И тысячу лет спустя. Трэлл
Шрифт:
Он тут же вытащил свой кнопочный мобильник и набрал Александра.
— Нам нужно срочно поговорить. О книге вашей жены.
— Все-таки разнюхал? Я знаю, ты просил меня не делать этого. Но во-первых, это была мечта Мирославы всей ее жизни, а во-вторых, мне заплатили очень хороший аванс. А мне нужны эти чертовы деньги! Я должен построить этот чертов комплекс! Ты понимаешь?
— И это говорит Александр Новиков? Один из самых богатейших людей города?
— Посмотри в календарь! Какой сейчас год, опер? Какой сейчас год? А?
Аристов не узнавал тона Александра.
— Вы не понимаете, какую беду навлекли.
— Так расскажите мне? Что мне было делать, когда все гостиницы пустуют? Когда люди закрылись по домам? Когда акции упали, и люди возвращают свои залоги за шикарнейшие квартиры у залива? Ты у нас бизнесмен, что ли? Ты мент! Так вот иди и делай свою ментовскую работу! Скажи мне, а? Что мне было делать? И вообще я любил свою жену! И это все ради нее!
Аристов молчал. Что он должен был сказать? Что текст меняется? И если книга издана, а текст меняется до сих пор, то… Марк, ничего не ответив, положил трубку и вошел в книжную лавку.
— Какой же ты ублюдок, Новиков… — шепнул он себе под нос, а сам задумался. Кто даст теперь ему визу в такое время?
Книга Мирославы была на главной выкладке. Она бы гордилась этим. Правда, с версткой, оформлением и обложкой, видимо, очень спешили. Трэлл, то есть Райан, на обложке той был весьма чудаковатым и мультяшным. Такой парень понравился разве что девчонкам лет пятнадцати. Марк наугад открыл книгу где-то посередине.
— Так, это уже было… Марна уезжает в Новгород… Вот она едет через болота… Вот она в Новгороде… вот она едет на войну к хазарам…
Затем Аристов пролистал книгу в самый конец, открыл последнюю страницу.
— Пора вернуться туда, где есть твое место, — прогремело над ухом трелла, и викинги подняли столб с крестом, к которому был привязан Райан. — К сожалению, нет такой смерти, какая бы могла успокоить мое сердце! Нет той смерти, что ты действительно заслуживаешь за убийство Харальда! За убийство моего брата! И потому будет тебе кровавый орел! Ведь ты хотел быть вольным? Хотел быть выше нас! Так порхай!
Аристов с отвращением захлопнул книгу, не дочитав последний абзац. Его передернуло. Он вдруг поймал себя на мысли, что сочувствует Райану. Так, будто Райан и впрямь был живым и стал дорогим для Аристова героем.
— Марна еще не изменила будущего и не спасла его, как хотела. Этот редактор — наиглупейший человек в мире. Он напечатал ее книгу, когда она была переписана кем-то только на две трети.
Тогда он наугад открыл другую страницу, на которой Марна была сейчас. Едва его глаза коснулись несколько следующий строк, как Марк бросил книгу на пол, будто та обожгла его.
— Мужчина? Разве можно так? Поднимите хотя бы, — возмутилась стоящая рядом женщина, когда Марк оставался обездвиженным долгое время.
Аристов взглянул на женщину, и она, испугавшись его сияющих и потерянных глаз, ушла в другой ряд. Затем он взглянул на книгу под
Марк не поднял книги и уверенной, быстрой походкой вышел из магазина. Он списал все на усталость, нервный срыв. Ему просто показалось. Как показалось тогда Александру, что он видел Мирославу в лице Марины. И тогда опер решил выкинуть книгу из головы насовсем. Ирландия. Марина. Вот, что сейчас действительно важно. Следователь рисковал собственной карьерой, но риск казался ничем по сравнению с мыслью, как он посмотрит Марине в глаза, если найдет ее. Найдет иголку в стоге сена.
Марк шел в отдел и представлял, как говорит с Мариной. Как обычно говорит настоящий детектив в конце фильма, распутывая липкую паутину событий и преступлений, а остальные вокруг слушают его с замиранием сердца. Он представлял, как там же найдет и Мирославу. Он представлял, как расстроится Александр, когда узнает о побеге жены. А еще о том, что книга терпит настоящий провал из-за ошибки редактора смешать две версии книги в одну.
— Теперь все сходится, — хмыкнул Марк себе под нос. — Вот кто работал в книге все это время. Это была ты. Ты сама. Ну не-е-е-ет! Книга не может меняться сама! Не-не-не. Я не верю, что ты мертва! Это твой ход. Все ради книги! Ради славы… Александр был прав! Ты типичный сумасшедший писатель… и пытаешься делать сумасшедшими других… Ну уж нет. Нет. Я не проиграю. Я не сойду с ума! Слышите! Я не сойду с ума!
Так было следователю проще. Так было лучше для его ментального здоровья. Верить в то, что было логичнее, а не правдивее.
***
Тем временем Марина сидела за книгой Мирославы где-то в Лимерике. Ей казалось, что она, наконец, была спасена, была в безопасности. Призраки прошлого остались в Ладоге. Утонули в воде. Схоронились глубоко под землей. Порой она скучала по Марку, вспоминала его губы и едкую улыбку, вспоминала рубашку, прокуренную насквозь. Их разлука была к лучшему. Рано или поздно Марине пришлось бы рассказать правду, которую Марк отверг бы, потому что она была далеко за границами рационального мышления, что было присуще следователю.
Она сидела вцепившись обеими руками в ноутбук. Ее губы двигались, пока она читала о том дне, когда Марна поцеловала Олега. Ревность подступила к груди, разогрела ее, а затем ушла в горло, сделавшись сухим комом, который Марина никак не могла проглотить.
— Нет... Как ты могла так поступить с моим отцом?
Марина со злостью захлопнула крышку ноутбука и уставилась на стену, оклеенную цветными обоями. Ее подбородок дергался.
— Не ты ли есть отец моего брата?..
Девушка что-то вспомнила, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она собиралась вновь открыть ноутбук, чтобы вернуться к чтению, которое причиняло ей невероятную боль, но в комнату постучали.