I'm a slave for you

Stormborn

– Здравствуй, Джеки. Как твои дела?

Теодор улыбнулся в ответ. Ему нравилась эта бойкая малышка, но явно не так, как он сам нравился ей. Нотт, по своей наивности, не замечал чувств девушки. Женщины вообще редко одаривали застенчивого юношу вниманием, и он не привык определять степень привязанности своих собеседников выше, чем «дружеские отношения». Тео убрал со лба непослушную прядь и повернул лицо к Джеки, заглядывая ей в глаза.

– У меня все прекрасно, сэр. Это Рики не здоровится.

– Да, Драко предупредил меня, о какой пациентке мне сегодня следует позаботиться, – рассмеялся Теодор.

Джеки

еще гуще покрылась яркой краской стыда. Она почувствовала себя ужасной, наивной дурочкой. «Ну, конечно, он знает, кому из нас плохо. Эх, везет же Гермионе. Теодор уделяет ей столько внимания… Может, было бы лучше, если бы меня избили?», – думала раздосадованная Джеки.

– Джеки, не пора ли тебе заняться нарциссами? Если не выкопать их на зиму, они могут замерзнуть, – проворчал зеленокожий домовик, явно недовольный развязным поведением служанки.

Пуффендуйка кинула на эльфа взгляд, полный ненависти. Да, Рон был просто ужасным занудой, но долг свой исполнял превосходно. Со смертью бедняжки – Вель, зеленокожий домовик занял место «главного среди слуг». Он первым откликался на зов хозяина, каждое утро именно он встречал его в большом зале. Зеленокожий домовик сам отвечал за письма, доставленные в Малфой Мэнор, за свежие выпуски газет и сводки экстренных новостей. Именно Рон всегда раздавал задания остальным эльфам. Джеки понятия не имела, что делала бы без указаний Рона. Интересно, это он говорит Гермионе, что именно от нее требуется наедине с Драко?

– Удачи Вам, сэр, – пробубнила Джеки, удаляясь.

Теодор улыбнулся. «Удача мне понадобится», – подумал он. Слизеринец шел сюда надеясь, что Гермионе на самом деле не нужна помощь лекаря и она просто решила согласиться на его предложение о сотрудничестве. Но сейчас, пока юноша шел к дому Драко, он все вспоминал настроение бывшего одноклассника. Ведь Драко ушел с бала изрядно выпившим, грубо таща за собой гриффиндорку.

Нотт крепко сжал кулаки, делая очередной шаг. Что, если Драко извел грязнокровку до такой степени, что она не в состоянии подняться с постели? Что, если он вновь избил ее до коматозного состояния? Тогда все труды Теодора пойдут прахом. Даже если он сможет уговорить Темного Лорда принять яд под видом лекарства, тот все равно даст его на пробу своей змее, которую тот всюду таскает с собой! Теодор знал, что только Джинни может добраться до его бокала, только ее тоненькие пальчики могут опрокинуть бутылочку с ядом в его утренний кофе. Только ей Темный Лорд доверяет так искренне, так самоотверженно, что не позволит себе усомниться в ее угощении…

Погода стояла не жаркая, но Тео сильно вспотел. Липкая испарина покрыла его лоб и юноша протер его платком. Мысли о Темном Лорде тревожили ум Теодора почти с самого утра. Нотт знал, что выполнить задуманное – очень важно. Наверное, это самое важное дело во всей его прошлой и будущей жизни. Слизеринец прокручивал в голове диалог, в котором он и Гермиона обсуждают такую возможность. Обсуждают свержение самодержавца, побег, восстание…

Зеленокожий эльф не без усилий отворил тяжелую дверь, ведущую в Малфой Мэнор. Тео поднимался по длинной винтовой лестнице, нервно держась за вычурные серебряные перила, изображающие змею, ползущую вверх. Нотт разглядывал многочисленные картины на стенах,

а обитатели картин, в свою очередь, любопытно разглядывали необычного гостя.

Наконец, нерасторопный эльф торжественно остановился возле массивной темной двери. Он круто развернулся и проговорил своим низким, до жути противным голосом:

– В покои госпожи можно попасть только с помощью трансгрессии, сэр.

Домовик непроизвольно прикусил темно-зеленую, тонкую губу, называя Гермиону госпожой. Он уже и забыл, что слуги зовут рабыню так только общаясь между собой.

– Что ж, хорошо, – ответил Теодор.

Эльф протянул свою массивную неуклюжую лапу и крепко схватил Теодора за руку. Рон довольно щелкнул зелеными пальцами, и домовик, вместе с гостем, вмиг очутились в ярких покоях Гермионы.

Девушка скромно сидела на кровати, повернув голову к окну. Она делала вид, что совершенно не замечает появления посторонних, не желая поворачиваться. Гриффиндорка все старалась взять себя в руки, придать лицу бесстрастный вид, чтобы этот проклятый домовик ничего не заподозрил. Но, как?! Как она может выглядеть спокойной, соглашаясь совершить первое в своей жизни убийство?

Теодор любопытно оглядел ее опочивальню и заметил, что теперь она оформлена в красно-золотых гриффиндорских тонах. «Ты, что, серьезно, Драко? Ты правда думаешь, что я настолько туп, что даже сейчас не смогу понять, что за девушка находится передо мной? Или это случайно выбранная гамма? Боже, какой ты идиот…» – подумал Теодор, вскидывая тонкую бровь.

– Добрый день, Рики. Ну, на что жалобы? – спросил Теодор, открывая сумку с инструментами для осмотра.

Гермиона, собрав всю свою волю в кулак, повернулась к Нотту. Она аккуратно, почти небрежно убрала с лица непослушную прядь длинных светлых волос и злобно глянула на растерянного домовика, сверкнув огромными зелеными глазами. Девушка цокнула языком и капризно отвернулась обратно к окну. Гриффиндорка вскинула тонкую ручку и махнула в сторону эльфа.

– Уйди, Рон. Нам с доктором нужно побеседовать наедине, – сказала Гермиона властным и злобным тоном.

Домовик неуверенно глянул на девушку, а затем перевел взгляд в сторону Теодора. Эльф раздумывал о том, стоит ли ему покидать покои рабыни. С одной стороны – она может пожаловаться хозяину на то, что эльф не подчиняется ее воле. Ооо… тогда его ждет непростительное заклятье. Но с другой стороны – вдруг, Драко разозлится, когда узнает, что его рабыня провела некоторое время наедине с доктором? Юноша кажется вполне себе симпатичным, по людским меркам…

Зеленокожий эльф неуверенно огляделся, словно ища поддержки. Он решил, что лучше всего будет подчиниться воле злосчастной рабыни. Ведь об их уединении хозяин может вовсе и не узнать.

Домовик поклонился, и, в очередной раз, щелкнув костлявыми пальцами, удалился из комнаты. Рон вновь очутился на улице, под палящим солнцем.

Джеки, завидев домовика, подбежала к нему, бросив все свои дела. Она приветливо улыбнулась и любопытно воззрилась на зеленокожего эльфа, точно тот должен был доложить ей обстановку. В огромных зеленых глазах девчушки читался неподдельный интерес.

– Ну, как? Как все прошло? Почему ты вернулся так рано? – спрашивала пуффендуйка, не отрывая взгляда.