Хрупкий брак
Шрифт:
Энни засмеялась, глядя в его улыбающиеся глаза. Когда Джош заехал к ней, чтобы отвезти в ресторан, она отметила, что сегодня вечером он выглядит особенно привлекательно. На нем были безупречно отглаженные темно-синие брюки, белая шелковая рубашка и элегантный серый пиджак из льна. Он признался, что терпеть не может галстуки и что владельцу ресторана, в который они направляются, придется закрыть глаза на это нарушение этикета.
Энни подумала, что Джош с его внешностью мог бы попасть куда угодно, будучи одетым во что угодно. Даже бесформенные спортивные штаны и линялая майка наверняка смотрелись бы на его высокой мускулистой фигуре как произведение «hautecouture».
— Так как я просто обожаю итальянскую кухню, твое предложение очень заманчиво. Или это просто одна из вариаций приглашения типа «взглянуть на коллекцию гравюр»?
Джош смотрел на нее через столик затуманившимся взглядом.
— Ну, не все так испорчены, — с легкой иронией поддел он Энни.
Девушка холодно выпрямилась, щеки ее порозовели, и искорки смеха тут же исчезли из его глаз.
— Прости, Энни, я не хотел тебя обидеть.
— Тогда чего же ты хотел? — вызывающе спросила она.
Он на мгновение прикрыл глаза, затем ответил ей таким же прямым взглядом.
— Это была просто шутка, — сказал Джош сухо. — На какое-то мгновение у меня вылетело из головы, что вопросы секса являются для нас двоих такими щекотливыми.
— Из-за того, что произошло в Греции?
И из-за ее наивности и эмоциональности прошлой ночью, добавила она про себя, но не решилась произнести это вслух.
Несколько секунд Джош молчал.
— Я не могу отрицать, что забыл о том, что произошло на Скиафосе, — наконец произнес он, посмотрев в упор на Энни. — Но это не давало мне права оскорблять тебя… Хотя, если ты помнишь, я извинился, — продолжал он со смешком. — И думал, что на сегодня у нас назначено перемирие.
— Да, но мы все равно не очень-то доверяем друг другу, не так ли? — Она невесело улыбнулась, раскладывая на коленях льняную салфетку. — В душе ты все еще считаешь, что я нарочно увела у Камиллы жениха. Поэтому мне простительны сомнения в невинности твоего приглашения на ужин сегодня вечером.
Глаза Джоша потемнели.
— Я еще никогда не встречал никого настолько же колючего, как ты, — помолчав, сказал он. — У меня такое впечатление, что ты сознательно ищешь повода для ссоры.
«Но чья это вина?» — хотелось ей парировать, однако Энни вовремя остановила себя. Если она признается Джошу, насколько глубоко его обвинения ранили ее, то снова поставит себя в неловкое положение.
Надо же быть такой глупой! Зачем она приняла его приглашение сегодня вечером? Ведь легко могла сослаться на неотложные дела! А вместо этого договорилась с одним из своих помощников заменить ее на сегодняшний вечер.
А с каким нетерпением она ждала этого свидания, как готовилась! Идиотка! Она вспомнила, как принимала душ, мыла волосы, втирала в кожу тела дорогой крем, выбирала самые лучшие духи, долго причесывалась, еще дольше накладывала макияж, надевала и снова сбрасывала один наряд за другим, пока не остановилась на коротком светло-желтом платье и шелковом жакете сливочного цвета…
«Старые влюбленности никогда не умирают», — пытаясь подбодриться, сказала себе Энни и снова уставилась в меню. Остается надеяться, что они просто со временем ветшают и исчезают. Может быть, все, что ей нужно было сделать, — это дать себе время, чтобы получше узнать Джоша Айзека, и тогда он раскрылся бы перед ней как неприятный, пристрастный шовинист, каким он, несомненно, и был на самом деле.
— Я хочу дублинские креветки и цыпленка с кориандром под соусом из кресс-салата, — спокойно сказала она, поднимая глаза и натыкаясь на пристальный взгляд Джоша.
— Отлично. Тогда нам следует сделать заказ. — Его голос звучал так же вежливо и бесстрастно, когда он подзывал официанта и заказывал блюда для Энни, грибной суп и фазана в мадере для себя, а также бутылку белого бордо и минеральную воду. — А все же… — через стол он посмотрел на Энни и откинулся на стуле, — несмотря на риск навлечь на себя еще больший гнев, мне хотелось бы выяснить, что же именно произошло между тобой и женихом Камиллы?
Минуту она молча смотрела на него, затем рассмеялась.
— Зачем тебе это? Ты уже вынес свой приговор. Я одна виновата во всем, так ведь? Ты веришь в то, во что тебе хочется верить.
— Послушай, — сказал он, когда официант наполнил их бокалы и они остались одни, — основная причина, по которой я пригласил тебя на ужин сегодня вечером, заключается в том, что я хочу узнать тебя получше.
— Зачем?
Джош закатил глаза к потолку, затем посмотрел на Энни с нескрываемым удивлением.
— У меня вовсе нет никаких тайных грязных намерений. Неужели это такое преступление с моей стороны, если я нахожу тебя очень привлекательной? Кареглазые блондинки всегда мне нравились, хотя я и признаю, что внешность — это еще не все.
— Разумеется, не все, — резко подтвердила Энни, чувствуя, как щеки ее запылали.
— Господи, Энни! Я просто пытаюсь быть с тобой честным. Неужели ты будешь убеждать меня, что первоначально вовсе не внешность мужчины привлекает тебя? Может, мы отбросим старые обиды и будем просто наслаждаться вечером?
Энни пожала плечами и улыбнулась Джошу осторожной улыбкой.
— А ты помнишь, что сказал мне тем утром на Скиафосе?
— Я был разозлен и мог наговорить тебе чего угодно. — Своей полуулыбкой он словно просил прощения у Энни. — Это было так плохо?
— Ты сказал, что я аморальная оппортунистка, — сладко произнесла она.
Джош покачал головой.
— Я уже говорил, что тем утром был здорово зол, а потому не стеснялся в выражениях.
— Это мягко сказано.
— С моей стороны было непростительным говорить тебе подобное, — согласился он, и его синие глаза потемнели при воспоминании о тех событиях. Он кисло улыбнулся. — В той ситуации я был разъярен из-за Камиллы и выплеснул свою злобу на тебя. Мне очень жаль, Энни.
Она опустила глаза и уставилась на свой бокал.