И быть роду Рюриковичей
Шрифт:
Попросили ромеи паруса обновить, но и в том отказ получили:
— У нас полотно для тех гостей, какие с нами ряд держат. Плывите на обветшалых, авось удержат ветер.
С тем и отчалили гости, да ко всему мыто в казну киевскую за стоянку у причала уплатили. Олег был доволен, говорил: впредь пусть ума наберутся ромеи и, прежде чем уважения к себе требовать, научатся к другим почёт проявлять.
Урхо не решился просить Ладу, да она сама его затронула. Остановила как-то:
— Чем озабочен, Урхо? Вижу печаль в очах твоих.
И лопарь рассказал ей и про сон, и про то, что хотел просить князя отпустить его, да не осмеливается. Не поможет ли Лада?
— Жаль мне будет расставаться с тобой, Урхо, — ответила княгиня. — Сколько помню, ты всегда был рядом. Но как не понять мне тебя? Упрошу Олега. Но станет плохо, возвращайся.
— Мне бы, княгинюшка, стойбище родное повидать, тридцать лет не был. Когда отец смотрел на меня оттуда, куда люди уходят навсегда, он говорил: «Ты стар, Урхо!» А тебе, княгинюшка, спасибо за добро, каким меня наделяла и там, на Ильмене, и здесь, в земле киевской.
— Аль я, Урхо, не тоскую по родному дому? Ох как ещё тоскую. А ты мне нынче душу опалил, я ведь и заплакать могу. Обещаю тебе: как пойдёт ладья в Новгород, так и отправляйся.
С вечера пустеют улицы Киева, и тишина повисает над городом, только лениво перебрёхиваются псы да пройдёт редкий дозор. Рано отходит ко сну город.
Едва стемнело, как с Горы спустились несколько гридней и поехали по мостовой. Застучали по плахам копыта. Воротная стража открыла створку, выпустила дружинников.
Дорога пролегала у Кучинской горы, отвесно обрывавшейся над Днепром. С другой стороны дорога тесно прижата Подолом. Оттого гридни растянулись в ленту. Но вот осталась позади теснина, и всадники, сбившись кучно, взяли в рысь.
Отправляя дружинников в Предславино, Олег велел начинать охоту без него, пообещав приехать утром. Накануне князю нездоровилось, и он долго парился в баньке. Гридень хлестал его берёзовым веником до красноты, пока Олег не разомлел. Князь был уверен: с восходом солнца он присоединится к охоте...
Васюк стоял у псарни, слышал, как гридни въезжали во двор, рассёдлывали коней, переговаривались.
Псарь вошёл в свою каморку, коротко бросил лежавшему на лавке Иву:
— Приехал!
Княгиню обнаружили утром лежащей на ковре с перерезанным горлом. Охота началась, а Лада всё не выходила, и тогда гречанка вошла в её опочивальню...
Когда Урхо появился возле убитой, здесь уже были князь и Ратибор. Лопарь беззвучно заплакал. Слёзы скатывались по его изрезанному морщинами лицу.
— Кто? Кому она мешала? — гневно спросил Олег, и голос его дрогнул.
— На неё ли, князь, нож точен? — ответил воевода, насупившись. — Но мы отыщем убийцу.
Урхо тяжко вздохнул и замер. Ещё и ещё раз вдыхал он воздух, что-то припоминая, пока не убедился: так пахло от того хазарского гостя, которого он видел на торгу, когда глазел на скомороха с медвежонком. Лопарь тронул Олега за рукав:
— Князь, мне известно, кто убил Ладу, я узнал его! Пошли гридней на хазарское подворье — он там. Это торговый гость из Итиля, его запах. Он был здесь. Не дай ему уйти!
...Ива схватили на перевозе. Олег сам допрашивал хазарина, и тот сознался. Князь повелел зашить Ива и псаря в мешок и утопить в Днепре...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 1
Есть в истории события, в корне изменившие ход её развития. Вторжение в Европу варваров-кочевников было одним из них. Свирепые, не знавшие пощады и жалости, они разрушили Западную Римскую империю, уничтожили государство.
Преемницей Западной Римской империи стала Восточная Римская империя — Византия, разбросавшаяся на огромной территории Европы и Азии. Империя ромеев всё более и более тяготела к греческому укладу жизни, и оттого в те века торговые гости плыли в страну ромеев к «грекам», а великий водный днепровский путь величали как путь «из варяг в греки».
Могуществу Византии противостояли арабы. С годами они отвоевали у империи сначала Сирию и Египет, а потом и Африку. За Византией сохранились лишь Сицилия и юг Италии.
К концу IX — началу X века неудачи преследуют Византию и на Балканах, где родилось Болгарское царство. При царе Симеоне оно достигло своего зенита, заняв весь Балканский полуостров. Южная граница царства приблизилась к Византии, спустилась с гор в долину и временами доходила до крепости Адрианополь.
А с принятием в 865 году христианства Болгария становится независимой и от константинопольского патриарха, введя своё патриаршество...
Централизованную государственную власть в Византийской империи нередко потрясали дворцовые перевороты. После смерти базилевса Василия I, когда императором стал его сын, слабый здоровьем, больше учёный, чем правитель, Лев VI, боевые действия против арабов велись крайне неудачно, византийская армия потерпела ряд поражений. Прочное положение Византия сохранила лишь в Малой Азии. Но даже в пору, когда империю преследовали потрясения, она продолжала сохранять своё величие, а реформированная Василием I армия представляла грозную силу. Пышность двора и церемониал приближали власть императоров-базилевсов к божественной.