Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века
Шрифт:
Следует отметить, что некоторые из этих авторов-дворян были теснейшим образом связаны с властью в силу родственных и дружеских отношений с рядом вельмож. Так, Александр Романович Воронцов был сыном одного из главных политических деятелей рубежа 1750–1760-х годов сенатора (с 1760 года) Романа Илларионовича Воронцова, Сергей Иванович Глебов – сыном генерал-поручика Ивана Федоровича Глебова, назначенного в 1760 году киевским губернатором [351] , А. В. и С. В. Нарышкины – сыновьями бригадира Василия Васильевича Нарышкина, члена присутствия Военной конторы, С. А. Порошин – сын Андрея Ивановича Порошина, генерал-майора (с 1761 года) [352] , главного командира Колывано-Воскресенских заводов, М. М. Херасков – пасынком кн. Никиты Юрьевича Трубецкого, генерал-прокурора Сената (1740–1760) и президента Военной коллегии (1760–1763). А. П. Сумарокову в конце 1750-х годов покровительствовал Иван Иванович Шувалов, фаворит Елизаветы Петровны [353] . При этом Сумароков и Херасков занимали должности, связанные с государственной политикой в области культуры и образования: Сумароков с 1756 по 1761 год был директором русского театра, учрежденного указом Елизаветы Петровны [354] , а Херасков с 1757 года руководил типографией при Московском университете [355] .
351
Баранов П.[И.] (Сост.). Опись высочайшим указам и повелениям, хранящимся в с. – петербургском сенатском архиве, за XVIII век. Т. III. 1740–1762. СПб., 1878. С. 439. № 11.660.
352
Там же. С. 453. № 11.757.
353
См.: Осповат К. Государственная словесность: Ломоносов, Сумароков и литературная политика И. И. Шувалова в конце 1750-х гг. // Европа в России. М., 2010. С. 6–27.
354
Берков П. Н. Несколько справок для биографии А. П. Сумарокова // Берков П. Н. (Ред.). XVIII век. Сборник. Вып. 3. М.; Л., 1958. С. 372.
355
Кочеткова Н. Д. Херасков Михаил Матвеевич // Панченко А. М. (Ред.). Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 3 (Р – Я). СПб., 2010. С. 345.
Вместе с тем не стоит переоценивать степень влияния таких авторов на власть. Большинство из них не были причастны к принятию значимых решений, будь то раздача высоких чинов и должностей или определение курса имперской внутренней и внешней политики. Более того, такие авторы, как И. П. Елагин, И. Л. Голенищев-Кутузов, Г. В. Козицкий, Г. А. Полетика, А. А. Ржевский, едва ли могли выделяться среди основной массы дворянства и в силу положения своих родителей. Тем не менее их всех объединяло желание и готовность публиковать результаты своего интеллектуального творчества в новых журналах, то есть выступать с заявлениями в публичной сфере. И именно первые журналы позволяют зафиксировать круг авторов, по преимуществу обладавших дворянским статусом и готовых участвовать в создании дворянской культуры. Конечно, журнальные тиражи для многомиллионной империи были более чем скромными. Скорее всего, издатели, авторы и переводчики могли рассчитывать на интерес со стороны образованной публики, находившейся в основном в Петербурге и Москве. В определенной степени журналы должны были восприниматься ими как дополнительный канал влияния, через который можно было донести актуальные идеи и представления, в том числе и до людей, ответственных за принятие государственных решений. Таким образом, публикация могла быть не только выражением неких творческих порывов, но и актом коммуникации, совершаемым в расчете на определенное воздействие или отклик.
Одной из тем, которым уделялось внимание на страницах этих журналов, было должное воспитание детей [356] , под которыми по преимуществу подразумевались мальчики. Во втором – февральском – номере Ежемесячных сочинений за 1755 год был напечатан указ об учреждении Московского университета и двух гимназий при нем [357] . В майском номере за тот же год были опубликованы переводные «Правила воспитания детей из первой части Патриота». Основная часть статьи была посвящена тому, как привить детям положительные моральные качества. При этом родителям рекомендовали «стараться особливо о обучении детей своих, по достатку, пристойным наукам» [358] .
356
Берков П. Н. История; Black J. L. Citizens for the Fatherland. Education, Educators, and Pedagogical Ideals in Eighteenth-Century Russia. N. Y., 1979. P. 57–60.
357
Ея императорскаго величества указ об учреждении в Москве Университета и двух Гимназий // Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие (далее – ЕС). 1755. Февраль. С. 98–104.
358
Правила воспитания детей из первой части Патриота // ЕС. 1755. Май. С. 414–420.
В январском номере за 1756 год был опубликован перевод речи Александра Григорьевича Демидова, произнесенной им в Геттингенском университете [359] . Он заявлял, что во время правления Елизаветы Петровны «царство наук в России распространилося, о чем многия полезныя учреждения в бесконечные веки свидетельствовать будут» [360] . В декабрьском номере за тот же год была помещена статья «О пользе упражнения в благородных художествах и в науках, для приведения умныя силы в порядок». Она завершалась выводом о важности обучения, которое «подает разуму некоторое правосудие, некоторую твердость, некоторое достоинство, некоторую приятность, знаком при первом взоре представляющуюся» [361] . Также ряд переводов, посвященных вопросам воспитания и связанного с ним образования, был опубликован в номерах журнала за 1757, 1758 и 1760 годы [362] .
359
А. Г. Демидов вместе со своими братьями Павлом и Петром учился в Геттингенском университете в рамках так называемого большого путешествия, организованного их отцом Григорием Акинфиевичем (см.: Путешествие братьев Демидовых по Европе. Письма и подневные Журналы. 1750–1761 гг. М., 2006). При Петре I дворяне, как правило, направлялись в Европу для обучения государством. В образовательные большие путешествия дети русских дворян в основном стали ездить со второй половины XVIII века. В качестве одного из немногих примеров, относящихся к первой половине XVIII века, можно указать на путешествие Кирилла Григорьевича Разумовского во Францию и в Германию в 1743–1745 годах. Таким образом, в 1751 году Демидовы были для российского дворянства одними из зачинателей данной образовательной практики. В следующем, 1752 году в образовательный вояж по Европе отправился юный барон Александр Сергеевич Строганов. Ни Разумовские, потомки малороссийского казака, ни Демидовы, потомки тульского кузнеца, ни Строгановы, потомки солепромышленников, не могли похвастаться знатностью рода. Однако, обладая достаточными финансами, они могли подражать некоторым практикам европейского дворянства, восполняя таким образом нехватку «природного» благородства. (Подробнее об образовательных путешествиях см. статью В. Береловича в данном сборнике.)
360
Перевод речи в память всерадостнейшаго рождения Его императорского высочества благовернаго государя Великого князя Павла Петровича, говоренной на Немецком языке в Геттингенском Университете в большой Аудитории Александром Демидовым // ЕС. 1756. Январь. С. 23.
361
О пользе упражнения в благородных художествах и в науках, для приведения умныя силы в порядок // ЕС. 1756. Декабрь. С. 514.
362
См.: О воспитании детей у Лакедемонян // ЕС. 1757. Сентябрь; О избирании учителей к детям на дом // ЕС. 1758. Февраль; Исократово наставление к Демонику // ЕС. 1758. Апрель; О воспитании детей у Афинян // ЕС. 1758. Май; О воспитании детей у римлян // ЕС. 1758. Июль, август, сентябрь, октябрь.
В 1759 году на страницах Трудолюбивой пчелы А. П. Сумароков заявил, что если бы он был «великой человек и великой господин», то, помимо прочего, «неусыпно старался […] о приращении наук, […] о воспитании, о учреждении и порядке училищей» [363] . Духу сумароковского заявления вполне соответствовал перевод «О презрении училищ», опубликованный на страницах Праздного времени [364] .
В новых журналах, которые начинают выходить в 1760-е годы, продолжается тема важности воспитания. В 1760–1762 годах Московским университетом издается Полезное увеселение. Как отмечал П. Н. Берков, «фактически это был орган группы дворянской интеллигенции, собравшейся вокруг университета и возглавлявшейся М. М. Херасковым […], которому были подчинены библиотека, типография и публичные театры» [365] . Более того, обычно считается, что литературная позиция издания отражала воззрения «последователей Сумарокова» [366] . В подготовке материалов для журнала принимали участие Ипполит Федорович Богданович, Сергей Герасимович Домашнев, С. В. Нарышкин, А. А. Нартов, А. А. Ржевский, А. П. Сумароков. Первый номер журнала открывала статья «О чтении книг», в которой заявлялось, что чтение приносит большую пользу роду человеческому [367] . В других номерах читатель мог найти стихотворную заметку «Учение лучше богатства», где автор постулировал, что «наука к щастию нам отворяет дверь» [368] , а также «Разсуждение о пользе наук» С. Г. Домашнева, в котором говорилось о различиях между народами просвещенными, овладевшими разными науками, и непросвещенными, которые «весьма мало от скотов различествуют» [369] . Данная тематика нашла отражение и в журнале Свободные часы, который М. М. Херасков издавал в 1763 году при Московском университете [370] . В его июльском номере был опубликован перевод письма о пользе наук [371] , а в августе – «Письмо о истинном пути к прославлению себя», автор которого советовал юноше «не выпускать из рук никогда оглавлений новых книг, журналов, записных книжек, ученых записок» [372] .
363
С[умароков] А.[П.] Четыре ответа // Трудолюбивая пчела. 1759. Июнь. С. 368.
364
О презрении училищ // Праздное время в пользу употребленное. 1760. Августа 26 дня. № XIII. С. 128–135.
365
Берков П. Н. История. С. 129.
366
Там же. С. 132.
367
О чтении книг // Полезное увеселение. 1760. Январь. С. 3.
368
Учение лучше богатства // Полезное увеселение. 1761. Февраль. С. 67.
369
Домашнев С.[Г.] Разсуждение о пользе наук // Полезное увеселение. 1761. Ноябрь. С. 145–148.
370
Берков П. Н. История. С. 139–140.
371
Письмо о пользе наук // Свободные часы. 1763. Июль. С. 410–420.
372
Письмо о истинном пути к прославлению себя // Свободные часы. 1763. Август. С. 452.
Таким образом, издатели, авторы и переводчики первых российских журналов демонстрировали устойчивый интерес к проблемам должного воспитания детей. Помимо нравственного совершенствования, важной частью воспитания признавалось образование, то есть усвоение детьми разных наук, в том числе и в образовательных учреждениях.
Помимо общих заявлений о важности воспитания, на страницах этих же журналов со второй половины 1750-х годов начинает обсуждаться и тема именно дворянского воспитания. В 1755 году в сентябрьском номере Ежемесячных сочинений публикуется эпистола, обращенная к юному дворянину. Ее адресатом был
[…] почтения достойных предков сын,Хотя бы ты был Князь, хоть Граф, хоть дворянин.По мнению ее анонимного автора, «та слава, что деда дедов твоих гласит» не распространялась на дворянина на основании одного лишь факта родства с ними. Чтобы получить благородство своих знатных предков, юноша должен был предпринять немало трудов. Помимо прочего, ему следовало
К наукам скромностью всечасно прилежать,И наставления от них себе искать [373] .373
Епистола // ЕС. 1755. Сентябрь. С. 262, 266, 269.
В апрельском выпуске журнала за 1756 год было напечатано анонимное «Увещание умирающего отца к сыну». Сословная принадлежность автора этого «Увещевания» напрямую не называлась. Однако формулировка «я не оставил тебе […] деревень, по обычаю прочих родителей» однозначно позволяет сделать вывод, что изложение велось от лица небогатого дворянина. Это «нравоучительное наставление» содержало набор советов отца сыну о том, как строить служебную карьеру и семью, а также вести себя в отношении других людей. Помимо прочего, отец выражал надежду, что сын точно исполнит его «отеческие наставления», «ибо я не жалел никакого иждивения, и все малое продавши имение свое, употребил оное к наукам твоим и воспитанию». Там же заявлялось, что «полезны будут науки тебе и твоему отечеству, и доброе воспитание, источник благополучия, излиет на тебя небесную благодать, пропитает тебя, зделает тебе по заслугам воздаяние». Соответствующие рекомендации отец давал сыну и о воспитании будущих детей:
Ты должен представить их Богу, Государю и обществу. […] Старайся научить их в начале страху Божию, потом надлежащим наукам, и зделай их чрез то полезными своему отечеству. Не щадя иждивения своего старайся всеми мерами сыскать им добраго надзирателя, которой бы разумным своим знанием истребил в них все предрассудия и суеверия, научил бы различать худое от добраго, подлинное от ложнаго и временное от вечнаго. […] Веди себя пред ними примером добродетели, и будь им видимым зерцалом [374] .
374
Увещание умирающего отца к сыну // ЕС. 1756. Апрель. С. 316–317, 321. В. Д. Рак указывает на анонимную дидактическую брошюру, которая могла быть одним из источников для этого сочинения. Исследователь отмечает, что текстуальные параллели были незначительными и «статья в ЕС была фактически самостоятельной, в ряде мест она имела смысл, противоположный немецкому сочинению» (Рак В. Д. Статьи о литературе XVIII века. СПб., 2008. С. 114).
Таким образом, для небогатого и неродовитого дворянина надлежащее воспитание было связано в том числе и с изучением наук и изображалось как наиболее ценное приобретение.
Юному дворянину было адресовано и «Письмо о порядках в обучении наук», которое С. А. Порошин опубликовал в февральском номере Ежемесячных сочинений за 1757 год. Как и в «Увещании», социальная принадлежность адресата напрямую не называлась. Однако ее можно было определить по другим признакам. Так, отмечалось, что пятнадцатилетний россиянин «приобрел теперь в Немецком и Французском языке довольное знание» и должен был учиться до двадцати лет [375] . При этом юноша не хотел «состоять в особой профессии людей ученых», но хотел приобрести «только некоторыя познания во многих вещах». В будущем он мог быть определен «к каким нибудь чинам и должностям» [376] . Знание двух европейских языков, возможность постигать науки в течение пяти лет, а также карьерные возможности указывали именно на представителя дворянского сословия, который при этом обладал соответствующим достатком. Для этого юноши Порошин предлагал «систему учения», то есть набор наук, которые следовало пройти с пятнадцати до двадцати лет. В завершении своего обширного письма, убеждая юношу изучать науки и после двадцати лет, автор счел возможным привести следующий положительный пример из персидской истории:
375
По указу от 9 февраля 1736 г. дворянский недоросль с 16 до 20 лет должен был обучаться «географии, фортификации и при том истории», а по достижении 20 лет его следовало определить в службу (ПСЗ. Т. 10. № 7171. С. 44).
376
П[орошин] С.[А]. Письмо о порядках в обучении наук // ЕС. 1757. Февраль. С. 128, 127, 148, 150.
Конец ознакомительного фрагмента.