И навсегда
Шрифт:
— Виновен… по-настоящему виновен… невиновен… сомневаюсь. — А стенографистка подавала судье Скотту какие-то сигналы, о которых они, по-видимому, заранее договорились.
Вита как зачарованная следила за происходящим. Какая там скука!
— Сроду не видела столько подонков сразу! — подумала она. — И все хотят, чтобы судья считал их хорошими парнями, но мы-то их раскусили!
Объявили перерыв. Судья позвал стенографистку и ассистентку в свой кабинет.
— Мне удалось заранее просмотреть большинство утренних дел, — сказал он. —
— Ничего, — подтвердила Джоли. — Мы не видели и не слышали ни о ком из обвиняемых раньше; мы делали выводы только по их ауре.
— Вы абсолютно точно определили настоящих преступников. Я потрясен.
— Дело в магии, которой обладает Орлин; она совершенствовала ее всю свою жизнь. И может сказать нам, кто кому подходит, может отличить плохого человека от хорошего и выяснить, кто лжет, а кто говорит правду.
— Мне часто приходится выносить приговоры при недостаточном количестве улик, и я иногда совершаю ошибки, принимая слишком мягкое решение. Меня очень это беспокоит, я боюсь серьезных просчетов, боюсь узнать через некоторое время, что из-за неверного вывода, сделанного мной в суде, совершено новое преступление. Я бы хотел, чтобы вы присутствовали на предварительном допросе и сообщали мне свои впечатления.
— Без стенографистки? Каким образом?
— Сидите тихо, положив руки на колени, но время от времени меняйте положение, точно вам стало неудобно. Если вы считаете, что все хорошо и подозреваемый невиновен, сделайте так, чтобы я увидел пальцы вашей правой руки; когда вы услышите ложное свидетельство и поймете, что перед нами действительно преступник, покажите левую. Я не буду комментировать ваши действия; вы просто должны постоянно держать руки в нужном положении.
— Хорошо, — согласилась Джоли. — Вот так — когда хорошо, а так — плохо.
— Она прикрыла левую руку правой, а потом наоборот.
— Именно. Вы можете оказаться гораздо более полезными, чем я предполагал.
— Это намного веселее, чем развлекаться с разными типами! — заявила Вита.
— Надеюсь, — сухо ответила Орлин.
Казалось, тот факт, что приходится иметь дело с грязной стороной жизни общества, каким-то неведомым образом ей помогает; причина, возможно, заключалась в том, что Орлин увидела, как мало среди живущих людей благородных или просто хороших.
В следующем деле, которое слушали при закрытых дверях, обвиняемым был обходительный бизнесмен, довольно красивый человек с начальственными манерами. На манжетах его сорочки сверкали запонки с бриллиантами, а на галстуке красовалась заколка с опалом.
— Я так рад вас видеть, судья Скотт, — добродушно проговорил он и протянул руку.
Судья ее не взял.
— Мы встретились с вами по официальному делу, мистер Бронкс.
— Называйте меня Весельчак, — проговорил Бронкс. — Я не сторонник формальностей.
— А вот я сторонник, — холодно ответил судья. — Насколько вам известно, вы присутствуете на закрытом предварительном слушании, и мы должны определить, нужно ли выдвигать против вас обвинение в растрате. Имеются ли какие-нибудь факты, которые вы хотели бы нам сообщить?
— Знаете, судья Скотт, я по-настоящему восторгаюсь вашей необычной манерой ведения дел. Говорят, что во время неофициального слушания вы можете узнать про преступника и его дело гораздо больше, чем прокурор за неделю.
Несмотря на добродушие и открытую, располагающую манеру себя вести, этот человек оказался самым настоящим злодеем. Его аура была чернильно-черной. Джоли уверенно показала судье, что она думает о мистере Бронксе.
— Существуют ли какие-нибудь причины, по которым я не должен потребовать, чтобы вы предстали перед судом, специализирующимся на делах, связанных с рэкетом?
— У вас нет никаких свидетельств, нет улик! Вам должно быть прекрасно известно, что я не стану пачкать руки подобными грязными делишками, судья Скотт.
Джоли страшно удивилась, когда аура Бронкса изменила цвет. Он действительно не совершал преступлений подобного рода. Она изменила положение рук.
— Вымогательство? — спросил судья.
— Ваши обвинения безосновательны!
Похоже, он вновь сказал правду.
— Однако вам удается получать солидные деньги благодаря тому, что вы обманываете государственные агентства во время составления контрактов, — заметил судья. — Мне кажется, это называется «снимать сливки».
— Как вы смеете такое говорить! Я честный бизнесмен!
Руки Джоли вернулись в положение «виновен».
— У нас имеются достаточные улики, — заявил судья. — Однако я считаю, что любое обвинение должно быть абсолютно точным и обоснованным. А потому прикажу тщательно изучить ваши деловые операции и договора. Вам надлежит на следующей неделе представить суду всю документацию, ее проверит опытный специалист.
— В моих книгах вы не найдете ничего противозаконного! — запротестовал Бронкс.
— Я имею в виду вашу личную документацию.
Теперь «честного» бизнесмена окружало такое черное облако, точно он погрузился в непроглядный мрак. Бронкс понял, что судья Скотт знает, что ему следует искать, и все его существо полыхало яростью и сочилось страхом. Однако лицо оставалось спокойным.
— Конечно, как скажете.
Когда он ушел, судья кивнул Джоли:
— Ваши руки оказали мне бесценную помощь.
— А мне чудилось, что вам известны все ответы!
— Я подозревал, а вы подтвердили. Теперь я могу не обращать внимания на ложные предположения и сосредоточиться на верных. Очень скоро Бронкс закроет свою лавочку в нашем городе.
— Ух ты, как здорово! — воскликнула Вита. — Классно он с этими вонючками управляется!
Так продолжалось и дальше, день прошел успешно.