Хроники вечной жизни. Иезуит
Шрифт:
— Поздравляю, — искренне сказал Стефанио. Конечно, он чувствовал некоторую досаду, что Бантини его опередил, но в самом деле был рад за друга. — Странно, что я об этом не слышал.
— Действительно странно. Где ты остановился?
— У кардинала Дэти.
— А почему не у Марио? Я слышал, он женился…
— Не хочу мешать молодым, — засмеялся Стефанио.
— Что ж, в следующий раз прошу ко мне.
— Ну, раз ты теперь в Риме, то, конечно, мимо не проеду.
«Дорогой мой Андреа, пишет вам несчастный брат Сиро. Я по-прежнему живу в Мантуе с несколькими слугами, и положение мое незавидно. Впрочем, я взялся за перо не для того, чтобы огорчать вас подробностями своего существования. Мне необходимо рассказать вам удивительную историю.
До недавнего времени у меня был повар-китаец по имени Ли Чу. Когда-то он работал на герцога Модены и Реджио Франческо д'Эсте, но незадолго до свадьбы моего сына Камилло вышеупомянутый герцог проиграл мне в ломбер и вместо денег отдал своего повара. Это было выгодное приобретение, так как стряпал китаец и в самом деле прекрасно.
Несколько дней назад Ли Чу умер. Поскольку он давным-давно принял католичество, то, как положено, перед смертью исповедовался. Я послал ему моего личного священника, отца Игнасио. Этот человек предан мне телом и душой, и потому пошел на большой грех — выдал тайну исповеди.
Итак, Ли Чу рассказал, что перед отъездом на свадьбу герцог вызвал его и за большое вознаграждение предложил перейти на службу ко мне, поставив одно условие: Ли Чу должен был все время до венчания и после него добавлять в блюда моего сына какие-то специальные травы, которые вызывают мужское бессилие.
Теперь вы понимаете? Мой Камилло был опозорен, его вынудили признать свою несостоятельность в любовном вопросе и подписать об этом бумагу, уж не говоря о том, что наше семейство лишилось такой выгодной родни, как Винчини. И все это — дело рук Франческо д'Эсте! Он предпринял это, вероятно, ради того, чтобы не допустить усиления нашего княжества.
Мне, дорогой Андреа, теперь нужен ваш совет. Я чувствую необходимость расквитаться с проклятым герцогом, но как это сделать? Как и отец Игнасио, я связан по рукам и ногам тайной исповеди. Кроме того, никаких доказательств у нас нет. Возможно, вам удастся использовать эту информацию или вы найдете способ, как я мог бы ее употребить. В любом случае, напишите, что вы об этом думаете, и что мы могли бы предпринять.
Любящий вас брат Сиро Кальво да Корреджо (увы, теперь я даже не имею права подписываться этим именем)».
Письмо выпало из рук Андреа. Так вот из-за чего расстроился брак! Вот почему они потерял поддержку семейства Винчини, вот почему епископ Треви сейчас Надьо, а не он, Андреа! Проклятый герцог!
Поразмыслив, он сел за ответ и попросил брата немедленно прислать отца Игнасио в Рим.
В преддверии приезда отца Игнасио Андреа встретился с главой Священной Конгрегации Римской и Вселенской Инквизиции Антонио Барберини, младшим братом Папы.
— Меня терзает проблема, которую я не в силах разрешить, Ваше Высокопреосвященство.
— Что же это, отец Андреа? — участливо спросил кардинал.
— Мне стало известно, что некоему священнику на исповеди рассказали об ошибке, в результате которой одна знатная дама живет в блуде с мужчиной и считает его супругом.
— Вы говорите о себе? Вы тот самый священник?
— Нет, Ваше Высокопреосвященство, не я.
— Тогда как же вы об этом узнали? Тот духовник нарушил обет и открыл вам тайну исповеди?
— Разумеется, нет, — мягко улыбнулся Андреа. — Он просто поведал мне о своих сомнениях по поводу некой обманутой дамы.
— Если я правильно понял, она считала себя вдовой и вторично вышла замуж? А теперь стало известно, что ее первый муж жив?
— Что-то в этом роде, но подробностей я, естественно, не знаю.
— И что же вы хотите от меня, отец Андреа?
— Совета, Ваше Высокопреосвященство. Как поступить тому священнику? Он точно знает, что благодаря какому-то старому обману эту даму втайне от нее самой заставили погрузиться в грех прелюбодеяния.
— Что ж, эта проблема не нова. Раскрыть тайну исповеди, не нарушив обета, священник может Папе, ведь он — наместник Господа нашего на земле. Если мой святейший брат из этого рассказа поймет, что целомудрие дамы и в самом деле было нарушено грехом, он спасет ее от блуда.
Конечно, Андреа знал, что надо делать в таких случаях, но ему хотелось заручиться поддержкой кардинала и устроить отцу Игнасио аудиенцию у Папы.
— Благодарю, Ваше Высокопреосвященство. Я попрошу этого священнослужителя приехать в Рим. Не соблаговолите ли вы помочь ему встретиться с понтификом?
— Что ж, это легко устроить, — важно кивнул кардинал Барберини.
Едва отец Игнасио прибыл в Рим, Андреа сдал его с рук на руки кардиналу, и уже на следующий день духовник беседовал с Папой. Заикаясь и обмирая от оказанной ему чести, священник передал понтифику рассказ умершего китайца.
Его Святейшество покачал головой:
— Ох уж эти мне герцогские интриги. Что ж, отец Игнасио, вы выполнили свой долг, и это похвально. Остальное предоставьте мне.
Папа призвал к себе брата и долго беседовал с ним. Решено было, что по заявлению Андреа понтифик признает развод Камилло и Элеоноры незаконным, а потому она должна будет вернуться к мужу.
Процесс наделал много шума. Против аннуляции существующего брака выступали все: и Марио, и его дядя, епископ Треви, и семейство Винчини, которым совсем не хотелось, чтобы Элеонора вернулась к Камилло, лишенному права наследования Корреджо и княжеского титула.
Но Папа был непреклонен.
— Хватит попирать нормы католичества! — твердо заявил он. — Тут нечего аннулировать, поскольку брака синьора Риччи не существует. Дама, которую он считает своей супругой, на самом деле — законная жена синьора Кальво, и я обязан вернуть ее мужу.
Папе невыгодна была ссора ни с семьей Винчини, ни с епископом Треви, но понтифик махнул на это рукой. Его действиями в последнее время руководило лишь желание продемонстрировать власть католической церкви, и к доводам рассудка он прислушиваться не желал.