Хрущевцы
Шрифт:
– Снять с плана строительство железной дороги, битумной установки ...
– Правильно! Правильно! ... Вот так закончилась эта встреча.
– Приезжайте опять!
– сказали они нам на прощание, - тщательно взвесьте дела и напишите.
Мы поблагодарили друзей и за то, что они нам дали, и вернулись в Албанию.
Хотя назвать нехорошими впечатления от этой поездки в Советский Союз было бы мало, мы опять-таки продолжали хранить чувства дружбы и любви к великой стране Советов, к родине Ленина и Сталина. То, что звучало плохо в их действиях и поступках, мы утаивали и с тревогой беседовали об этом друг с другом, однако наши сердца не хотели, чтобы дела там приняли дурной оборот. Мы говорили между собой, что у самих советских товарищей большие экономические
Однако несколько месяцев спустя снова имело место что-то неприятное и некорректное с их стороны.
22 декабря 1953 года мы направили Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза длинное письмо, в котором отметив принятые нами меры по укреплению народной власти, развитию народного хозяйства, улучшению жизни в деревне и подъему сельского хозяйства, излагали также ряд проблем в порядке консультации, как и ряд скромных запросов о помощи и кредитах в связи с нашим будущим пятилетним планом. Это письмо мы составили по их совету, после тщательного изучения дела целыми месяцами, и считали, что наши запросы были вполне обоснованными и точно рассчитанными.
Это мнение разделяли и те советские специалисты и советники, которые работали у нас в рамках помощи и сотрудничества между обеими странами.
5-6 дней спустя после отправления нашего письма в Москву, в Тирану поступил ответ Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Всего строк 15 или 20. "Неточно рисуете положение", "вы поспешно рассмотрели вопрос", "вы не вникли в дело", "с вашей стороны не приняты надлежащие меры", "лучше подготовьтесь и напишите снова". Вот и все содержание их письма и нескольких строках, подписанного Центральным Комитетом Коммунистической партии Советского Союза. Мы не могли не быть задеты пренебрежительным и оскорбительным тоном нового советского руководства, мы не могли не спрашивать с удивлением: "Откуда знать им в Москве правильно или неправильно представляли мы наши проблемы, ведь в Албании не они, а мы живем и трудимся?"
Однако прежние встречи, особенно с Микояном, научили нас тому, как делать, чтобы наше письмо было приемлемым для советских: мы сняли многие из запросов, сняли из проекта будущего плана часть наметок и предложений, особенно в области индустрии, и направили им также второе, "отредактированное", или, вернее, искалеченное письмо. И мы не ошиблись: они сообщили нам, что ждали нас в Москве "для консультаций и оказания помощи".
Первая встреча с советскими руководителями состоялась 8 июня 1954 года. Это была как раз та встреча, на которой Хрущев, оттого, что был еще "плохим албанцем", как он сам выразился, не хотел говорить о наших экономических проблемах, а произнес нам речь о роли первого секретаря партии и премьер-министра.
Тем не менее в заключение своей речи Хрущев якобы вообще, якобы в виде ориентировок и советов, остановился и на экономических вопросах и особенно на том, какую линию должны были проводить мы в области экономической политики.
– Развивая свою экономику, - сказал он.
– занимайтесь подсчетами.
– Вот возьмем, например, нефть. Выгодно ли вам вкладывать так много на нефть?!спросил он.
Я сразу понял, в чем дело. Несмотря на их прежние "наказы" отказаться от разведки и добычи нефти в Албании, мы и во втором письме настаивали на наших мнениях и просили их помочь нам в этом деле. И теперь, раз он спросил, я нашел подходящий случай снова изложить наше мнение.
– Как вам известно и из нашего письма - сказал я, - Правительство и Центральный Комитет нашей партии, оказавшись перед серьезной экономической и политической проблемой, пришли к выводу, что нам надо во что бы то ни стало продолжать добычу и разведку нефти, хотя для нашей экономики это есть тяжелое бремя и будет оставаться таким еще некоторое время, если не будет увеличена добыча нефти. Нам надо продолжать поиски и добычу нефти, - сказал я далее, -ибо это сырье огромного стратегического и экономического значения для нашей страны и для нашего лагеря. Однако разведочные и эксплуатационные буровые работы у нас пока что совершенно недостаточны. Производительность существующих скважин постоянно снижается, а это не только вызывает значительные дефициты в производстве и обременяет нашу экономику, но и является причиной больших колебаний в графике нашего экспорта.
– Уверены ли вы, что ваши недра нефтеносны?
– задал вопрос Хрущев.
– Позвольте мне сказать, что экспедиция, руководимая советскими специалистами, которая занимается геологическими поисками в области нефти с 1950 года, настроена оптимистически и полагает, что в нашей стране нефть имеется во многих пунктах, помимо существующих полей. Однако для подтверждения наличия новых запасов, как в существующих полях, так и в новых, требуются капиталовложения. В эту отрасль мы вложили крупные средства, сооружаем нефтеперегонный завод; в нефтепромышленности сосредоточена самая боевая часть рабочего класса; мы вырастили кадры нефтяников. Мы, -сказал я далее,- не можем не признаться честно, что во всем этом процессе имеется много ошибок и недостатков в постановке работы, но мы всеми силами боремся за их устранение. Однако мы продолжаем неуверенно идти относительно запасов нефти. Известные до сих пор запасы - минимальны, к тому же они могут иссякнуть в течение 2-3 лет в случае, если мы не усилим поиски.
– Это не должно вас беспокоить,-- вмешался Хрущев.- Нефти у нас в обилии, так что мы дадим вам и нефть.
– Да, - ответил я, - мы вынуждены были в период 1948-1953 годов ввозить переработанную нефть и смазочные масла на сумму в несколько миллионов рублей. А вы ведь понимаете, для нас это было и остается очень тяжелым бременем; подумайте, сколько средств высвободится, если мы найдем и будем использовать нефть наших недр.
– Помимо всех этих столь веских причин,- продолжал я,- необходимость заниматься нефтяным делом объясняется еще одним веским обстоятельством: в случае, если над нашей страной нависнет опасность и у наших друзей не будет практических возможностей поставлять нам горючее, мы окажемся без капли нефти, и тогда все в нашей стране будет парализовано.
– Учитывая все эти обстоятельства, - сказал я Хрущеву, - мы решили продолжать работу по добыче нефти, как и ее разведку. Но для этого нам нужна ваша помощь. По данным советских и албанских специалистов, если мы будем продолжать эксплуатацию и производить поиски имеющимися в настоящее время средствами и в тех пунктах, где таятся известные небольшие запасы, то у нас нефти хватит только на два-три года. После этого периода мы снова окажемся перед огромными трудностями.
Вот почему, исходя из этой обстановки, мы просим советское правительство изучить нашу просьбу о предоставлении нам кредита на нефтепромышленность на .предстоящие три года. Мне хочется еще добавить, что для использования имеющегося оборудования, как и того. которое мы получим, у нас есть свои собственные кадры и понадобится еще совершенно незначительное количество советских инженеров.
– Ладно, ладно, - взял слово Хрущев, - но дело в том, что надо все тщательно рассчитать с карандашом в руке и учесть выгодность. Мне известно, что ваша нефть не пользуется предпочтением, в ней много посторонних веществ, особенно битума, как и высокий процент серы, так что при переработке она становится еще менее выгодной. Я приведу вам пример о том, что произошло у нас с бакинской нефтью. Мы там вложили миллиарды рублей. Для развития нефтепромышленности в Баку Берия все время просил у Иосифа Виссарионовича капиталовложений, поскольку Сталин в прошлом сам работал в Баку и знал, что там имелась нефть. Однако наши поиски в других краях нашей родины, как и произведенные анализы показывают, что эксплуатация бакинской нефти невыгодна.