I wanna see you be brave
Шрифт:
— Что значит, ты не знаешь? — уточняет Четыре спустя минуту.
Я разворачиваюсь к нему и тут же сталкиваюсь с непробиваемым гневом на его лице.
— Это значит, что я была пьяна, а в комнате было темно. Я снимала обувь. Дверь была открыта.
Четыре выпячивает челюсть.
— Почему ты не отказала?
— Я была пьяна, Четыре! — восклицаю я. — Очень пьяна. Какая-то моя часть даже хотела этого.
— И вы … Вы …
Четыре шевелит губами, пытаясь подобрать нужные слова. Мы никогда не разговаривали на такие интимные темы, и начинать эту традицию в такой ситуации было неловко не только ему.
— Нет. Я проснулась в одежде.
Четыре
Я захожу в тренировочный зал к неофитам и застаю их кидающими ножи. Эрик расхаживает вдоль ребят, его лицо кислое, каким никогда не бывало раньше, и я предполагаю, что вчерашний захват флага его команда проиграла. Четыре стоит в стороне. Он первым замечает меня, но никак не реагирует, и лишь отворачивается, когда наши взгляды встречаются. Я не могу понять, в чём дело: он то ли презирает меня, то ли наоборот жалеет. Подхожу к Стайлзу и кладу ладонь на его плечо. Эрик знает, и мне больше нет смысла скрывать родство с собственным братом.
— Как дела? — бордо спрашиваю я.
Стайлза вздрагивает, а затем, когда поворачивает голову и видит меня, расплывается в улыбке.
— Мы вчера выиграли! — говорит он. — Четыре выбрал меня в свою команду, и мы победили!
Я треплю его по волосам. Он снова поворачивается лицом к мишеням и кидает нож. Тот ударяется о дерево рукояткой и отскакивает прочь.
— Попробуй вот так, — я выхватываю следующий нож из его руки и показываю, как его правильно нужно держать.
Затем отвожу руку назад, замахиваясь, и кидаю кинжал вперёд. Он попадает не в центр, но близко к нему, входя лезвием в мишень по самую рукоять.
— Это просто, если не махать рукам с таким остервенением, — объясняю я. — Обращайся с ножом, как со своей девушкой: нежно, но настойчиво.
Скотт, стоящий рядом с моим братом и слушающий мои указания, хмыкает. Стайлз толкает его в плечо.
— Что? — спрашиваю я, улыбаясь.
— Ничего, — Скотт пожимает плечами.
Стайлз выглядывает из полоски неофитов и ищет кого-то. Я вижу, как рыжая Лидия машет ему рукой, когда их взгляды пересекаются. Щёки моего брата тут же вспыхивают.
— Ооо, — понимающе протягиваю я. — Лидия, значит. Хороший выбор, Стайлз!
Брат смотрит на меня осуждающе, но я лишь качаю головой и прохожу дальше вдоль неофитов, чтобы поглядеть на результаты каждого. Лучше всех получается у Джексона, и это меня уже не удивляет, разве что немного беспокоит. Я обхватываю руками свой корпус и похожу до самого последнего неофита, коим является Лидия. Один из её ножей плотно сидит в деревянной мишени довольно близко к центру, остальные три — по краям.
— Вау. Очень, очень неплохо, — присвистываю я.
Лидия поворачивается ко мне вполоборота и благодарно улыбается.
— Как у … Стайлза дела? — интересуется она.
Теперь и мои губы растягиваются в улыбке.
— Не так хорошо, как у тебя. Он у меня по меньшей степени лихач, а по большей — …
— Эрудит, — договаривает за меня Лидия.
Я киваю и отхожу прочь от девушки, полностью погружённая в свои мысли. Если уж Лидия —
— Ты злишься на меня? — шёпотом спрашиваю я.
— Нет, — Четыре отвечает, но не сразу. — Я злюсь на того, кто воспользовался тем, что моя сестра была не в состоянии дать отпор.
Я опускаю взгляд на свои ботинки и кусаю губы, пока до меня доходит смысл его слов. Он назвал меня сестрой — первый и, возможно, последний раз в жизни.
— Ничего плохого ведь не случилось, Четыре.
— А могло бы.
— Но не случилось, — повторяю я.
Поднимаю голову и неожиданно сталкиваюсь взглядами с Эриком. Он смотрит на меня как-то странно, не ухмыляется и не скалится, как делает это обычно, а лишь буравит хмурым взглядом и снова обращается к неофитам.
— А с ним что? — интересуюсь я.
— Его команда проиграла в захвате флага. Ты же знаешь, что он воспринимает это слишком серьёзно — как дело чести, или вроде того.
Я киваю, соглашаясь со словами Четыре. Эрик сейчас действительно ведёт себя так, словно его принципам наступили на горло.
— Ты не видел Дерека?
Четыре смотрит на меня сбоку.
— Ещё нет, а что?
— Мы вчера пили вместе … Может, он видел того незнакомого Ромео, который ко мне приходил?
Я смеюсь, но смех выходит абсолютно не искренним, и мы оба — и я, и Четыре, — понимаем, почему. Я стараюсь делать вид, что здесь, в Лихости, всякое бывает: и пьянства, и драки, и развратные приключения. Возможно, так оно и было, но не для меня. Та часть моей личности, что всё ещё принадлежит Товариществу, говорила о том, что стоит соблюдать лишь лёгкие дружеские контакты, а та, которая, согласно проверке склонностей, мне диктуется Альтруизмом, говорила правилами морали.
Я до сих пор едва ли понимала, почему послушала сердце и выбрала Лихость вместо того, чтобы послушать разум.
— Сегодня он с утра уехал в город, — вдруг говорит Четыре. Он трёт переносицу указательным и большим пальцами. — Он мне вчера об этом говорил. К обеду должен вернуться.
В голове мелькает странная мысль о вчерашнем вечере: мог ли Дерек быть тем парнем, что с такой наглостью и нежностью целовал моё лицо? Я знала о том, что у него есть ко мне чувство привязанности — чуть больше, чем дружеской, — но я была уверена, что это никогда не перерастёт во что-то большее без моего желания. Я запускаю пальцы себе в волосы, ероша их. Спускаюсь ниже, к шее, там, где остались светло-алые отметки, и касаюсь их через ткань воротника под горло, а затем ловлю себя на мысли о том, что хочу узнать, кто это был не из-за обиды, а из-за благодарности. Никто и никогда не целовал меня, тем более так, словно я была чем-то особенным.
По крайней мере, именно так мне вчера показалось.
Но к обеду Дерек не возвращается. Я жду его в столовой до того момента, пока она полностью не пустеет, а затем отношу свой поднос с тарелками и иду к неофитам-лихачам, чтобы посмотреть, как дела с метанием ножей идут у них. Ранее Четыре рассказал мне о том, что в этот раз за все ступени Инициации будут отсеяны шесть человек, что в три раза больше числа отчисленных в моё время. Неофитов-переходников девять, а лихачей — семь, что значит, Стайлзу нужно хорошенько потрудиться для того, чтобы не вылететь.