо подёргивал ноздрями и крыльями в ожидании хозяйки и её избранника.

Глава 39

Нимфа-осина

Тайна, доселе не ведавшая, что такое печаль, грустила который день, и вместе с тем на сердце ее было радостно.

"Но разве так бывает?" - спрашивала фея у птиц.

– Это любовь, - отвечали они на разных языках.

– Это любовь, - вторил им Тёплый Ветер.

И, кажется, с ними в сговоре были цветы и травы, иначе, о чём бы они перешёптывались, интригуя своим шелестом-танцем мотыльков? И это прекрасное-непонятное поселилось в сердце Тайны с тех пор, как забрёл в Берёзовую рощу юноша, прекрасный, как весенний день, по имени Май.

А вдруг он не вернётся? Вдруг погибнет в битве с Чёрным Великаном, вызволяя Страну Грёз из царства кошмара? Не слишком ли велика цена даже за все страны всех волшебных миров? Но нет, он не может иначе, ведь он не только прекрасен, но справедлив и отважен, и хочет, чтобы все жили в мире и счастье, даже если придётся погибнуть за это.

Нет, пусть только будет жив, пусть даже если не вернётся никогда в Берёзовую рощу, повстречает другую прекрасную фею...

От этих мыслей стало так тоскливо, что Тайна обвила руками осину, как подружку, а обняв, удивилась: осина? Когда здесь выросла осина? В Берёзовой роще отродясь не бывало осин... Видимо, потому, что раньше здесь жили только радость и покой, а осины вырастают в тех местах, куда падают слёзы, от разлук особенно солёные.

Осина скрипнула, как будто согласилась, и ВДРУГ... (О как я люблю это будоражащее восхитительное слово ВДРУГ, оно всегда предвещает что-то неожиданное, за чем последуют новые приключения). Как ВДРУГ осина обернулась восхитительной нимфой.

Но за этим ВДРУГ последовало ещё более странное.

"Повезло тебе, нимфа", - произнесло ожившее дерево, обращаясь не то к самой себе, не то к кому-то ещё, а голос у нимфы неожиданно оказался скрипучим и совершенно неподходящим для такого прекрасного тела. Таким же неприятным был и смех.

Тайна только и успела вскрикнуть "ой!", как нимфа и впрямь обернулась старухой.

– Не пугайся, я добрая колдунья, - увещевала Пунгея, хотя на самом деле добрых колдуний не бывает. Но Тайна была так изумлена и напугана, что совершенно забыла об этом.

– Я прихожу на помощь в несчастной любви, - продолжала Пунгея.
– Я услышала твою печаль...

– Спасибо тебе, добрая старушка, - растрогалась Тайна.
– Как бы мне хотелось оказаться там, где сейчас отважный Май... Скажи мне, где он, добрая старушка, - глаза Тайны были полны такой надежды и любви, что Пунгее стало слегка неуютно. И всё же это не помешало ей солгать, не моргнув при этом глазом.

– О, повеса Май веселится сейчас на балу в Сольвейге во дворце!

– В Сольвейге во дворце?
– сникла Тайна.
– А как же...?

Фея хотела спросить "А как же Чёрный Великан?", но только вздохнула.

Маю лучше знать, когда и кого побеждать. А если он сейчас танцует на балу, что ж, хорошо, что ему весело, а не грустно, как ей сейчас. Вот только взглянуть бы на него хоть издали...

Пунгея будто прочитала мысли Тайны.

– Ты тоже можешь оказаться во дворце. Но отдала бы ты за это свою красоту?

– О да!
– не стала раздумывать Тайна.

Колдунья, довольная, закружилась на месте.

– Тучи - синяя вода,

Я, как прежде, молода.

Уносись за облака.

Буду феей на века!
–

Пунгея захохотала и обернулась прекрасной феей.

Глава 40

Альбин спорит с Драконтием

Небо стало чёрным от драконов, издалека казавшихся грозовыми тучами.

– Сдаётся мне, это будет величайшая битва с драконами в истории Страны Грёз, - захлопал Моз крыльями.
– Как жаль, что я замур-рован в это ужасное чёрное тело.

– И всё-таки зря, зря ты не взял с собой отряд солнечных зайчиков, - запаниковал Альбин.
– Я слишком молод и мудр, чтобы умереть.

Май крепче сжал меч.

– Перестаньте! Пророчество Амаранта исполнится. Я в этом уверен. И не важно - как оно исполнится.

– Э-ге-гей!
– воскликнул он, размахивая мечом.
– Мы здесь!

Драконы остановились над ручьем, лениво помахивая крыльями. Над вершинами пронеслись смешки, переросшие в дружный раскат хохота.

– Они вызывают нас на бой!
– наконец, плача от смеха, смог произнести восседавший на самом крупном драконе.
– Нет, вы видели где-нибудь такое?.. Они...
– он грозно глянул сверху вниз, - вызывают... нас. На бой!