И смерть лишь начало
Шрифт:
В общем, еще одна монетка в копилку моей паранойи. Гарри ненавязчиво подталкивали в нужном направлении. И создавали такие отношения с его семьей, которые были выгодны кому-то.
– Да уж, ничего не понятно, - вынесла вердикт Петунья, прочитав письмо.
– Давайте не будем нервничать, и посмотрим, что и как пойдет, - предложил я.
– В любом случае, мы ничего сделать пока не сможем. Мы же даже не знаем, где такие вещи и книги можно купить, правильно?
На следующее утро почтальон вновь принес письмо
– Может они боялись, что первое письмо может затеряться?
– предположил я на удивленный взгляд взрослых.
Первое письмо я сохранил себе на память - пригодится, если решу писать мемуары. Хе-хе.
Мне было очень интересно, продолжат ли отправители слать письма до моего дня рождения включительно, или что-то изменится?
Вообще, если пораскинуть мозгами, вся это ситуация с многочисленными письмами, которая описана в каноне, служила лишь одной цели - заставить Дурсли еще больше ненавидеть Поттера.
Ну а что, разве нет? Если Вы знаете, что мальчик живет не где-нибудь, а именно в чулане, то и письмо можно было доставить именно ему в руки, а не устраивать этот балаган. Вы же маг. Послали бы, например, с письмом эльфа - благо, в Хогвартсе их полно. И он бы передал его Гарри прямо в руки, вечером, в чулане, когда все бы уже спали и ничего не заметили. И Гарри мог бы спокойно прочитать письмо.
Так нет, те люди устроили настоящий цирк. Заставив нервничать Дурсли и стесняться перед соседями.
На следующий день пришло еще три письма. Я, не читая, бросил их в камин.
– Видать с бумагой у них полный порядок, - пошутил я, а дядя Вернон громко фыркнул. Вот и хорошо, что напряжения нет.
В субботу пришло аж целых двадцать четыре письма.
В воскресение поток только усиливался. Но мне наконец надоело, и я сумел поймать одну из сов, что сидела у входа в дом на почтовом ящике.
Пока я раскрывал конверт и читал письмо, сова таращилась на меня своими круглыми глазами, изредка трясла крыльями и пару раз ухнула. Она хотела улететь, но я ее придержал, и примотал к лапке свою записку (так надежней, чтобы никто не мог сказать, что сова выронила письмо), написанную обычной ручкой.
Большое спасибо за письмо, я все получил и прочитал. Пожалуйста, больше не пишите. Гарри Поттер.
Сова улетела. Будем надеяться, что отправитель поймет, что дальше писать просто глупо.
И действительно, все закончилось. Правда, еще пару писем пришло (думаю, это произошло по инерции), а затем их поток прекратился.
На самом первом письме я сделал пометку - "52". Именно столько конвертов мне выслали.
Глава шестая
Приближался мой день рождения. И я почему-то не сомневался, что Хагрид заявится ровно в полночь.
Согласитесь, полночь самое удобное время для того, чтобы к Вам в гости ввалился огромный, нечёсаный мужик, грубый, и не слишком умный. К тому же он будет себя вести весьма агрессивно и шумно. Да еще и без спроса останется на ночь.
Конечно, по идее, после такого Дурсли должны относиться к Гарри намного лучше, да и полночного гостя принять как родного и долгожданного родственника. А до утра подождать ну никак нельзя с этим визитом. Вот умора.
Но меня удивляло лишь одно - почему Гарри не включал мозг и не начинал мыслить критически. Пусть и не в одиннадцать лет, но хотя бы после событий описанных в "Гарри Поттер и Принц-полукровка". Это когда Гарри подрос и мог поразмышлять о происходящих вокруг него событиях и о том, что было в прошлом.
Очень похоже, что к тому времени его уже успели "обработать" на совесть.
30 июля 1991г. Весь дом уже спит. Я лежу в своей спальне. На улице льет дождь, периодически сверкают молнии и ветер завывает в дымоходе. Окно приоткрыто - так, что бы пахло озоном и свежестью. Нравятся мне эти запахи.
При ярких вспышках молний смотрю, как стрелки часов все ближе приближаются к цифре двенадцать. Скоро полночь. И начало следующего дня - 31 июля. Это мой день рождения.
И как только все три стрелки на миг соединились на цифре "двенадцать" кто-то оглушительно громко заколотил во входную дверь. Вот это пунктуальность!
Удары были мощными, и уверенно заглушали шум грозы. Да уж, очень тактично и вежливо.
По идее Вернон и Петунья сначала поймают выброс адреналина, следом тахикардию, и лишь потом со страхом пойдут открывать дверь.
Пока я спускался, в дверь колотили безостановочно.
– Я открою, - крикнул я, включая в коридоре свет и подходя к двери.
Я скинул цепочку, щелкнул замком и открыл дверь.
Вспышка молнии, и в дверь, нагнувшись, чтобы не задеть косяк, вваливается огромная фигура.
Длинные спутанные волосы и густая, колючая борода. Глаза, маленькие и блестящие, как жуки. Толстые, словно сосиски пальцы, поросшие иссиня-черным волосом. Тяжелый плащ, потертый, из грубой кожи, от которого отчетливо тянуло псиной. Грязные ботинки, которые нанесли половому коврику такой вред, что Петуния увидев, должна непременно упасть в обморок. Рубеус Хагрид во всей своей красе. Приятно познакомиться.
Великан, войдя в дом, все равно пригибался. Его голова касалась потолка.
– Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я...
– Хагрид неожиданно улыбнулся, широко и открыто и оглядел меня и всех Дурсли, которые уже спустились вниз и смотрели на него со смесью удивления и испуга.
Петуния даже спряталась за широкую спину Вернона, словно надеясь, что за мужем ее не увидят.
– Ты Гарри?
– спросил великан, наклоняясь ко мне. Наверное, ему все же описали меня. И хотя к этому времени я уже перестал носить очки (зрение восстановилось), и явно набрал мышечную массу, да и подрос немного, он все равно меня узнал.