И опять Пожарский 7
Шрифт:
Высадились на берег и отправились в разведку. Кузьма с собой пяток вершиловцев поопытнее взял. Подобрались по зарослям вербы к кострам этим поближе и тут речь русскую услыхали. Вышли из кустов, и пошли к кострам. Их заметили, даже ружья похватали, а потом один и кричит?
– Кузьма! Погожев! Ты что ль?
И Кузьма крикуна узнал. Матвейко, вот фамилии не помнит. Служил в их полку в Вершилово. Заядлый футболист был. Давненько он с остальными стрельцами на Урал Камень ушёл. Вона, где довелось свидеться.
– Вы тут, откуда? — бросился обниматься Матвей.
–
– Эка, хватил. Опоздали. Мы её в прошлом годе и нашли. Медленно больно вы торопились. Поспешали, сидя на заду, — гоготнул Матвейко, — Сейчас уже рудознатцы Ивановы тут всё излазили за лето. Много руды железной нашли, да богатая вся. Говорят, что половина в ней железо. Такую и не встречали ещё рудознатцы, да и не слыхивали, что бывает-то така. Чудо. Уже и отряд малый назад послали, чтобы быстрее до Миасса добрался, да успел по Белой добраться до Волги, а там до Вершилова. Весточку благую князю передать. Богатейшую руду, мол, нашли.
– Эка. Плохо. Выходит, мы два года зря маялись.
– Чего зря, ведь нашли и путь теперь до моря знаете. Карту, небось, нарисовали, как и мы.
– Не без того.
– Ну, а говоришь — зря.
– А что вы-то тут делаете? — поинтересовался у земляка Кузьма.
– Так братья Ивановы тут, в версте всего от горы этой, золото нашли. Вот моем. Не меньше золотишка, чем у нас в Миассе. Пока рудознатцы по горам ползают, мы уже прилично намыли.
– А ну, покажи!
– Чего покажи, сами, вон, присоединяйтесь. На всех хватит.
Событие семьдесят седьмое
Стены вокруг Кёзлёва или Евпатории почти и не было. Холмик и ров были, но это для тех, кто штурмовать не будет. Поглядит на красивое розовое озеро. Посмотрит, как местные разбили берега этих озёр на ванночки и добывают в них знаменитую крымскую розовую соль. И отъедет восвояси.
Пётр Дмитриевич Пожарский уезжать без посещения музеев и дворцов не собирался. Ночью разведчики до самого города прогулялись и сообщили, что казаков с чайками пока нет, а защитников города пара тысяч, и пушек у них не мало три десятка, как минимум, но они очень древние если раз в час стрельнут, то за счастье.
Ждать казаков? Или самим пострелять? А если казаков и не будет? Чужие души потёмки. Решили пострелять, не зря же пушки катили. Подошли к холму и оказалось, что не это укрепление, это только предбанник, а вот дальше настоящая крепость. Ширина окружающих город стен составляла, наверное, метров пять, а высота их была, как бы, не восемь метров. Двухэтажный дом. В различных частях городской стены виднелись пять ворот, все они видно на ночь запирались, а вот теперь с подходом врага и не открылись. Общая протяжённость крепостной стены достигала, поди, километров трёх, по всему периметру были сооружены бастионы. Их насчитали двадцать четыре. Частью оборонительной конструкции являлся ещё и глубокий ров, который сейчас спешно заполнялся морской водой. Грязные жёлтые струи так и бурлили.
Что ж, раз приехали, то хоть постреляем. Подкатили одну из пушек поближе и выстрелили фугасом. В ответ нестройно загрохотали пушки с крепости. Огромные калибры. И плюются каменными ядрами метров на пятьсот. Это сейчас, чтобы показать противнику, на что способны, а при штурме, надо полагать, бухнут каменным дробом. Щебёнкой. Мало нападающим не покажется.
Теперь выяснив, где расположена вражеская артиллерия, вершиловцы начали из всех шести маленьких пушчонок её изничтожать. Легко быть сильным, когда твои пушки стреляют гораздо дальше. Изничтожали до самого вечера. Вроде всё, подавили в одном месте, даже вон кусок стены рухнул, а потом опять оттуда каменное ядро летит и почти до вершиловских пушек вприпрыжку добирается. Справились, но снарядов фугасных больше половины истратили. Как бы, не последняя, это крепость, не с чем будет идти к Бахчисараю.
Два только примечательных события произошло за день. Во-первых, вражеская вылазка. Вещь предсказуемая, и атаку приблизительно пятисот тяжеловооруженных конников встретили пулемёты. Ни один не доскакал до них и ни один из повернувших назад до ворот не добрался. Были раненые и лошади и люди, орали, стонали, ржали. Всё это было так рядом и так громко, что Пётр приказал перенести шатёр на другую сторону лагеря. Ни какого удовольствия от этого не получал, не садист ведь. Шварцкопф предложил добить раненых, но Пётр решил сделать по-другому, отправил парламентёра с белым флагом, с предложением забрать раненых. Не повелись. С ранеными морока, бинтовать, давать пить, а тут стрельба не прекращающаяся. Ну, их дело.
Во-вторых, Случился инцидент с крепостной пушкой. В бинокль Пётр, когда рассматривал стену, её, выделил, не царь-пушка, конечно, но миллиметров триста пятьдесят в диаметре. Так вот, её, видно, решили зарядить большим количеством пороха, сюрприз москалям устроить. Они, мол, думают, что в безопасности, а тут огромное ядро на головы. Бабах. И огромный гриб над тем местом, где недавно стояла младшая сестра царь-пушки, вспух. Перестарались пушкари. Отлетели сами и души их ещё дальше. К Аллаху.
Вот и все происшествия, а так всё по плану. Уничтожили одну вражескую пушку переносим огонь на следующую. А тут, как всегда на юге, совершенно неожиданно позиции накрыла ночь.
Ночью смелые крымско-татарские воины снова попытались сделать вылазку. И смелые — это без кавычек. Видели же, что могут пулемёты, и пошли. Сколько побили, и сколько ушло назад, в темноте не видно. От Луны на небе только тоненький растущий серпик. А света Млечного пути не хватает, чтобы и двадцать метров перед собой прозревать.
Утром опять на несколько часов долгожданная прохлада.
– Давайте по ближайшим воротам выстрелим пару раз. Посмотрим, что предпримут, — Предложил Пётр. Все согласно кивнули, а что посмотрим. Любопытно же.
Бахнули, вынесли с третьего залпа и ворота и часть стены. Уже думали переносить огонь на следующие, но тут Петра дёрнули за рукав.
– Князь, там парламентёр с белым флагом.
Пётр осмотрел в бинокль стену и не нашёл.
– Где?
– Да, нет, Пётр Дмитриевич, позади.