И танки наши быстры
Шрифт:
– Да, кстати! А я что-то не заметила у вас в квартире пингвина, – сказала напоследок Настя.
– Я вернул его прежнему владельцу, – ответил Бурцев.
– Да? – невнимательно отозвалась девушка, и Бурцев понял, что она, погруженная в свои мысли, уже успела забыть про свой вопрос и не слышала его ответа.
В дверях они еще на минуту остановились.
– Какой ужасный день, – повторила Настя. – Мне просто не верится...
– Да.
– Бедный, бедный Коля! – сказала девушка.
– И Валентина, –
– И Валентина.
Дома Бурцев долго бродил по опустевшим комнатам... Включил телевизор... Пощелкал программами, но ничего хорошего так и не нашел. Хотел было еще выпить. Но почему-то не стал.
Он подошел к окну и остановился, опершись локтем о переплет. За окном потихоньку начал идти мокрый снег.
Бурцев нашел трубку телефона и набрал номер Айвазовского.
– Прачечная слушает, – ответил в телефоне подчеркнуто строгий голос.
– Почему прачечная? – удивился Бурцев.
– А ты куда хотел попасть? В министерство культуры?
– А-а, – Бурцев смутно припомнил какой-то старый анекдот.
С трубкой возле уха он вернулся к окну.
– Вы где? Все еще в бильярдной? – спросил он.
– Нет. Уже дома. От отдыха тоже нужно иногда отдыхать. Проверяю географию у дочки.
– Ясно.
Бурцев поглядел в окно. На ветку ближайшего дерева прилетала ворона, которая притащила в клюве пластмассовую коробку из-под маргарина, размером чуть ли не с нее саму. Ворона устроилась поудобнее, с трудом сохраняя равновесие. И где только она ее стащила? И что теперь с ней будет делать на ветке?
– Ну, а пингвин твой как? – спросил Айвазовский.
– Все в порядке.
– Продал, что ли?
– Обратно вернул. Полярнику.
– И он взял?
– Взял, – коротко ответил Бурцев и не стал вдаваться в подробности.
– Ну и правильно! – одобрил Айвазовский.
Ворона за окном, повертев головой с круглой коробкой в клюве и о чем-то подумав, стала пристраивать ее под когти одной из лап, стоящих на ветке. Это было непросто, но в конце концов ворона справилась. Еще раз оглядевшись вокруг, она принялась выковыривать из коробки остатки маргарина.
– Знаешь, Миша, а у нас на лестнице сегодня женщину убили. Совсем молодую...
– Да? А за что?
– А кто его знает... Просто так. Псих какой-то. Больной человек.
– Ограбление?
– В том то и дело, что нет. По ошибке... В общем, не поймешь...
– Это бывает... – согласился Айвазовский.
– Задушил ее ремнем от брюк.
– Ремнем? – переспросил Айвазовский. – Ну, это еще ничего. А то я сейчас кино смотрел, так там бабу из огнемета... Заживо сожгли...
– То в кино... А то совсем рядом... В соседней квартире...
Друзья помолчали.
– А я, представляешь, был в той квартире всего за час до этого. С хозяйкой разговаривал. Чай пил. А потом женщину... В той же самой комнате...
Айвазовский, похоже, хотел ответить какой-то шуткой, но не стал. Все-таки друг – он на то и друг, чтобы понимать твое состояние.
– Да-а... Бывает, – посочувствовал он.
– И знаешь, что самое страшное? – спросил Бурцев.
– Ну?
– Вот я смотрел на нее... Вроде бы лежит она на полу... Вроде бы такая же... И одета так же... А человека-то уже нет. Понимаешь?
– Нет.
– Как бы это сказать... Ну, вот ты смотришь на нее – и вроде бы все то же самое... руки, ноги, лицо... А ты чувствуешь, что это уже не человек. А всего лишь его тело.
Друг опять помолчал, стараясь понять, что имеет в виду Бурцев.
– И что? – спросил он через некоторое время.
– Не знаю... Но как-то начинаешь понимать, что есть в нас что-то... Душа, что ли... И когда она уходит из тела – тогда все!
Бурцев подумал, что друг, скорее всего, не поймет простоту и глубину этой мысли.
– А для того, чтобы душа ушла, достаточно одного несчастного психа и обычного ремешка от брюк... – добавил он.
Айвазовский для приличия помолчал. Потом согласился:
– Ну, это само собой. А ты из-за этого такой грустный? Бурцев некоторое время не отвечал, следя за вороной.
Маргарина в коробке оказалось совсем немного. Ворона очень быстро все съела и теперь раздумывала о том, стоило ли тащить на дерево такую тяжесть ради нескольких жалких калорий.
– Да я все думаю сегодня... – сказал наконец он. – Что мы как-то... Не так как-то живем...
– В каком смысле?
– Ну, вообще. Жрем целыми днями, пьем, спим... А зачем?
Айвазовский старательно задумался. Он молчал, наверное, целую минуту. А потом строго сказал:
– Э, друг! Ты эти разговоры брось! На нас лежит ответственная миссия. Мы строим новую Россию! Вносим свой скромный труд в великое дело! Вот так!
– Ну, это понятно.
– А что, тебе мало? – с вызовом спросил друг. – Между прочим, в трудное время мы живем с тобой, товарищ! Враг не дремлет! Но не надо унывать, товарищ! Мы победим! И они не пройдут!
– Я серьезно...
– И я серьезно!
Ворона за окном выпустила из-под лапы бесполезную коробку и рассеянно проследила за тем, как та упала на землю.
– И еще... Я с соседкой на лестнице познакомился... – сказал Бурцев. – Молодая, в общем, девчонка...
– Так-так! И что? – оживился Айвазовский. – Хорошенькая? Я ее знаю?
– Нет, не знаешь. Она у нас недавно... Хорошая девушка... Только запуталась...
– И что?
– Да так, ничего. Жалко ее...
– Но-но, Бурцев! Ты дурака-то не валяй!