Хулиганка и бунтарь
Шрифт:
Андрей со стыдом вспомнил прошлую ночь.
— Ничего не было.
— Опять?! — не скрывала разочарования Ася.
— Конечно, у нас были попытки к акту, но…
— «Ты не восхотел и не благоизволил…»[54]
— Я-то восхотел, но она меня востолкнула.
— «В ту ночь будут двое на одной постели: один возьмётся, а другой оставится».[55] А я уже приготовилась тебя поздравлять.
—
— Ты «ногу на боку» пробовал?
— Я не успел.
— Вот-вот, ты уже двадцать лет не успеваешь.
От кухни плыл аппетитный запах.
— Ты что-то про завтрак говорила…
— Да, я сделала тебе высокобелковый крабовый омлет, но ты его не заслужил.
Потом Ася всё-таки сжалилась над несчастным юношей и усадила его за стол. Пока Хордин ел, девушка с интересом смотрела на него, подперев кулаком щёку.
— Андрей, знаешь, что в мужчине самое главное?
— В какой области?
— Во всех. Уверенность.
— С этим у меня как раз проблемы, — не лукавил Хордин.
— Я знаю, потому и говорю.
— А как её развить?
— Нужно принять себя таким, какой ты есть, — сказала Ася.
— И всё?
— На самом деле, это не просто. Начнём с малого. Ты когда-нибудь ходил по квартире голым?
— Зачем? — испугался Андрей.
— Затем, чтобы привыкнуть не стесняться своего тела.
— Ты хочешь сделать из меня нудиста?
— Пока от нудиста в тебе только занудство.
— А это обязательно — голым ходить? — покраснел Хордин.
— Ну, хотя бы когда дома никого нет.
— У меня такого почти не бывает — в нашем следственном изоляторе всегда народу сверх допустимой нормы…
— Ладно, — не теряла оптимизма Ася, — значит, будем развивать твою уверенность с другого угла.
Вернувшись в изолятор, Хордин невольно вспомнил, что вчера был День следователя, — вся квартира была завалена бутылками и девушками. Как приступ, ощутив тоску, он переоделся и пошёл на учёбу.
Перед практикой Андрей с трудом набрался смелости, чтобы отправить Кате Хетцер смс:
«Катюш, ты можешь представить между нами… это?»
«Что конкретно?»
Хордин несколько раз набирал и удалял сообщение, а потом плюнул и честно написал:
«Секс».
Девушка долго не отвечала. Когда Андрею изменила выдержка, он написал:
«Катюш?»
Минуту спустя последовал ответ:
«Щас, подожди, я просмеюсь…»
— Орден, ты чё такой угрюмый? — спросили сокамерники.
— Моя девушка не хочет заниматься сексом до свадьбы.
— Нашёл проблему. Значит, позвони ей, когда она выйдет замуж.
— А может, тебе с проституткой попробовать? — предложил другой сосед.
— Да ну! Зачем ему за деньги? Чё он, не мужик?
— Да я, в принципе, и Настю ждать готов… — грустно сказал Хордин.
— Вы с ней давно встречаетесь?
— Семь месяцев, три недели и два дня.
— Ты чё, как в тюрьме, зарубки на стене делаешь? — изумился один из сокамерников.
— Нет. Просто мы познакомились на твоём дне рождения.
— А, ну да… Господи, кто её только позвал такую?
— Ты же и позвал, — напомнил Андрей.
— Я?!
— Это, наверное, Женька твоя с собой её прихватила, — подсказал другой сосед.
— Какая Женька?
— Рыжая.
— Надо же, совсем забыл про неё… Позвонить ей, что ли?
— Она о тебе тоже больше не вспоминает, — заметил Андрей.
— А ты откуда знаешь?
— Женя замуж вышла, Настя у неё вчера на свадьбе была. Так что вряд ли она ждёт твоего звонка.
— Надо же, — как-то неприятно удивился сокамерник. — Не стоит на месте мир, развивается…
Свой двадцать первый день рождения Андрей встретил таким же непорочным. Наверное, именно поэтому он предпочёл отмечать его в библиотеке за работой над дипломом. Закончилась и эта весна, так и не принесшая ему долгожданного счастья.
В институте перед государственными экзаменами проходили обзорные лекции. Первым экзаменом шёл уголовный процесс. Пока природа распускалась и расцветала, Хордин чах над конспектами, напрасно пытаясь что-нибудь выучить.
— Общее число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трёх, и все они должны быть сходны по внешности, — вдумчиво прочитал Андрей. — На трупы это правило не распространяется…
Он замечтался, представив, как для опознания трупа следователю пришлось бы бегать по моргу в поисках ещё хотя бы двух подобных и желательно неживых тел, и решил позвонить Кате.