И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.
Шрифт:
Александр Михайлович почувствовал на мгновение, как сердце застучало где-то высоко, прямо под горлом. Нервно сглотнув слюну, он кивнул, - Я тоже так думаю, по срокам очень похоже...
– сейчас Великий Князь повторно испытал тошнотворное желание развернуть поезд и бежать... бежать куда глаза глядят, лишь бы не смотреть в глаза страшному будущему. Он справился с этим желанием усилием воли, почти таким же, каким пехотный командир поднимает себя из окопа навстречу ливню пуль и остриям вражеских штыков. Только ради того, что бы за ним поднялась плотная солдатская масса, ощетинившаяся штыками русских трехлинеек..
– Сандро, кто они?
– только сейчас Александр Михайлович расслышал недоумевающий вопрос Великого Князя Михаила.
– Те, самые за которыми мы едем, - ответила вместо него Ольга, - ты потерпи еще немного, Мишкин, и сам скоро сам все
Александр Михайлович кивнул и повернулся к путейскому чиновнику, - Милейший, вы нас уговорили. Прикажите заложить сани и телеграфируйте на тот берег, что мы выезжаем.
– Да, - Ольга остановила, уже собиравшегося бежать, Заблоцкого, - не сочтите за труд, передайте поручику ахтырцев, чтобы мою Звездочку тоже заседлали. Все, любезный, можете идти.
Спустя полчаса возле литерных поездов начался сущий бедлам. Кирасиры и гусары выводили из вагонов поезда литеры Б застоявшихся лошадей и тут же их седлали. В подогнанные сани грузили взятый с собой в дорогу запас фуража и нехитрых ветеринарных снадобий. В воздухе колом стояло лошадиное ржание и неизбежный в таких случаях во все времена солдатский мат. Возле поезда литеры А было немного потише и мата почти не наблюдалось, но сцена "пожар во время наводнения" очевидно повторялась и здесь. Ибо все те вещи, которые в дальней дороге были аккуратно разложены по полкам, теперь были безжалостно вывернуты наружу для дальнейшей перевалки их в сани. Елена Вольдемаровна восседала на санях Великой Княгини, как курица на гнезде, а взмыленная Ася все таскала и таскала туда свертки, коробки, узлы... Молоденький гусар подвел Великой Княгине уже оседланную кобылу. Вручил повод, заученным движением подставил сложенные в замок сильные руки, и Ольга птицей взлетела в дамское седло. Похлопала по белоснежной шее лошадь и в ответ та покосилась на нее большим добрым глазом. Потом наклонилась к гусару и тихонько сказала что-то ему на ухо. Парень покраснел и спотыкаясь бросился к вагону, принять у Аси очередной баул. А Ольга с высоты седла погрозила Елене Вольдемаровне сложенной плетью. Ну не заладилось у нее с самого начала поездки с этой немкой, и чем дальше, тем больше, вызвала она в Ольге глухое раздражение, если не злобу, своей мелочной придирчивостью к нижестоящим, скупостью и занудливой педантичностью.
Не прошло и часа, караван тронулся в путь. Первым на лед вступил головной дозор из ахтырцев, потом длинная вереница саней, замыкали колонну кирасиры. Часть ахтырцев умчала далеко вперед, останавливая все встречные и попутные повозки. Возницы беспрекословно сворачивали в сторону, освобождая путь их высочествам. Крестились, стоя у саней, ломали шапки, пытаясь углядеть цесаревича, который японца бить поехал. Провожали взглядом Ольгу, невиданное ведь дело - царевна в седле, и снова крестились.
Во льду вдоль санного пути вешками торчали телеграфные столбы, слегка зарыжевшие от солнца, иные уже немного покосившиеся. Весеннее солнце пронзало лед, не топя его, но нагревая любой посторонний предмет, вокруг которого за день возникала лунка с водой. Много накладок, костылей и болтов валялось вмерзшими в лед, виднелись во льду шпалы и брёвна. Рельсы действительно были сняты.
– А скажи мне, любезный, - Михаил нагнал сани с чемоданами, и постучал ямщика по спине.
– Правда ли, что вагоны на тот берег лошадьми возили, а не паровозами?
Ямщик было окаменел от неожиданности, но совладал с собой, и повернувшись вполоборота поспешно ответил, крестясь рукавицей:
– Истинно правда, вашевысоко...императр...ско...
– И сколько ж лошадей двигало каждый вагон?
– Четыре поначалу запрягали, вашевысоко...пре... сво...
– Не может быть! Четыре лошади тянули вагон?!
– Истинно так, а после и вовсе двумя приноровились, вот крест святой, вашевысокимператр...ско....
Через каждые шесть вёрст встречались при дороге избы для обогрева, манящие дымком из труб. Полоска берега позади почти сравнялась с горизонтом, а горы впереди всё не становились заметно ближе. Часа через три достигли станции Середина. Несколько больших изб, среди которых имелся и буфет. Как на приличной станции - отдельно - для господ, отдельно - для пассажиров третьего класса. Остановились погреться, испить чаю с коньяком.
Двинулись далее, ускоряя шаг лошадей - до восточного берега желательно было добраться до темноты.
На полпути, утомившись, Ольга спрыгнула с седла и отдав повод коноводу забралась в сани под медвежью полость согреть озябшие ноги. Ася, уквидев что Великую Княгиню бьет дрожь,
– Ольга расслабилась, приступ злобы прошел, она только молчаливым кивком поблагодарила девушку. В дороге никаких разговоров не вели, каждый думал о своем, да и посторонних ушей вокруг было слишком много. Великий Князь Михаил молча ехал на своем вороном Громе, неподвижно вглядываясь в горизонт, и висящий на его боку прямой палаш задумчиво похлопывал жеребца по лоснящемуся боку. Михаила мучили мысли о том, чего же такого вдруг узнали Ольга с Сандро и что неизвестно ему? Он проклинал себя за чрезмерные увлечения картами и коньяком, из-за чего дорога казалась короче, но по этой причине какие-то важные известия, кажется, миновали его уши.
Южный берег показался, когда солнце уже низко стояло, а подошли к нему уже почти в сумерках. Там где санный путь сильно задирался вверх, стояла, почти неразличимая в полумраке группа фигур в шинелях. И вдруг, будто приветствуя путников, как маяк, вспыхнул яркий бело-голубой огонь фонаря. Не похожий на красноватое свечение местных электрических фонарей, ни на ацетиленовые и керосиновые лампы, он звал и манил к себе свой нездешностью. На санный путь упал яркий сноп света, делая малейшие детали необычайно выпуклыми и заметными. В испуге заржали лошади ахтырцев, прянув в сторону от неизвестного и возможно опасного света. А Александр Михайлович даже приподнялся в санях чтобы лучше разглядеть происходящее. Потом свет погас и через мгновение вспыхнул снова, уже не такой яркий, но захватывающий куда больший круг.
– Все, Николай Карлович, приехали!
– и, отстегнув медвежью полость, Великий Князь стал выбираться наружу....
22 марта 1904 года, около полудня.
ж/д станция Танхой. Поезд Наместника Дальнего Востока.
Капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич.
Лязгнули буфера и поезд встал. Все, путь кончился, дальше рельсы упираются в горный кряж, в котором еще только будут пробиты байкальские туннели. Временный ледовый зимник уже не действует, вон сложенные в штабель шпалы, а вон и уже покрывшиеся тоненькой плёночкой ржавчины рельсы. Приехали! После короткого разговора с капитаном первого ранга Эбергардом мичман Приходько, придерживая рукой болтающийся кортик, убежал в сторону здания станции. А мы, старшие офицеры, тем временем вышли из вагона погреться на солнышке и покурить. Андрей Августович в последнее время ходит сам не свой. Конечно, это понятно, в России офицеры, что армии что флота, после конфуза на Сенатской площади стремились находиться вне политики, а тут человек попал в самый эпицентр тех событий, которые в ближайшее время должны в корне изменить Россию, да и весь мир. И вот сейчас он думает-сопоставляет, как все то, что он узнал от нас, соответствует его чувству долга и присяге. Ничего, сдюжит, Эбергард человек сильный. Не успели мы докурить, как смотрим - мичман обратно бежит. Надо будет ему сказать, что бы завязывал с этой беготней, несолидно для офицера. Ведь теперь он не курсант, по местному гардемарин, а настоящий офицер. Подбегает к Эбергарду, да так запыхавшись что и выговорить нормально не может, - Г-господин к-капитан п-первого ранга, к нам едет...
– Ревизор?
– это лейтенант Мартынов не удержался от шутки, тоже еще один большой мальчишка.
– Никак нет господа, хуже!
– не понял юмора мичман.
– Три часа назад от станции Байкал в нашу сторону направились, Его Императорское Высочество Великий Князь Александр Михайлович, Его Императорское Высочество Великий Князь Михаил Александрович, Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Александровна... Здесь они должны будут сесть на наш поезд и направиться в Порт-Артур. А мы по санному пути пересечем Байкал и на их поезде продолжим путь в Санкт-Петербург.