I wanna see you be brave

nastiel

Он упирается ладонями в стену, тяжело дыша. Я останавливаюсь рядом, но не трогаю его и ничего не говорю — даю его время немного остыть. Спустя несколько минут он сам поворачивается ко мне и смотрит, словно ждёт, что я что-то скажу ему.

— Я знаю, — тихо говорю я. — Это не тренировка, а пытка — подавление слабых более сильными. Словно Эрик и Макс хотят устроить свой естественный отбор в стенах нашей фракции.

Четыре кивает. Чешет подбородок, покрытый двухдневной щетиной и со злостью пинает землю под ногами.

— Может, мне стоит принять предложения Макса и стать пятым лидером.

Я качаю головой.

— Сдурел? Это самоубийство!

— Это единственный шанс помешать тому, что они задумали. Мы с Дереком и Амаром …

— Вы с Дереком и Амаром будете сидеть на пятой точке ровно и не ввязываться в то, что творят Макс с Эриком!

— Но мы численно их превосходим, Джессика! И физически тоже!

— Тобиас, — я понижаю голос — не до шёпота, но так, чтобы слышать мог только Четыре. — Если вы устроите переворот, лидеры остальных фракций на вашу сторону не встанут — кроме нас никто не знает, что здесь творится. Они будут думать, что вы всего лишь обычные мятежники.

— Мне всё равно.

— А мне нет. Прошу тебя, не делай ничего хотя бы до тех пор, пока Стайлз не пройдёт Инициацию. Я не переживу, если с ним что-нибудь случится.

Второй мой страх по счёту, но не по значимости — потерять Дженима и папу — преследует меня со времён смерти мамы. В пейзаже страха он представляется мне как огромное мутное болото, где мои мужчины тонут, а я ничем не могу им помочь.

— Хорошо, — выдыхает Четыре. — Прости. Ты права.

Я киваю: дескать, в курсе, но на душе всё равно скребут кошки. Я слишком хорошо знаю Четыре — он не из тех, кто бросает задуманное, не исполнив.

— Пойдём, пока Эрик ничего не натворил без нашего контроля, — говорю я и протягиваю ему свою руку.

Но он не берёт её.

— Нет, — Четыре отрицательно машет головой.

— Почему?

— Избиение Трис … — Четыре кашляет, — как и неофитов в общем — это не то, на что я бы хотел смотреть.

Обратно в тренировочный зал я возвращаюсь одна, и как раз вовремя: на арене Стайлз и Уилл. Губа первого сильно кровоточит, но других явных повреждений я не вижу. Уилл немного потрёпан — видимо, Стайлз загнал его. Мне тяжело смотреть на их бой, и я даже не пытаюсь себя заставить — просто разворачиваюсь лицом к доске и обвожу имя Питера мелом.

Чувствую на себе взгляд Эрика, но даже и не думаю поднимать свой.

— Что? — раздражённо спрашиваю я.

— Да так, — протягивает Эрик, и я представляю, как его губы растягиваются в полуулыбке. — Просто вспоминаю, как легко было повалить тебя на нашем первом контактном поединке.

Мои щёки моментально вспыхивают.

— Следи за ареной, Эрик.

— Я мультизадачный, Вдова.

Я тяжело выдыхаю и разворачиваюсь на пятках. Мгновение мы с Эриком глядим друг на друга.

— Тогда вспомни ещё и о том, как Четыре выбил тебе челюсть.

Эрик клонит голову в бок и приподнимает брови.

— Понятия не имею, почему Макс решил вытащить твою толстую задницу из диспетчерской и предложить работу советника, но, клянусь тебе, если мне когда-нибудь предоставится возможность отправить тебя как можно дальше отсюда — я обязательно ей воспользуюсь.

— Приятно слышать, что ты наконец научился мечтать.

Громкий шлепок заставляет нас обоих разорвать зрительный контакт и перевести глаза на арену — Стайлз плашмя развалился на матах, раскинув руки в обе стороны, не двигаясь. Слишком неестественно — я сразу понимаю, что он притворяется.

Эрик заканчивает бой. Я обвожу на доске имя Уилла. Все остальные поединки проходят мимо меня — я просто обвожу имена победителей после того, как Эрик выкрикивает своё короткое: «Хватит!».

В конце он делает объявление о завтрашней экскурсии к ограде. Те из неофитов-переходников, кто после поединков находятся в сознании и не стонут от боли, возбуждённо переглядываются.

Вижу, как Стайлз притворно хромает, покачиваясь из стороны в сторону и опираясь на плечо Скотта, и следую за ним. Как только он выходит из тренировочного зала, то тут же выравнивается и с довольным лицом хлопает друга по плечу. Хитрый, умный, настоящий эрудит.

Догоняю его у самой спальни неофитов и хватаю за кисть, чтобы привлечь внимание.

— Нужно поговорить.

— Поговорить? Или, скорее, снова меня избить?

— Стайлз! Пожалуйста … — прошу я.

Он шумно выдыхает и переводит взгляд на Скотта. Тот кивает ему и говорит, что подождёт в комнате, прежде чем удалиться.

— Что?

— Не здесь, — отвечаю я. — Следуй за мной.

И я тяну брата за собой в давно открытое мною и Четыре место — небольшой закуток, отделённый от основной части Ямы несколькими поворотами и толстым выступом в стене, за которым спокойно можно спрятаться.

— Как твой глаз? — интересуюсь я, когда мы останавливаемся.

В полумраке мне отчётливо видно, как Стайлз жуёт щёку — он всегда так делает, когда чем-то недоволен или раздражён.

— Ты про тот, которого ты меня чуть не лишила? В порядке, спасибо.

Я поджимаю губы.

— Я должна была сделать это, Стайлз. У меня не было другого выбора.

— И что это должно значить? — брови парня приподнимаются, вытягивая его лицо.

— Не могу сказать, по крайней мере сейчас. Просто поверь мне, прошу.

Стайлз опускает глаза на свои ботинки.

— Поверь мне так же, как верил всегда, — я хватаю брата за запястье, а затем добавляю: — Дженим …

Он недолго молчит, прежде чем ответить:

— Ладно. Но только при одном условии. — Он поднимает глаза на меня. Я киваю, мол, согласна на любое его требование. — Научи меня драться!

Я усмехаюсь и запускаю пальцы в волосы Стайлза, ероша их.

— Неужели светлая идея в твоей голове? Надоело проигрывать?

— Нет, — Стайлз качает головой. — Просто хочу хоть раз узнать, каково это — чувствовать себя сильным.