Хроники одного заседания. Книга вторая
Шрифт:
– Вот чёрт. – Ахнул Тиша вместе с головокружением увалившись на кровать. Где ему бы не помешало поваляться и восстановить свои по растраченные силы, но он спиной чувствует какой-то дискомфорт, который ему внушают под кроватные мысли насчёт присутствия здесь пирата Дрейка, и этого хватает Тише, чтобы для начала хотя бы присесть. После чего Тиша с удивлением обнаруживает, что в его квартире началось удивительное природное явление из звездопада мерцающих звёздочек, а это хоть и красиво, но настораживает Тишу, не понаслышке знающего, куда этот звездопад может привести. – Надо срочно что-нибудь от головы принять. – Приходит к выводу Тиша и переводит
Но сейчас её на месте нет, да и к тому дверка шкафа раскрыта и из неё торчат уши чьёго-то несанкционированного хозяином квартиры вмешательства – всё перевёрнуто вверх дном. Что в какое другое время, вызвало бы массу вопросов у Тиши, и его рука даже бы рефлекторно потянулась к трубке телефона, чтобы ею вооружиться против грабителей, но сейчас его волновало лишь только одно. – Куда подевалась аптечка? – головной болью по вискам отдался этот вопрос Тиши к себе, заставив его сжать голову руками, чтобы она сама по себе не раскололась.
И видимо полагаться на свою пропащую память, в данном случае было бесперспективной затеей, раз Тиша не стал ломать свою голову, а только придержав её для успокоения, обратился взглядом обратно в сторону шкафа, где ранее находилась аптечка. И хотя её на месте по прежнему не было, несмотря на огромное желание Тиши обратного, всё же у него появилась определённая надежда на то, чтобы её отыскать – он заметил, что рядом со шкафом на полу валяются бинты, которые скорей всего вывалились из аптечки, когда её раскрыл грабитель, для того чтобы убедиться в ценности находки.
– А чем его мои бинты не устроили? По мне так, вполне необходимая вещь, особенно после того, как я этому зажравшемуся грабителю нос сломаю. – Вполне разумно рассудил Тиша, видя до какой степени деградировали грабители, предпочитая жить одним днём и совершенно перестав заглядывать в будущее. Но дальше сломанного носа Тиша не пошёл, а всё потому, что он заметил, до чего же этот грабитель рассеянный тип, раз он по пути на выход из комнаты, поронял из аптечки тюбики с мазями и ещё что-то в этом роде. А такое халатное отношение грабителя к чужим вещам, надо честно признать, вполне свойственно всем грабителям, которые обоими руками за свободное перемещение имущества в пространстве и между собственниками, но не это главное, а то, что оно даёт Тише надежду на то, что вслед за бинтами и всеми этим мазями, он выронил и так ему необходимые таблетки от головы.
И Тиша, воспылав надеждой и заодно жаждой, которая вновь дала о себе знать, сконцентрировал на себе всё внимание, и с повышенными мерами безопасности, выдвинулся по направлению кухни, куда, судя по вывалившимся на пол из аптечки её содержимого, и проследовал в своё время грабитель, чтобы там, в спокойной обстановке (Тиша там под кроватью ворчал во сне и крутился), разобрать содержимое аптечки и, выбрав для себя самое необходимое, чайком запить. Все знают, что грабители вынуждены работать в самое ненастное время и непогоду, а это, как бы они не храбрились своим железным здоровьем, со временем подтачивает его, и они нуждаются в классифицированной помощи и лекарствах. И если с первым, в виду их принципиального подхода к жизни – отрицания любого вмешательства в их незаконную жизнь законных институтов власти – не могло быть речи, то насчёт лекарств, то тут-то аптечка Тиши оказалась к месту и ко времени.
При этом грабитель тишиной аптечки, оказался на удивление зловредным, избирательным и изобретательным типом. Что и обнаружил за ним или вернее сказать, посредством того бардака, который он устроил на кухонном столе, заметил Тиша, оказавшись там, приведённый по следам рассеянности этого таинственного грабителя.
– Вот же, паразит! – очень метко подметил за этим грабителем Тиша, который из-за своей зловредности не ограничился тем, что и так всё без спросу берёт, но и ведёт себя прямо-таки как дома, нарушая ранее установленные хозяином правила и вещи, которые этот грабитель не только местами пододвинул и переставил, но и как в случае со стульями – все их поронял.
При этом Тиша понимает, что уже поздно так сокрушаться по поводу неисправимости некоторых людей, да и ему не до этого сейчас. И Тиша не обращая внимания на весь этот бардак, подходит к столу, на котором им своевременно примечена коробка служившая в качестве аптечки, и начинает судорожно перебирать остатки её содержимого. Но как Тишей заранее почему-то подспудно чувствовалось, то там ничего нужного ему нет.
– Но я же отлично помню, что были. – В нервной отчаянности возмутился Тиша, явно подозревая того избирательного грабителя, который всё оставил не тронутым, а вот средства от головы избирательно похитил. Что с его-то Тишиной дрожью в руках и импульсацией вен на лбу, вполне нормальная реакция. Правда такая его уверенность в надёжности своей памяти, не может не вызывать сомнений, хотя, наверное Тиша, просто поспешил, решив, выдать желаемое за действительное.
Но криком, даже на себя, делу не поможешь, и Тиша решает немедленно припасть к водопроводному крану, вода из которого, хотя бы остудит его пыл. Что только отчасти так, когда от второй части, то от этого ему становится муторно и вызывает тошноту. С которой справляться, конечно, лучше в одиночестве и не на кухне, но Тиша вдруг неожиданно замечает на разделочном столе нечто, и это останавливает его стоять на месте, и перебарывать это грозящее вылиться наружу внутреннее возмущение против самого себя и своего возмутительного вчерашнего поведения.
А видит он два стоящих на разделочном столе подарочных футляра из-под колец, которым не только здесь не место, но и откуда они тут взялись, если он уже и не помнит, когда их последний раз видел; и что прискорбно, но и дарил. Правда с Тишей не всё ещё потеряно, если он сумел-таки узнать эти знаковые футляры. Почему знаковые? Да хотя бы по тому, что они что-то да значили для обеих сторон дарения, – дарителя и отблагодарённой, – ну и заодно, приобретались по знаковому случаю – несколько месяцев назад на церемонию предложения его, Тиши, руки и сердца. Ну а то, что футляры оказались разного цвета, – один синий, а другой красный, – то разве важна эта странная прихоть Тиши, выбравшего для футляров разные цвета, если на руках не футляры носить.
Хотя всё же, это не совсем объяснение, да и совсем не объяснение их появлению. И чтобы понять, как так случилось, то нужно слегка вернуться назад, в обозримое им прошлое, когда Тиша готовился осчастливить себя и Анни, сделав ей предложение.
И видимо для Тиши, влюблённого в Анни по уши, до забывчивости себя и до самозабвения, а это тоже самое, что и второе, получить от неё положительный ответ, было столь важно и жизненно необходимо, что он для того чтобы повысить свои шансы на успех, взял и не ограничился одним обручальным колечком, прикупив ещё и вон то, уж больно красивое.