И вновь продолжается бой!
Шрифт:
– Не вздыхай Андрюха!
– положил ему руку на плечо Брежнев - Не судьба тебе там служить. Смотрели мы с ребятами твою медицинскую карточку, не с твоими ранениями. Петя только головой качал, да мычал глубокомысленно, но тебя ещё больше зауважал. Особенно когда нам ваш лечащий врач рассказывал, как вас с Николаем растягивали... Тут далеко не каждый мужик выдержит, а вы...
– как-то обречённо покачал головой Леонид Ильич - Я бы точно так не смог. С другом то своим переписываетесь?
– Постоянно - кивнул Андрей - Мне бы с ним повидаться слетать, а?
– вдруг повернулся он к Брежневу - Отпустите? Хоть на пару дней. Хочу его в Москву сманить.
– И кем ты его видишь?
– заинтересованно посмотрел в ответ Брежнев.
– Начальником службы охраны ансамбля или его замом. Немного подучить его в девятке и пусть набирает человек десять-двадцать бывших...
– помахал ладонью в воздухе Андрей - Короче подходящих ребят. Будут сцену охранять, да гримёрки, а то лезут все кому не лень...
– Интересная мысль - задумался Брежнев - Видимо структура нужная раз ты предлагаешь? А как оформлять будешь?
– Работниками сцены - усмехнулся Андрюха - Откуда мне знать, как их лучше оформить? Я вам не большая советская энциклопедия.
– Оригинальное сравнение!
– рассмеялся Брежнев - Вечером и обмозгуем с ребятами.
Андрей только согласно кивнул.
– Гастролями то доволен?
– ехидно глянул на него Брежнев.
– В основном да...
– не улыбаясь кивнул Андрей - Но если бы вы знали, как иногда хотелось завыть и нажраться...
– Прости меня...
– сжал его плечо Брежнев - Дурака старого, но умыл ты всех своих врагов знатно. Если бы ты видел как тут всё дерьмо забурлило, когда мы решили ваш Будапештский концерт в прямом эфире показать...
– зло усмехнулся он - У некоторых "товарищей" натуральная истерика случилась, особенно в Политпросвете - тихо засмеялся Брежнев - Показали они нам своё истинное личико, никто не спрятался. Теперь поют соловьями...
– Как мама Галя?
– спросил Андрей - Вечером будет?
– В больнице она...
– опустил голову Леонид Ильич - Извини, упустил я этот момент со всеми этими делами. А эти...
– зло выдохнул он - Нехорошие люди решили, что другое важнее. Пока Витёк не позвонила и на меня не наорала, так бы и сидел в безвестии. Запила она Андрей, сорвалась. Лежит под капельницами...
– Вот чёрт!
– с досадой хлопнул себя по коленке Андрюха и вдруг резко повернулся к Брежневу - Надо ей дело найти. Настоящее дело, чтоб её зацепило. Серьёзное и ответственное, чтобы некогда было пить и всю наглую шваль от неё отвадить, нечего паразитировать на её добром сердце.
– Найдём Андрей...
– успокаивающе похлопал его Брежнев - Мы с ребятами вчера обсуждали этот вопрос. Вечером поговорим.
– Хорошо!
– согласно кивнул Андрей.
– Слушай, а что ты за песню спел на своём дне рождения? Мне жена с дочкой все уши прожужжали, надо записать, надо записать на пластинки. Сказали ты её Вике посвятил?
– Есть такое дело...
– согласно кивнул Андрей - Эхо любви называется.
– Вечером споёшь?
Андрей только согласно кивнул и пожал плечами, вроде а куда я денусь?
– Ладно пойду я обратно. Скоро твоя песня "День Победы" будет - посмотрел он ему в глаза - Тебя проведут к нам на трибуну. Ты уж не откажи нам в нашем желании показать тебя всей стране. Так надо Андрей!
– Да...
– сглотнул и недовольно поджал он кулаки - Леонид Ильич, ну нафига?
– Ты наше Знамя! Наш Стяг! Символ нашей борьбы и наших стремлений. Ты простой заводской мальчишка, который своим трудом и талантом смог показать всему миру, всей нашей молодёжи, что нет ничего невозможного в Советской стране. И это так, иначе зачем всё?
– серьёзно и строго говорил Брежнев - Я так думаю и все остальные мои соратники тоже. Ты живой пример, каким должен быть настоящий советский человек и комсомолец. Посмотри на свою грудь, все эти награды тобой честно заслужены и тебе нечего их стыдиться. Ты настоящий и поэтому мы с тобой и мы за тебя. Ради таких, как ты, мы и начали чистить страну. Чтобы следующие поколения не просрали то, что завоевали потом и кровью мы и наши отцы. И сейчас ты, как Чапай, впереди на лихом коне. Так надо Андрей! Я прошу тебя сделать это, ради Вики, ради всех погибших ребят, что прикрывали своими телами и тебя и меня и сейчас лежат с ней в одном ряду. Это огромная ответственность и доверие и ты, с этим справишься. Мы верим в тебя! Жду тебя на трибуне Мавзолея или как ты сказал, иначе мы проиграем!
– закончил Брежнев и встав удалился, тяжело опираясь на трость.
Андрей смотрел вслед уходившему Брежневу и молчал, до боли закусив губу.Тут его сзади обняла сидевшая рядом и слышавшая почти весь разговор мама.
– О-хо-хо сыночек!
– прошептала она ему - Никак наш горшочек не хочет перестать варить. Попал ты, как кур во щи, по полной программе.
– Что есть, то есть...
– расслабившись улыбнулся Андрей прижавшись спиной к маме - Лишь бы не надорваться таская всем тарелки с кашей...
– хмыкнул он.
– К Гале надо заехать - задумчиво сказала мама - А я то думаю чего она последние две недели у нас не появляется? Упустила ситуацию.
– Заедем мам - кивнул Андрей - Обязательно заедем. Вот закончиться весь этот..., цирк и театр абсурда и заедем.
Как раз в этот момент проехали последние образцы новой бронетехники и диктор торжественно начал объявлять песню "День Победы". И грянул оркестр...
Это было эпично, это было красиво, это было торжественно. Как раз в середине исполнения песни, к Андрею подошёл один из его телохранителей и кивнув в сторону трибуны, позвал его за собой.
– Ну, я пошёл...
– вздохнул Андрей и поцеловав маму в щёчку, уверенно направился на трибуну Мавзолея.
Там уже находились его соавторы, Тихон Хренников и Анна Пахмутова, что радостно пожали ему руку и поздравили с полным успехом песни. Затем они важно и даже величественно, поздоровались за ручку со всем "звёздным бомондом" находящемся на небольшой, надо заметить, трибуне Мавзолея. И всё это под неотрывно следящими за всем камерами телекамер и вспышками фотоаппаратов журналистов. Диктор в это время громко объявлял заслуги каждого из авторов прозвучавшей песни и естественно заслуги Андрея были в самом конце и самые маленькие, на что он нисколько не обижался. У него ещё вся жизнь впереди...
Тут на трибуну поднялся в мундире и при наградах Василий Севастьянович и все мы дружно пожали ему руку и поздравили с отличным исполнением песни. На него тоже произвело впечатление приглашение на трибуну Мавзолея и было заметно, что его руки чуть подрагивают от волнения, но он справился и уже через минуту успокоился и уверенно общался с "небожителями".
За всем этим действием молча наблюдала как офигевшая страна, так и удивлённо молчавшая Красная площадь, ведь такого ещё никогда не было. Таким образом представив авторов песни народу, объявили торжественный проход военного оркестра и закрытие парада. Андрея с соавторами и исполнителем песни оставили на трибуне Мавзолея и он оттуда с удовольствием наблюдал на безупречно чёткие и красивые перестроения оркестра и их проход торжественным маршем перед Мавзолеем. Всё-таки красивый у нас парадный шаг, не то что у некоторых...