И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
Я являюсь заблаговременно на проходную (уточню: это конец июля) и что я вижу? Там уже начал собираться народ с той же целью как и я -поработать. Народ таких же как и я всё прибывает и прибывает. Вот уже и всё помещение проходной до вертушки забито им. За время стояния-ожидания я узнаю от народа, среди которого есть и женский пол, как на подбор некрасивый, что за отработанную смену дадут всего-то 180 рублей, и лишь тем, кто попадёт на котлеты, то есть на их производство, -200. Меня эта информация расстроила, что так мало дадут, но я остался, решив, что это всяко лучше, чем ничего - деньги-то нужны. А мимо нас через вертушку проходят на работу постоянные работники, отдавая пропуска охране. А мы всё ждём. Мастера по цеху. И вот он появляется из глубин проходной. Народ, окружающий меня, преобразился при виде его: распрямил спинки, расправил плечики и смотрит так преданно в глаза мастеру, выражая готовность поработать. А мастер, шаря глазами по народу и принимая решения, тыкал на избранных им пальцем:
– Ты. Ты. Ты...
Вот и я встретился с ним взглядом, и чувствую, что в его голове происходит работа мозга: "Брать? Не брать?" В смысле: меня на работу.
– Ты, - определился в отношении меня мастер, ткнув на меня пальцем.
– Ты. Ты, - продолжал он указывать на следующих, кому повезёт сегодня поработать в ночь.
– Всё. Остальные не нужны. Кого назвал, сдавайте паспорта и проходите.
Я попал на производство майонеза, которое можно назвать конвейерным. И если заправщики котлов, они же варщики (майонез, оказалось, варят), и розливщицы готового майонеза по ёмкостям были постоянными работниками, то остальную
В следующую свою поездку, на следующее же утро (потребность в д'eньгах-деньгах-дребед'eньгах подталкивала), мне повезло - меня взяли. На этот раз я сидел и заколачивал вручную крышки ведёрок ударами деревянным бруском размером чуть больше ладони, прикреплённым к ней лямкой из скоча (букву "Т" не хочу вставлять в написание названия липкой ленты) - короче: ладонь просовывалась под скоч. Всю смену колотил - с ума сойти можно: это же работа для робота!
– в самый раз...
Что такое 180 рублей, которые давались таким трудом, в 2002 году? Это такая сумма, которая проедалась за день или быстрее (смотря что есть), и в силу этого свойства моментальной её траты подёнщиков тянуло как можно скорее снова попасть на это производство через 12-24-48 часов после отработанной смены. А ведь каждый раз приходилось претерпевать-переживать процедуру отбора мастером - но люди всё равно являлись и являлись на проходную с надеждой, что их хоть в этот раз да возьмут. А ведь бывает ещё такое, что к тебе со стороны мастера будут какие-нибудь нарекания, типа: медленно работаешь, часто куришь, долго обедаешь да многое что ещё, производственное; и ведь вспомнит он при следующем отборе глядя на тебя, как ты зарекомендовал себя в работе в его прошлую смену, и не возьмёт. И в будущем уже не стоит приходить тебе в рабочую смену этого мастера. Так что каждый приходящий потрудиться за спасибо, то есть за 180 р., составлял график работы четырёх посменных мастеров и учитывал его, чтобы зря не приезжать на этот майонез. Со временем и у меня появился такой мастер, который больше не брал меня поработать, зато двое других стали брать меня всегда, четвёртый же то брал, то не брал по причине имевшихся у него других, более любимых, подёнщиков. Некоторые же, попав в числе отобранных поработать и отработав 12-часовую смену, оставались и на следующую! По каким причинам?: И из-за чрезвычайной удалённости предприятия от их дома, и из-за неуверенности, что их отберут в следующий приезд, ну и по причине крайней нужды в 360 рублях. Я ни разу так не оставался и со временем стал приезжать только в рабочие смены тех двух мастеров, которые всегда меня брали. И больше я не нервничал при сканировании мастером народа на проходной, и встретившись с ним глазами слегка улыбался, типа: "Привет! А вот и я!". И так я проработал с августа по начало декабря. Лишь один раз я попадал на котлеты, куда набирались подёнщики на другой проходной. А так мне всё не удавалось там попасть в число избранных счастливчиков, и я перестал пробовать прорваться на котлетное производство, тем более что: на майонез я стал попадать с завидной для других подёнщиков регулярностью, что я объясняю не какой-то своей особой физической выносливостью, а скорее, двумя причинами: я на этой тупой работе всё-таки включал голову, что ускоряло мою работу, а ведь кому-то было б что включать! И второе: я был симпатичен на вид и не вызывал поэтому уныния при взгляде на меня мастера, что психологически подталкивало его выручить именно меня предоставлением работы в его смену. А ведь б'oльшую часть приходящих на проходную в надежде поработать хоть за такие деньги и хоть раз составляли, признаюсь Вам, явные неудачники (Ну скажите, какой нормальный человек, то есть у которого всё в жизни в норме, пойдёт работать на такую подёнщину?), причину неудачи которых можно разгадать в их некрасивых лицах и щуплых фигурах: все они не вышли ни тем, ни другим, как говорится по-народному: ни рожей, ни кожей - и никому они такие, уродившиеся, не нужны: ни противоположному полу (красивым его представителям, ни работодателям. И нет у них, бедняг, и не будет счастья никогда. А ведь потребность любить и быть любимыми есть и у них (но о Любви здесь не буду), и работать они, хилые, хотели бы, да силёнок маловато, что явно не нравится ни одному работодателю, да и просто смотреть на них, таких, неприятно, что отталкивает от них остальных людей, в том числе и работодателей. Эти мои выводы касаются представителей обоих полов. Но более на эту печальную, но объективно реальную, тему не хочу писать. И о работе на майонезе более распространяться не хочу, типа: и так всё должно быть ясно теперь читателю.
После того как в сентябре нашёлся оригинал, пожелавший купить у нас Кристину, а в скором времени нашлась и двухкомнатная квартира для мамы, Полины и Ули в доме напротив Марковского, для меня стало ясно, что я просто обязан найти комнату для себя, что ни в коем случае нельзя мне срывать размен-продажу Кристины своим несогласием взять ни одну из предложенных мне комнат за 9.200, ведь возможно, что это последний наш шанс покинуть-продать Кристину, или же придётся ещё неизвестно сколько ждать. Ведь то, что нашёлся покупатель на Кристину - это чудо, и ждать его повторения - это глупость, или даже безумие. Нельзя сказать, что я много осмотрел комнат, выставленных на продажу за 9.200, ведь по такой цене их было действительно маловато - так уж сложилось в Городе. И все они были с недостатками. Не с одним, так с другим. Поэтому и стоили столько. И хоть сколько-то добавить денег, чтобы комната была получше, мне было н'e откуда. Да и н'e зачем. Вот и октябрь идёт к концу. И для прежних жильцов избранной мамой и Полиной двухкомнатной квартиры нашлось куда деться. Остался я, последний, неопределившийся. И времени у меня для выбора комнаты уже было в обрез: начало ноября, срок истечения нашего договора с агентством, не за горами. И нам известно, что покупатель Кристины не очень расположен ждать лишнее. Время. Ох уж это времечко, как же оно меня поджимало определяться с выбором комнатушки! И тут всплыла одна в самом эпицентре желаемого мной расположения моей будущей комнаты. На тихой улочке всего моего дошкольного детства - на Гражданской (бывшей до революции Мещанской), что рядом с Сенной. И даже моя мама захотела сходить со мной посмотреть эту комнату. Что было редким случаем, всего четвёртым за время моего поиска. Вот мы приехали с ней на метро и вышли на Сенную. Я с мамой на Сенной!
– как в дошкольном детстве с ней на площади Мира (это её советское название) во время хождений по магазинам вокруг. Вот мы идём с ней по переулку Гривцова и после Демидова моста через канал Грибоедова сворачиваем налево - ну прям как в детстве к себе домой! Идём по нашей, левой стороне, нашей улочки. Проходим мимо нашего дома. Бывшего: было-было-было, но прошло. Моё беззаботное дошкольное детство. У меня сердце щемит аж от Сенной, а ступив на Гражданскую я и дышать стал по-другому. Нужный нам дом 14 был перед Столярным переулком. Это же тот переулок, на перекрёстке Мещанской с которым находится дом Родиона Романовича Раскольникова, в бытность которого он был знаменит превышением числа питейных заведений (18) над числом домов (16) в нём! И я какое-то время снова поживу здесь - в самом центре Петербурга Достоевского: между домом Раскольникова и Сенной! Так я думал уже при подходе с мамой к нужной нам квартире 13, вход в которую был по крутейшей лестнице со двора. Поднимаясь, мы с мамой отметили явный минус предстоящей нашему осмотру комнаты - эту лестницу, на которой сам чёрт шею свернёт. Интересующая нас комната оказалась на последнем этаже в четырёхкомнатной коммунальной квартире окнами во двор, в котором кроме клёна под окном осматриваемой нами комнаты росли поодаль каштаны. Эта комната была в конце коридора, в котором все 4 комнаты были по одну сторону. Кухня просторная и у всех четырёх квартиросъёмщиков есть своё место на ней. Потенциальное моё место там такое, что позволит мне кроме кухонного стола поставить и табуретку рядом, и холодильник - это важно при учёте плюсов и минусов комнат в коммуналках. Это мне мама сказала. Также она объяснила, что по обстановке и порядку на кухне, в ванной, туалете, коридоре можно судить о возможных будущих соседях. О соседях: одну комнату занимала студентка Ка-тя, другую старушка-пенсионерка, хозяин третей комнаты, соседней с возможно будущей моей, в ней не проживал. В плюс к осматриваемой комнате было и обстоятельство наличия ключей у жильцов только этой квартиры от двери чердака, где можно было развешивать сушиться постиранное бельё-тряпьё. Во время нашего с мамой осмотра этой комнаты в ней было светло. Телефон в этой коммуналке был. В коридоре. Водогрей в ванной был. Но в данный момент он вышел из строя. А капитальный ремонт в доме времён Раскольникова & Достоевского, естественно, был. Хозяином этой комнаты был очень молодой человек Паша.
Ещё задолго до появления этой комнаты я высказывал маме о своём тяготении при выборе именно к этому микрорайону Города её месторасположения, который вместе с соседними можно назвать Городом моего детства. Наш агент также знала об этом. Поэтому появление комнаты на продажу именно в этом месте положило конец моим исканиям. Без сомнений в правильности сделанного мной выбора. Сразу же после осмотра. И что касается ликвидности, то она у этой комнаты на Гражданской казалась мне естественной. Если во время этого последнего моего осмотра мы с мамой сохраняли на лицах безрадостное деловое выражение (так принято: не подавать вида, что предлагаемый вариант шибко нравится - а то цена на него может вдруг подняться), то сразу после, оказавшись уже на улице, я расслабил мышцы лица, напряжённые для поддержания безрадостного делового сурьёза на нём, и оно тут же расплылось в улыбке. Глаза мои, наверное, тоже изобразили натуральную радость. И посмотревшие на меня вопрошающе: "Ну как тебе комната?" мама и агент нашего агентства, сопровождавшая нас при осмотре, тут же угадали ответ на их немой вопрос, что я, наконец, определился, и улыбнулись мне в ответ.
– Где ты и хотел!
– только и всего произнесла мама радостно.
– Ну что, Алексей?
– спросила наш агент формально, желая услышать прочитанное ею на моём лице.
Я понял, что это как раз тот случай, когда промедление смерти подобно. И перебросившись с мамой несколькими замечаниями об этой комнате, я сказал агенту:
– Всё. Беру эту.
– Ну, тогда я возвращаюсь в квартиру сообщить об этом, - сказала нам с мамой наш агент и, попрощавшись, отправилась снова наверх к оставшимся в квартире продавцу комнаты молодому человеку Паше и его агентам (их было двое, или вторая была не его агентом, а просто какой-либо деловой заинтересованной женщиной - неважно).
А мы с мамой пошли домой с ощущением лёгкости на душе, ведь в последнее время всё рос напряг от подходящего к концу срока действия нашего договора с агентством и грозно маячила перспектива потери чудака-покупателя Кристины. Радости прибавляло и место расположения выбранной мной комнаты. И мне и маме, радующимся за себя и друг за друга.
Так что можно сказать, что мне повезло с появлением этой комнаты на продажу на рынке недвижимости. И с тем, что вся цепочка по продаже разных квартир и комнат уже была составлена, ведь Паша, хозяин комнаты, настроен был решительно продать её как можно быстрее. Позднее мне станет известна причина продажи им комнаты: ему, восемнадцатилетнему, следовательно, призывнику, срочно нужны наличные деньги для дачи взятки кому следует с целью уклониться от срочной службы в армии. И мне подумается вот о чём. Что чудак-покупатель Кристины, мешок с деньгами, способен навязать мне, хозяину её (одному из хозяев), честному человеку с честным намерением учиться в Германии, вместо наличных денег комнату, задерживая осуществление моего намерения, зато какому-то уклонисту Паше позволяет остаться без жилья, но с наличными деньгами за него, которые будут потрачены им, этим Пашей, на неблаговидный в глазах общества поступок. Думая об этой ситуации я пришёл к выводу, что она выпячивает не только уродливость сложившейся в России в новые времена сферы продаж жилья, но и кособокость (назовём так) всей новороссийской системы общественных отношений, в том числе и правовых, от которых страдают простые люди.
Лишним подтверждением изложенного вывода будет описание последующего развития событий. А приглянувшаяся мне комната оказалась-то с геморроем! Вот с каким. Есть такое законоположение, что при решении продать комнату в коммунальной квартире хозяин этой комнаты должен получить согласие хозяев других комнат коммуналки. Теоретически понятно для чего: вдруг они, то есть соседи-хозяева, изъявят желание сами выкупить эту комнату у своего соседа, решившего её продать. Но правильно ли, что, установив приоритет соседей по коммуналке в выкупе входящей в неё комнаты у соседа, законодатель учёл жилищный интерес остающегося (остающихся) в коммуналке? И правильно ли учёл, и в должной ли мере? И не в ущерб ли собственническим и жилищным интересам желающего продать эту комнату и желающих у него купить её третьих лиц?
– читай дальше.
Хозяйкой большой комнаты в два окна в квартире 13 была проживающая в ней студентка Ка-тя, стало быть, Пашина соседка. Про неё мне было известно, что она приехала в Петербург из Вологды, и что это её отец купил ей комнату в этой квартире, лишь бы она училась здесь, в Питере. Так вот, эта Ка-тя была против продажи её соседом Пашей его комнаты кому бы то ни было по причине её намерения самой выкупить у Паши его комнату, но не сейчас, а вообще - в более или менее отдалённой перспективе, типа, когда деньги будут. У её папы. Поэтому для перехода права собственности на приглянувшуюся мне комнату от Паши ко мне Пашиным агентом недвижимости был предложен план обхождения прописанного в законе запрета продажи комнаты Пашей мне без согласия Ка-ти: 1. По закону Паша имеет право подарить кому угодно, в том числе и мне, без согласия соседей, то есть и Ка-ти, крохотную часть своей комнаты - 1 квадратный метр её площади (или долю, равную одной четырнадцатой его комнаты, площадь которой составляет 14 кв. метров); допустим, Паша делает это, естественно, через нотариуса, и после получения мной от Паши подарка в виде одного квадратного метра его комнаты мои права на оставшиеся квадратные метры теперь уже нашей с ним комнаты (на оставшуюся в его собственности долю в тринадцать четырнадцатых её площади) уравниваются с Ка-тиными, вследствие чего у меня отпадает надобность получать у Ка-ти согласие на покупку у Паши оставшихся 13 квадратных метров площади комнаты; 2. Я покупаю эти 13 квадратных метров, то есть тринадцать четырнадцатых комнаты не спрашивая согласия у Ка-ти.
Я соглашаюсь купить у Паши его комнату по такому плану, то есть в два хода. Хотя осознавал теоретическую оспоримость в суде перехода права собственности на всю комнату от Паши ко мне через предварительное дарение одного квадратного метра её площади. И ведь нотариус при оформлении дарения мне Пашей этого метра его комнаты осознавал - иначе быть не может!
– причину такой вот доброты Паши и её следствие! Далее прошла как по маслу продажа Пашей мне оставшейся б'oльшей части комнаты за 9.200, ведь ни у кого из оформляющих-регистрирующих эту сделку не было возражений против её совершения. И из-за проведения перехода права собственности на комнату от Паши ко мне вот таким образом мной было потрачено только лишнее моё время, а также время всех-всех-всех участников продажно-жилплощадной цепочки, ожидающих только меня с Пашей. И сколько же лишних разов я вынужден был ездить ударно трудиться на майонез за спасибо! Но вернусь чуточку назад.