Хьюстон, у нас проблема
Шрифт:
Мне нужно выяснить у нее кое-что, потому что я не хочу, чтобы наши отношения были омрачены недоразумением.
Я распаковываю покупки, когда звонит телефон.
– Пожалуйста, извините, но вы не могли бы приехать немедленно? Вы у нас уже были, я звоню из Ольбрехта, я вас очень прошу, если это возможно…
– Мы можем договориться на завтра.
– Пожалуйста, пан, прошу вас, умоляю – это буквально вопрос жизни и смерти!
Вот такие нынче времена: вопрос жизни и смерти связан с телевизором.
Бросаю взгляд на часы – ну,
Оставляю покупки на столе и еду.
На Ольбрехте я монтировал приставку, хорошо помню хозяйку, мужа почти не бывает дома, он что-то где-то в Польше строит, а она явно не справляется одна.
Звоню в дверь – внутри шум и крики. На первый звонок никто не реагирует, звоню еще раз, крики смолкают, хозяйка открывает мне дверь – на щеках у нее красные пятна, руки дрожат. Из-за ее спины выглядывают головы трех мальчишек.
– И все, хватит скандалить! – с отчаянием в голосе говорит мать. – Пожалуйста, проходите, я уж не знаю, как вас благодарить!
Мальчишки смотрят на меня с интересом.
– Марш по своим комнатам! – кричит на них женщина очень сердито.
– Вас мне небеса послали, – это она обращается ко мне и провожает меня в комнату, по которой, видимо, только что пронесся тайфун. Разбросанные игрушки, джойстики, диски, подушки на полу, телевизор включен, на экране – игра. Я вижу тюнер кабельного телевидения, DVD-проигрыватель и приставку.
– У вас проблема с…
– С детьми! – женщина садится на диван, и невооруженным глазом видно, что она совершенно без сил.
Я вообще-то не большой специалист в том, что касается детей. Ими ведь с пульта нельзя управлять, к сожалению.
– Мама, Роберт меня ударил! – в дверях появляется веснушчатый мальчик и бежит к нам. За ним бежит другой, такой же веснушчатый, и кричит:
– Неправда! Ты первый начал! И я тебя только так, а ты меня пнул!
– А Бартек врет! Я сам видел! Он всегда врет! – кричит из-за двери третий.
– И вот так все время, представляете? – женщина опускает голову. – Если вы сейчас же не успокоитесь – я отдам этому пану приставку! Немедленно! – она подбегает к телевизору и начинает вырывать какие-то провода наугад.
– Мама, не-е-е-е-ет! – кричат все трое в один голос. – Мы будем послушными!
Я таким не был в их возрасте, нет, правда.
Женщина застывает на месте с проводами в руке.
– Идите к себе! – кричит она.
– Нет, потому что это наше! Это нам папа купил! Ты не имеешь права так поступать!
Бедная женщина.
Я подхожу к телевизору и отключаю приставку. Беру в руки консоль.
– Мама, не позволяй этому пану брать нашу приставку!
Она растерянно смотрит на меня, потом на детей, потом опять на меня.
– Если вы уйдете в свою комнату, я поговорю с паном, – она догадалась, что я задумал.
Двое старших утягивают младшего, у которого уголки губ уже опустились вниз – он готов зареветь.
Я ставлю приставку на место.
– Что вообще
– Отец им купил приставку в конце года. В награду. Уж не знаю, за какие такие заслуги, потому что у Бартека вообще-то успехов особых не наблюдается. Меня каждый месяц в школу вызывают. Но это ладно. Он таким образом хотел им как-то компенсировать свое отсутствие дома. Вы садитесь. И у меня, знаете, с тех пор ни минуты покоя, просто ни минуты. Они кричат друг на друга, кричат на меня, у нас только два джойстика, они все время ссорятся, а я не могу прекратить эти скандалы и выключить эту дрянь не могу – только они знают, как она работает. Так не может больше продолжаться! И я им все время угрожаю, что позвоню отцу. Но я просто не могу с этим справиться!
– Так а я-то чем могу помочь? – что-то я конкретно туплю.
– Ну как же. Если бы я умела это выключать – я бы забирала у них провод, может быть, это дало бы какой-то эффект. Но я не умею. И если сейчас я выключу эту штуку – то я потом даже новости не смогу посмотреть… Это просто невыносимо! Я уже правда больше не могу…
Я решаю систематизировать полученную информацию.
– Мальчики играют…
– Но они ссорятся, потому что их трое и они не умеют договариваться между собой…
– А вы не умеете…
– Только Бартек умеет так это выключать, чтобы включался телевизор, и наоборот. Но он не хочет.
– И я должен…
– Ну конечно! – она перебивает меня уже в третий раз. – Я не знаю, вы просто моя последняя надежда. Было бы их двое или четверо, я еще могла бы как-то дежурство устанавливать… ну, или что-то в этом роде…
Мальчишки шуршат за дверью, которую закрыли неплотно, чтобы подглядывать и подслушивать: они уже совершенно помирились, теперь у них был общий враг – я и мать, которая хотела им устанавливать какие-то там дежурства.
– Думаю, вы должны посмотреть, как это делается. Вот, смотрите, – я выключаю приставку. – Если вы возьмете вот этот проводок, который идет сюда, приставка отключится и не будет работать. И если вы спрячете этот провод где-нибудь – там, где мальчишки его не найдут, то у вас будет над ними неоспоримое преимущество. А чтобы работал телевизор, надо вот этот проводок – антенну – вставить вот сюда, в это гнездо… – я показываю, какой проводок в какое гнездо.
– Да это я знаю, но тогда картинки нет…
– И вот когда вы все это сделали, вы берете пульт… – я беру в руки пульт и нажимаю первую кнопку сверху, с правой стороны. – Вот, смотрите, иконки, HDMI, VHS, V1, TV и так далее. Вы наводите курсор на HDMI. Это ваш телевизор. И можете смотреть его сколько хотите.
– Подождите, пожалуйста, мне надо все это записать. О боже, я знала, что кто-то должен мне это показать. Бартек не хотел. Они все время только ругаются.
– А может быть, стоит им выделить специальное время для игры? И если они не договорятся между собой об очередности – то никто играть не будет, – предлагаю я.