И даже небо было нашим
Шрифт:
– Жил я в общежитии. Когда нанимали людей на сезонные работы – летом и во время сбора винограда, – приходилось спать по семь-восемь человек в комнате, на двухъярусных кроватях. Сеток от комаров на окнах не было, поэтому ночью мы то и дело просыпались от хлопков. Хлопнув себя по руке или по шее, я всякий раз вспоминал ферму, где запрещалось убивать даже самых крошечных существ. И когда над ухом снова раздавался тоненький писк, я испытывал чуть ли не облегчение.
Когда Наччи понял, что я не гожусь ни для одной работы из тех,
Томмазо улыбнулся. Затем подтянул к себе край одеяла, чтобы потеплее укрыться. А может, подумала я, чтобы защититься от собственной остроты.
– Первое, что мне сказала Коринна, было: «Ты похож на безумного андроида из «Бегущего по лезвию». Поэтому я буду звать тебя Блэйд». Она сказала это не в шутку, а с ледяной серьезностью. К этому и свелась наша первая встреча: никакого намека на перспективы. Когда она отошла на несколько шагов, Наччи прошептал мне на ухо: «Не слушай, что она говорит. И не слишком доверяй ей. Это всего лишь наркоманка».
Моя практика под руководством Коринны длилась месяц. Я научился прямо держать спину, проходя между столиками, слегка нагибаться, подходя с подносом во время фуршета. Мы разыгрывали сценки, в которых она всегда изображала клиентку, причем клиентку привередливую, искавшую предлог, чтобы меня унизить. Выйдя из роли, она говорила: «Придется привыкнуть к этому, Блэйд. Того, что ты приносишь им бокалы, для них уже достаточно, чтобы считать себя высшими существами».
Она показала мне, как откупоривать бутылки с вином и нюхать пробку, как наливать воду; а затем, увидев, что у меня все получается лучше, чем у нее самой, она разозлилась и заявила, что уроки окончены.
По-моему, был октябрь, когда я впервые надел форму официанта. Раньше мне приходилось повязывать галстук только на заседания суда. В «Замке» праздновали свадьбу какой-то актрисы, я ее не знал, потому что уже несколько лет не смотрел телевизор. Она показалась мне какой-то растерянной среди всей этой суеты. Заметив, что она ничего не ест – ее все время отвлекали, – я тайком принес ей тарелочку с нарезанными фруктами. «Съешьте хотя бы это, иначе вам станет плохо». Она вознаградила меня улыбкой, сверкнув безупречными зубами, и погладила по щеке.
– Зачем ты это сделал? – услышал я за спиной голос Коринны, когда вернулся на кухню.
– Сделал что?
– Съешьте хотя бы это, иначе вам станет плохо, – произнесла она жалостливым тоном, передразнивая меня.
– Это было неправильно?
Коринна вылупила на меня глаза:
– Какой же ты зануда, Блэйд! Все принимаешь всерьез! – И ткнула меня кулаком в солнечное сплетение, причем достаточно сильно, как ударил бы парень шутки ради; но я тут же догадался, что ей просто захотелось дотронуться до меня и она не нашла другого способа. Затем она удалилась.
Праздник продолжался допоздна. Когда мы пришли в раздевалку, была глубокая ночь. Коринна уже успела переодеться, но она села на банкетку и смотрела, как я снимаю куртку, рубашку и, наконец, брюки.
– Хочешь увидеть кое-что интересное?
Я взглянул на часы, висевшие на стене.
– Слишком устал? Нет проблем. – И она встала, собираясь уходить. Голос звучал все так же напористо. Уже тогда я не мог сопротивляться этому голосу.
– Ну хорошо, – произнес я.
Мы прошли через полутемные комнаты до двери, которая вела в подвал.
– В погребе я уже был. Там заперто.
Коринна вытащила из кармана джинсов ключ.
– Та-дам!
– Откуда он у тебя?
– От того, кто раньше здесь работал. Этот ключ передается от отца к сыну. Посмотрим, будешь ли ты со временем достоин получить его.
Ключ повернулся в замке, и дверь беззвучно открылась.
– Скажешь Наччи – убью. Честное слово.
В погребе было почти совсем темно, свет проникал только с лестницы. Мы протиснулись между рядами стальных резервуаров и канистр в глубину тесного помещения.
– Садись сюда, – приказала Коринна.
– На пол?
– А ты такой брезгливый?
Она что-то искала на ощупь позади одной из канистр. Наконец нашла стакан и наполнила его, открыв кран в нижней части канистры. Выпила залпом и снова наполнила стакан.
– Скажи, когда ты без конца подаешь вино клиентам, у тебя не возникает желания выпить? – спросила она.
– Что это? – сказал я, беря стакан, точнее, отрезанное донышко пластиковой бутылки.
– Виноградное сусло.
Я отпил глоток.
– Пей до дна, у нас тут его хоть залейся, – подначивала меня Коринна.
Я выпил еще, чувствуя, как она наблюдает за мной в темноте. Когда я вернул ей самодельный стакан, она сказала:
– Я думала, вам, свидетелям Иеговы, пить запрещается.
– Откуда ты взяла, что я свидетель Иеговы?
– Так говорят.
– Нет, я не свидетель Иеговы.
– Да будь кем хочешь, мне без разницы. – И она повернулась ко мне, чтобы оценить мою реакцию.
– О тебе тоже всякое говорят, – парировал я.
Это была правда. Не только Наччи, но и другие парни в «Замке» отпускали шуточки на счет Коринны.
Она придвинулась ко мне совсем близко, вытянула шею, словно хотела укусить за нос, а я не посмел ни отодвинуться, ни отвернуться.
– Боишься меня, Блэйд? – спросила она шепотом.
Я не шевельнулся, и она, хихикнув, подалась назад.
– Пусть болтают, что хотят. Это они просто от любопытства. А еще от зависти. Если хочешь о чем-то спросить – спрашивай. Что тебе рассказать? Кололась ли я? Обменивалась ли шприцами с другими?