И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
В марте я договариваюсь о работе за 14 тысяч рублей, расположенной недалеко от маминого дома. Вставать, правда, на эту работу надо очень рано. Раньше, чем встают в школу моя мама и Уля. Поэтому у меня случился облом: мать запретила мне вставать на эту работу на час раньше неё. Типа, ей свой сон (а спала она чутко) дороже. Поискав по газете ещё кое-какую работу (выбор был небольшой), я выбрал работу чеканщиком - обрабатывать чеканами и бормашинкой бронзовые отливки - канделябры, колокольчики. Новая работа (не хочу указывать название фирмы) находилась у станции метро "Нарвская". На работе была сдельщина. Как начинающему чеканщику мне была доверена относительно простая работа. И дешёвая. Но я этого пока сам не поработал понять не мог. Обрабатывать невыгодные колокольчики отказывались опытные чеканщики. А политикой фирмы было наличие дешёвого колокольчика всегда в продаже. Поэтому меня завалили заготовками колокольчиков. Прошёл месяц работы, и мне насчитали мизерную зарплату, совсем не ту, на которую я рассчитывал, ведь при устройстве на работу мне назывались зарплаты опытных чеканщиков,
Но не разрывать же мне договор с фирмой UCI из-за их единичного прокола (ведь когда я не уехал осенью 2003 года - это моя "вина", а точнее: государственная). Ведь чего в случае разрыва договора я добьюсь? Ничего. Тысячи евро (за себя и за Ольгу) мне не вернут. Но мне-то нужно больше! Для реституции. Я "профукал" (но только не прогулял) здесь на Родине вовремя не уехав в Германию намного больше. Кто мне вернёт мою комнату? Не Наталья же Владимировна! Поэтому я соглашаюсь с ней потерпеть мне с Ольгой до осени-2004. Типа: ничего не поделаешь! Сообщение мной этой новости, что я этой весной не еду учиться ни в какую Германию, можешь представить себе, читатель, сам, какую печальную реакцию вызвало у моей матери и сестры!
И они мне сразу заявили, что до осени, времени очередного заезда на учёбу в Германию, я у них жить не буду. Так что выгнать меня на улицу - это для них всего лишь вопрос времени.
Как-то в апреле я купил коробку апельсинового сока и отравился им: температура 40, на ногах не стою, свалился в углу маминой комнаты на свою лежанку на полу. Днём мать, узнав, что со мной, отреагировала вот как. Она подошла ко мне, лежащему, и принялась пинать ногами спальный мешок, лежащий подо мной в качестве матраса, так пинать, как будто она бьёт меня по бокам, то есть она показывала, чего ей хочется - бить меня ногами. И мне казалось, что она вот-вот, распаляясь, перейдёт от имитации пинков к реальным пинкам меня. А я лежу, беспомощный, как бревно. А мать приговаривает:
– Ишь ты, разлёгся тут! Нашёл, где подыхать, скотина! Нет, я тебе не дам здесь сдохнуть! Очень мне нужно, чтоб ты сдох здесь, бомжара! Сейчас вызову неотложку, и поедешь подыхать в больницу. А если оклемаешься, знай, что сюда можешь не возвращаться. Иди, куда хочешь! Иди к Надинке, своему папочке, дяде Саше, на все четыре стороны, но только не сюда!
Приехала неотложка, и меня отвезли в Боткинскую инфекционную больницу на отделение дристосников. Мне на удивление, там меня навещает Полина. Как и положено у приличных людей - с продуктовой передачей. Что это, зов сердца, осознание родственных связей? И по своей ли инициативе она пришла ко мне, или обо мне всё-таки волнуется мать, как я тут? Это останется для меня загадкой, ибо, хотя сестра и навестила меня, она всё равно была со мной холодна и мало разговорчива.
Выписавшись из больницы, я пришёл на Набережную. В первую очередь к тёте Надине, ибо она там была главой дома, и объяснил ей, что мне идти некуда. Она приняла меня и поселила в комнате её сына, студента Горного института (а какого же ещё?) Тимофея, не спрашивая его мнения о необходимости делить со мной комнату. Напомню, что на Набережной жили тётя Надина, её дочь Настя с семьёй, то есть со своим мужем Максимом и сыном Никитой, бывший муж тёти Надины Миша, их общий сын Тимофей. А комнат было 4, плюс кладовка, в которой жил дядя Миша. Тётя Надина и Настя носят фамилию Павловы, а дядя Миша и Тимофей - Владимировы. Это я перечислил постоянных жильцов квартиры на Набережной. Кроме них наездами из Москвы на Набережной появлялась старшая дочь тёти Надины Анка. Вот и сейчас, если мне не изменяет память, Анка была здесь, на Набережной, да не одна, а с дочкой Сашей. Таким образом, весной 2004 года на тёте Надине "висело" двое внуков: детсадовец Никита и совсем малышка Саша. А тут я ещё появился! Я явно был лишним. Я, потерпевший неудачу с отъездом на учёбу в Германию (окончательную ли - пока не скажу), вот уже второй раз обращаюсь за помощью к тёте Надине на Набережную, помня указание отца в больнице, что у меня есть она. Первый раз был перед моей продажей комнаты чуть более года назад. Если в тот раз я сидел на кухне и ел за обеденным столом, то в этот мне было тяжело появляться на кухне, и тётя Надина, понимая меня, приносила мне поесть прямо в комнату Тимофея на журнальный столик. Тяжело - это означает, что кроме того, что я стеснялся своего плачевного положения, я боялся услышать осуждение меня, и не хотел красть домашний уют на тёти Надининой кухне. Если бы я был достоин упрёков и осуждения - дело одно, и мне было бы не больно выслушивать их, но дело в том, что я не считал себя ни на сколько виновным в том положении, в котором я оказался, поэтому мне особенно тяжело было моё положение затворника в Тимофеевой комнате, откуда я старался не высовываться, а если и выходил, то голова сама собой втягивалась в плечи, что, возможно, и не было заметно со стороны, но всё равно мной физически ощущалось.
В конце апреля я уволился с работы чеканщиком. Неблагодарное это дело - работать задаром на чужого дядю. Да и халтуру гнать (а именно только так я могу назвать то, что я делал) мне надоело. И не получая удовлетворения от работы, работы чуть ли не задаром, я только деморализовался. Дойдя до крайней точки деморализации, я уволился. И был не понят обитателями квартиры на Набережной. Весь май, стараясь быть разборчивым, я провёл в поиске новой работы, но так и не нашёл (пробные выходы на работу, даже по несколько дней, - не в счёт).
* * * (Звёздочки 63)
Настало лето-2004. Тётя Надина упросила свою тётю (родную сестру моей бабушки Тони) Соню разрешить мне пожить у неё в Купчино. Там я буду жить второй раз. Первый был, когда я скрывался от бомжей в 2001 году. Теперь мне разрешено пожить до осени, когда к тёте Соне в квартиру на Будапештской должны вернуться с летнего отдыха её близкие родственники. В июне попробовал устроиться на литейное производство в цех послелитейной обработки изделий. Там стоял невообразимый шум, такой, что без специальных наушников работать было нельзя. Но и в наушниках долго пребывать невозможно: становится больно ушам - так сильно давят наушники на уши. Я понял, что не в силах терпеть боль в ушах, на пятый день своей работы. Упомяну, что рядом со мной работали глухие, которым шум ни по чём, а также полуглухие: один глухой на одно ухо, а другой глохнущий (уже плохо слышит). Так что я боялся, что и я стану таким, если не уволюсь. Так вот директор литейки чуть ли не избил меня, когда я категорически отказался далее работать на его предприятии. Он мне угрожал. Угрожал, что испортит мне трудовую книжку порочащими меня статьями увольнения, прижал меня одной рукой к стене, а другой замахивался, еле сдерживаясь от удара по моему лицу.
Уволился. Но как и во многих предыдущих шарагах деньги за работу получил не сразу, а вынужден был дожидаться официального дня выдачи зарплаты. Теперь тёти Надины с её едой не было, и мне надо было прорываться из голодного состояния самому. Устроился на склад небольшого мясоперерабатывающего предприятия. Условия работы там были тяжёлые, зарплата грузчика низкая, поэтому нашлась вакансия для меня, голодного, согласного работать, если ежедневно будут давать деньги на еду дома (обедами на работе, слава Богу, кормили бесплатно). За неделю работы на складе я кое-как наелся, и как только я оказался способен думать не о сегодняшней еде, а о завтрашне-послезавтрашней, то есть более отдалённой, то здравым решением на сытый желудок и на мозг, не атакуемый мыслями-чувством голода, было поскорее уволиться и получить как можно скорее расчёт. Уволился.
Шёл я как-то своей дорогой в центре города. Смотрю, на проезжей части улицы, лежит серая кепка сразу вместе с белым париком. Машин едет мало, так что кепку-бейсболку не успели задавить. Я подбираю её и рассматриваю, задумавшись над тем, нужна ли она мне такая? С приклеенными волосами или без них. Вроде бы она аккуратно сшитая. Но кого мне смешить в этой кепке с волосами? А без волос - я же никогда прежде не носил бейсболок! Хорошо хоть, что надпись нейтральная на ней: белыми буквами слово HOLLYWOOD. При случае я занёс эту кепку на Набережную и на время забыл о ней.
Arbeit
И снова я с газетой с вакансиями телефоном. На глаза мне попадается объявление о приглашении на работу менеджера внешнеэкономической деятельности (ВЭД) со знанием немецкого языка без каких-либо дополнительных требований к кандидату на вакантное место типа наличия своего автомобиля или опыта работы в данной сфере деятельности. Звоню по указанному в объявлении телефону. Отвечающий мне мужчина подтверждает, что никаких дополнительных требований к кандидату нет, и сообщает, что для рассмотрения моей кандидатуры мне необходимо выслать ему моё резюме по электронной почте - так он отказался меня выслушать. Вот он мой шанс! Если раньше я не претендовал на такие работы, где требовалась предварительная отсылка резюме для рассмотрения моей кандидатуры, по причине неимения компьютера у меня ни дома, ни на работе, то теперь мне стоит попытать счастья посредством отсылки резюме со своего компьютера, стоящего у мамы в комнате. Мать снизошла, раз такое дело, допустить меня до моего компьютера. Я набрал текст резюме, а заодно, пользуясь случаем, и привет Оксане Вишневской, конферансье концерта Dolce Vita на радиостанции "Радио "Классика", с заявкой исполнить в нём для меня кое-какую классическую вещицу. Электронное послание на радио "Классика" я напечатал потому, что я никому ещё никогда не писал по электронной почте, и для успокоения, ведь я нервничал: а вдруг моё резюме не будет лучшим?, и меня не возьмут на эту вакансию, вакансию, о которой я, в принципе, так долго мечтал!..