Хроники одного заседания. Книга первая
Шрифт:
– А сэр Монблан, как оказывается левша. – Неприятно удивился про себя сэр Паркер, заметив левостороннюю боевую стойку сэра Монблана. – Чёрт. А может это не единственный сюрприз, который заготовил для меня этот хитроумный сэр Монблан. – Заволновался за себя сэр Паркер, решив не лезть на рожон левого апперкота сэра Монблана, а пока держать дистанцию с ним, отойдя чуть назад.
И это (отход назад) и заодно попавший под ноги сэру Паркеру развалившийся на полу пёс Роджер, решительно всё и решило. И сэр Паркер споткнувшись об Роджера, полетел с ног на голову, где на пути его головы встретился небольшой столик, который оказался не намного крепче
Сколько они потом лежали без сознания уже никто и не вспомнит. Но главное то, что когда сэр Паркер пришёл в себя, то он мог смело констатировать факт того, что сэр Монблан, как он с самого начала и заявлял, трусливый против него сэр. А иначе где он?
Но и эти небольшие расстройства членов клуба, всего лишь мимолётности их столь изменчивого поведения, когда перед всеми немедленно, после осознания того, что времени до собрания совсем ничего, встала проблема другого, творческого свойства.
– Да и ладно с этим сэром Монбланом, горбатого только могила исправит. – Быстро прикрыл свой рот сэр Паркер, уловив себя на своём заговаривании. После чего открыл ящик своего рабочего стола, достал из него папку и положил её перед собой. Затем раскрыл её и заглянул в неё, где вновь чудо не привиделось, и там кроме одного, наполовину, да ещё и всего исчёрканного, исписанного листа бумаги ничего не было. – И какую же ненаписанную работу представлять на рассмотрение комиссии клуба? – растерянно проговорил сэр Паркер, глядя на этот просто пустой для него клочок бумаги.
– Это вы там, для массового читателя, можете быть, на что только горазды, и даже на попсовый конформизм. Но здесь, в нашем клубе, нет места лирике и отступлению от установленных его величеством вдохновением правил, на отход от которых, так часто провоцирует бренность писательского тела. Здесь принимается в расчёт только то, что идёт от души. Надеюсь, что на небольшой опус, её для вас хватит. – Сэру Паркеру вдруг вспомнились слова Президента, которыми он напутствовал членов клуба, которые год от года принимали участие в конкурсе на соискание главной для них писательской премии «Признание».
– И что я на этот раз предложу? – переведя свой взгляд с памятливого вида Президента на лист бумаги, вопросил небеса сэр Паркер. – И что у меня за натура такая. Вечно я всё откладываю на последний момент. – Завопил сэр Паркер.
Но если сэру Паркеру будет легче (не будет, и не потому о чём можно было подумать, а из-за того, что прозвучит в следующем предложении), то он ни один такой, откладывающий всё самое важное до последнего момента человек. И все другие члены клуба, как бы они друг на друга были не похожи, и даже стремились к этому, как раз в этой неустроенности и были похожи один в один. Так что можно сказать, что и на этот раз, при подаче своих работ на соискание премии «Признание», они не зная того, всё же оказались в равных условиях. Что, впрочем, им не мешало, глядя друг на друга из темноты зала для заседаний и из тех уголков своей души, где своё место занимала отвечающая за все их неблагочестивые поступки и глупости тёмная сторона души, про себя причитать. – Ладно, посмотрим, на что вы способны против моей работы написанной на коленке.
Но если с этой проблемой написания хоть что-нибудь стоящего, более-менее каждый из членов клуба для себя разобрался, то вот
– Сколько я повидал на своём веку выскочек, и все они были завязаны на конъюнктуре. – Огласил своё видение выдвигаемого на соискание членства в клубе претендента Президент, на собрании внутреннего круга клуба, состоящего из избранных членов всё того же клуба.
Где по прибытии сюда, на собрание внутреннего круга, в один из баров, эти избранные члены, среди которых были и известные нам сэры Монблан и Паркер, услышав настоящую, а не ими надуманную причину экстренного созыва будущего собрания, не сдержались и с облегчением проявили полное безразличие к судьбе отбывшего свой стремительный век здесь на земле, своего собрата по жизненным устремлениям и членству в одном клубе.
– Слава богу! – одновременно выдохнули эти сэры. Но тут же спохватились, посмотрели друг на друга и также одновременно интерпретировали это своё, не просто так крик души, а осмысленное выражение.
– Ты надеюсь, понимаешь, почему я так сказал? – глядя на сэра Паркера, сурово проговорил сэр Монблан.
– Я тоже рассчитываю на твою не глупость. – С тем же проникновенным взглядом посмотрел в ответ и сказал сэр Паркер. И, пожалуй, на этот раз можно было констатировать факт того, что эти господа друг друга поняли без дополнительных слов, что уже есть подвижка в их взаимоотношениях. И на этом они ограничились, вернувшись к главной теме обсуждения – выдвижения кандидатов на соискание освободившееся место члена клуба.
При этом, пока эти господа вновь друг на друга не разозлились из-за разности взглядов на нового члена клуба, надо предупредительно заметить, что у них имелась на этот счёт своя личная заинтересованность – каждый продвигал своего кандидата на это место. Что крылось в этой их заинтересованности, – соперничество, что-то личное, как например, родственные связи, или дальний прицел на место президента, которого каждый год выбирают большинством голосов и поэтому иметь своих людей в составе клуба (всё-таки анонимность членов клуба была не столь полной; по крайней мере, для части из них), никогда не помешает, – трудно сказать. Но по тому, что они больше скрытничали, так сказать действовали околично, можно было сделать предварительный догадливый вывод – они были жарко заинтересованы в конечном итоге выбора нового члена клуба.
– Все мы немного конъюнктурщики, – заявил сэр Монблан, имеющий право совещательного голоса. На что немедленно последовала бы отповедь от сэра Паркера, имеющего такой же совещательный голос: «За всех не говори!», но сэр Монблан очень вовремя расшифровал, что он имел в виду, – без выражения духа времени, не стать близким к читателю.
В общем, после последовательных обвинений совещательных голосов друг друга в том, что каждый из них хочет быть более услышанным и нечего на меня, падла, повышать свой визгливый голос (начали заговариваться и забываться с кем имеют дело), то пока дело не дошло до кулаков, было решено пригласить обоих претендентов на собрание и там, на общем голосовании, сделать окончательный выбор.