И опять Пожарский 7
Шрифт:
Вести от разведчиков пришли одновременно и обе ожидаемые. Справа от дороги около двух елей сидят мушкетёры. Человек десять. Чтобы не намочить оружие, оно у них укрыто парой попон. Кони стоят ещё дальше, с ними один человек. Слева отряд именно в тех кустах, на которые Граубе и наметил Мольтке. Не меньше двух десятков. Эти с пистолями и пиками. Лошади в четверти версты в ельнике. С ними три пикинера. Крестьяне вчерашние. Не соперники.
– Подумаем, давай, камрады. Лошади нужны. Значит, вы трое идёте и вырезаете этих охранников. Питер, ты старший. Людей раздеть и там оставить. Лошадей гоните вон к тому большому дереву, что у нас за спиной. Привяжите и назад. Все бойцы понадобятся.
Минут сорок возились. Один раз Граубе слышал конский всхрап, но мало ли чего лошади на ум взбредёт. Сидящие в засаде, не прореагировали. Но вот все снова собрались.
– Так. Нас двадцать шесть человек. Сейчас, кроме Мольтке, все вдвигаемся к правой засаде. Так же, идём до дерева, а потом возвращаемся и заходим со спины. Будем бить арбалетами. Если их десяток, то на каждого как минимум пара болтов. Желательно без шума. Открываем огонь, когда Мольтке выйдет на дорогу и начнёт орать, что есть мочи.
– А чего орать-то? — здоровяк запустил ладонь в непослушные кудри, поскрёб затылок.
– Кричи, что лейтенант хочет оговорить. Не стреляйте. Несколько раз кричи и погромче. Если вдруг с первого раза всех не убьём, то чтобы не услышали, на той стороне дороги криков.
– Понял. А по мне не пальнут?
– Из пистоля с такого расстояния. Ну, пальнут. Даже пуля не долетит.
– И то верно.
– Всё пошли.
Тетивы на арбалеты надели как раз у большой ели. До этого в кожаном мешочке на груди лежал. Дождь ведь. Подкрались к мокрым засадникам. Там как раз какое-то шевеление началось. Видно хотели караул у лошадей поменять. Десять выстрелов и сразу ещё десять. Осталось трое живых. В них последние пять болтов и в ножи всех. Управились. Двое вскрикнули, но Мольтке так орал, что не могли с той стороны дороги услышать. Далеко. Даже офицерик зелёный не обернулся.
Сейчас раздевать ни кого не стали. Будет ещё время. Нужно как можно быстрее добраться до второй засады, а то у Питера все матерные слова кончатся. Ну, как быстро, не бежали же, ломая кусты. Больше двадцати минут ушло на передислокацию. На дороге в это время перетягивали канат. Мольтке звал капитана за собой, мол, там расположился Густав Граубе и ждёт посланника с бутылочкой рейнского. Посланник представился. Август Шаумбург-Липпский. Князёк, поди, какой-то, судя по двойной фамилии. Этот звал господина лейтенанта сюда. У него есть важное послание от самого фельдмаршала графа фон Тилли. Так и стояли, перепирались. Уже чуть не полчаса. Никто не хотел сделать шаг навстречу.
Добрались, до куста, что в двадцати метрах за спиной у ловцов.
– Ребята. Стреляем десятками. А пятеро всегда со взведёнными арбалетами, на случай, если они в рукопашную ломанутся. Ясно. Klar, Sie Schweinepack. — заулыбались, понравилось, что лейтенант их свиными какашками назвал, значит, не сомневается в победе.
Кто этих горе воинов учил воевать, при первом же залпе побежали наутёк. От стрелы арбалетной далеко не убежишь. И минуты не прошло, и нет уже засады. Ну, теперь господин капитан АвгустШаумбург-Липпский.
Событие тридцать восьмое
Епифан Соловый от судьбы не ушёл. Догнала. Они второй день шли на юг вдоль левого берега Тобола, когда примчался Андрейка Воейнов с концевого дозора.
– Беда сотник, по правому берегу нас целое войско догоняет. Несколько сотен, а то и вся тысча. Все одвуконь. Явно ойраты эти.
– Да, что б, их чего мирно не живётся. Успеем в степь уйти? — Епифан оглядел растянувшийся отряд.
– Поспешать надо.
Поспешили. Строго на запад взяли. Отошли от реки на пару тройку вёрст. Пока трава в пояс ещё не поднялась, не сложное дело-то. Сделали остановку. Епифан сам пёхом пошёл назад. Посмотреть в подзорную трубу, кого там черти принесли. Подошёл к кустам ракитника и осторожно спустился к воде.
И, правда, войско. Ойраты, джунгары, татары, монголы, калмыки, торгуты. Кого только степь не посылает русичам для испытаний. Вот эти теперь. Ещё далеко, но ведь один чёрт, прости господи, придётся пересечься. Ехали эти ойраты нестройной толпой. Впереди человек десять разведка, а за ним облако пыли. Табун лошадей, потом воины. Сотен пять не меньше, потом снова лошади и опять воины. Ещё человек с сотню.
И чего на это берег переправляться не собираются. Едут себе и едут. И только он это подумал, как войско встало и несколько человек на конях стали брод прощупывать. Не нашли. Хотя по ускорившейся воде и казалось, что брод именно здесь. Дальше тронулись. Чего уж, рано или поздно найдут. И опять непонятка, то ли их ищут, может, заметили лазутчики, то ли просто хотят по своим целям переправиться. А ведь нет разницы. Их след чётко видно. Обнаружат.
Вернулся Епифан к своим. Посовещались. Кто что гутарит. Хоть монетку кидай. Нет. Если каждого куста бояться, то не добраться и в жизнь до этого устья.
– Поехали, как сейчас, в паре вёрст от реки. До темноты далеко ещё. Там вечор на разведку ещё раз сходим.
Степь она и есть степь ни конца не краю. Лишь изредка небольшой кустик вербы покажется, и снова до горизонта пустота. А к вечеру чуть меняться стала местность. Всё больше кустов стало попадаться. А вскоре высланная вперёд разведка вернулась. Там в паре вёрст огромное озеро. Море просто, другого берега не видно. И людей вокруг никого.
– Там и заночуем. Хорошо, что вода попалась. Коней пора поить.
Озеро и, правда, впечатляло, большое, а вот подойти к нему, чтобы коней напоить не удалось. Берега топкие, ил. Лошади боятся идти. Пришлось выстраивать цепочку и в кожаных вёдрах воду передавать. Кони фыркали, мутная вода, но пили, куда бедным животным деваться. Целый день не пимши, хорошо хоть пасмурно было. Не так жарко. Над озером гвалт стоит тысячи птиц. Чайки противно кричат, утки летают целыми косяками, лебеди клином прошлись. Цапель полно, мелкой всякой птицы и не сосчитать тучи. И над всем эти кружат луни степные. Тоже много, с десяток. Изобилие им. Вон сколь дичи. А раз птицы столько, то и рыбы должно быть прорва. А людей нет. Почему? Хотя, берег топкий. Местным не с руки степнякам, а русским тоже не выжить. Где топливо зимой брать. Это кочевники навозом топить обвыкли. Кислятина, вонь, а тепла чуть. Надо будет в следующий раз ежели куда князь пошлёт его на разведку в степи, то семена берёзы, да сосны прихватить. Не быстро деревья растут, но и русские люди сюда не скоро ещё доберутся. Но доберутся — факт. А тут подарок им Епифан устроил — рощу берёзовую. Чтоб, значит, дом не забывали.
Вечером сходил Соловый с Андрейкой к Тоболу. Степняков не было видно. Или отстали и раньше на ночлег встали. Либо вперёд ушли. Ладно. Сотник решил завтра с озера никуда не трогаться. Постреляют из луков и арбалетов птицу пополнят запасы, может, и с сетью зайдут, посмотрят, что за рыба здесь. А разведчики скатаются вверх-вниз по реке пошукают степняков. Может и на тот берег переберутся, следы посмотрят. От тысячи коней знатная тропинка должна образоваться. Мимо не пройдёшь.
Только утро другую охоту приготовило. Покрупнее дичь. Дозор вовремя заметил, предупредили. Скачут по их следам сотни две. Одвуконь. Через десяток минут здесь будут.