И тогда я ее убила
Шрифт:
Такой ход мыслей приносит мне некоторое облегчение.
— Есть кто дома? — кричит снизу Джим.
— Дай мне минутку, сейчас спущусь, — отвечаю я.
Потом возвращаюсь в спальню, беру со столика у кровати свой мобильник и набираю номер.
— Алло?
— Привет, Ханна, это Эмма.
— А-а, Эмма, здравствуй. Рада тебя слышать. Как твои дела?
— Да ничего, спасибо. Подустала немного, но в целом хорошо.
— Все мы подустали, куда деваться, — издает смешок она. — У меня тут ежедневник под рукой. Хочешь, встретимся в ближайшее время?
— В
— Гм, нет. В этот четверг у меня неотложное дело, от которого не отвертеться, как бы ни хотелось, а вот в следующий нормально. Тебя устроит?
Я не могу ждать так долго. Рукопись нужна мне прямо сейчас. Последняя нерешенная проблема.
— Ой, нет, мы с мужем на несколько дней уезжаем.
— Здорово! На День благодарения?
— Нет, не совсем, у него конференция в другом городе, и мы решили заодно побыть немного вместе. Он много разъезжает, а сейчас, когда я занята сильнее обычного, становится очень важно, ну, знаешь, находить время друг для друга. — Я сочиняю на ходу, лишь бы поторопить ее.
— Звучит славно. Тебе так повезло! Как ты думаешь, подождем со встречей до твоего возвращения? К сожалению, я страшно занята в ближайшую пару недель.
— Конечно. Позвони мне, когда захочешь. Похоже, у тебя дел больше, чем у меня.
Ханна хихикает:
— Уверена, это невозможно.
— Ой, чуть не забыла. Хотела с тобой посоветоваться. Я подумываю написать что-нибудь о своей дружбе с Беатрис и буду рада узнать, как тебе такая мысль. По-моему, неплохо будет собрать все мои заметки того времени, когда я работала над романом, включая и те, что у тебя, — ну, старый набросок канвы романа. Мне кажется, читателям будет интересно.
— Блестяще, Эмма. Думаю, идея отличная. Пожалуй, на таком материале можно даже сделать книгу, как считаешь? Частично воспоминания, частично советы, как выстроить повествование, с твоей точки зрения и с точки зрения Беатрис.
— Ханна, боже, как ты замечательно придумала!
— Отлично! Мы должны как-нибудь поговорить об этом: ты, я и Фрэнки. Может, надо где-нибудь собраться втроем.
— Ты сейчас так вдохновила меня, Ханна, что я даже не знаю, как тебя благодарить. Отправишь мне ту рукопись по почте? Если еще не отправила. Хочу немедленно взяться за дело. Прекрасная идея.
— Конечно. Дождусь, когда полиция закончит, и пришлю.
— Полиция?
— Ну, вернее, та неухоженная дамочка-детектив — ты ее, скорее всего, знаешь.
— Массуд?
— Она самая. Копается в бумагах Беатрис, уж не знаю зачем.
— Мне казалось, с этим уже разобрались. Я говорила с Джорджем, и он сказал…
— Да? Тогда хорошо, значит, мне просто еще не сообщили. Переговорю с ней. Полицейские хотели посмотреть, не поступало ли ей угроз, ну, знаешь, анонимных. — Она коротко вдыхает носом. — Одна только мысль, Эмма, что такое могло… — Ханна не договаривает.
— Нет-нет, Ханна, уверена, все в порядке, сосед просто ошибся. Джордж сказал, полиция уже с этим разобралась.
— Слава богу.
— Точно. И в любом случае план романа угрозой не назовешь,
— У тебя все нормально? — после короткой паузы спрашивает Ханна.
— Да, а что?
— Даже не знаю. Вроде бы ты какая-то напряженная.
Я вздыхаю.
— Мне бы притормозить. Совсем в последние дни себя загнала. Если честно, Фрэнки уж очень меня нагружает.
— Тогда тебе надо с ним поговорить. «Бегом по высокой траве» продается отлично, поэтому можешь уже не надрываться. Пора и о себе позаботиться.
Это звучит неожиданно искренне, и мое отношение к Ханне немного смягчается.
— Да, ты права. Спасибо.
— Сделай перерыв, а потом давай поработаем над этими мемуарами. Думаю, может получиться достойная дань памяти Беатрис.
— Наверняка, и спасибо, что ты подумала об этом. Для меня важно почтить и ее талант, и нашу с ней дружбу. Идея очень глубокая. Еще раз спасибо, Ханна.
Она хихикает.
— Всегда пожалуйста. Нам, девочкам, надо держаться друг за друга, верно? Приятно было поболтать, Эмма. Увидимся через пару недель.
— Да, и не забудь прислать рукопись, хорошо? А то мне и правда не терпится начать. Конечно, если полиция возражать не будет.
— Годится!
— Эмма, дорогая, здравствуй!
Гости являются в назначенное время с цветами и вином. Я к тому времени уже ополовинила бутылочку в тщетной попытке унять разыгравшиеся нервы, поэтому слегка нетвердо держусь на ногах, встречая их.
— Мне осталось нанести последние штрихи, и я к вам присоединюсь.
Я хочу вернуться в кухню, и пусть гостями занимается Джим. Тем более что это его гости, а я два часа стояла у плиты как хорошая жена, идеальная жена, прямо-таки воплощенная Бетти Крокер. [3] А что, я такая и есть, вы за меня не переживайте: у меня ни карьеры, ни ума особого, мир мне не изменить, так что даже если тролль-другой напугают меня до полусмерти, это не отменяет приготовления ужина и необходимости развлекать гостей, мать его за ногу.
3
Вымышленный персонаж, который с 1921 года используется в рекламе продуктов питания и кулинарных рецептов.
— Я только… — и я делаю жест в сторону кухни.
— Заходите, грейтесь, у вас замерзший вид. — Джим ведет всех в гостиную, и я слышу звон бокалов, пока он смешивает аперитивы. А я уже приготовила, всем на радость, несколько канапе. Славный вечерок.
Я приступаю к третьему бокалу рислинга, вполуха слушая разговоры в гостиной. Раньше я не любила рислинг, но благодаря Беатрис многое узнала о винах и теперь отлично могу их подбирать. Я стою у плиты, помешиваю мясной соус, в котором и без того ни комочка, и пытаюсь разгадать загадку отзывов на «Амазоне». Тут же на столе, так, чтобы легко было дотянуться, лежит мой мобильник, и я поминутно его проверяю.