Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века
Шрифт:
Общая ориентация неаполитанской системы на домашнее образование касалась не только юных аристократок, однако домашнее образование предоставляло им единственную возможность получить знания высокого уровня, которые на протяжении всего Нового времени были доступны лишь монахиням и, за пределами монастырских стен, пансионеркам [247] . В XVIII–XIX веках культурная традиция монастырских центров обучения постепенно исчезла, особенно в Южной Италии: монахини и пансионерки стали получать все более ограниченную подготовку. Таким образом, положение избранных девочек из высшего общества предопределяло необходимость учиться в домашних условиях, где их семьям было доступно качественное образование [248] .
247
Об интеллектуальной жизни в монастырях см.: Pomata G., Zarri G. (Еds.). I monasteri femminili come centri di cultura fra Rinascimento e Barocco. Roma, 2005.
248
См. свидетельства об этом: Gargano A. Numeri in dubbio. Scuola pubblica e scuola privata nell’Italia Meridionale attraverso l’inedita inchiesta del 1861 // Bianchi A. (Еd.). L’istruzione in Italia tra Sette e Ottocento: Lombardia, Veneto, Umbria. Brescia, 2007. Р. 761–800.
И все же это независимое от государства обучение существовало в условиях подозрительности, характерных для Неаполя после беспорядков 1830-х годов. Принятый как следствие в 1849 году Регламент установил новые правила в сфере частного образования. Согласно им, будущие учителя должны были сдать экзамен совету под председательством епископа, который должен был подтвердить их приверженность традиционной католической вере, а также пройти испытания по ряду дисциплин. Сестры Капече Минутоло, их племянницы Филанджьери и дель Балдзо, а также многие юные девушки из их окружения получили такое образование. Это подтверждает описание Cabinet d’Etudes de la maison в тетради для упражнений Аделаиды Капече, а также описание дневных занятий в резиденции маркизы Бивонской, и сделанные известным пуристом из близкого окружения Карло Филанджьери маркизом Базилио Пуоти (Basilio Puoti) наблюдения за обучением дочери его друга, когда он гостил у того в доме [249] .
249
Описание кабинета см.: Les bonnes soeurs. Drame. Рукопись хранится в архиве: SOB. Pignatelli. B. 2. «Результаты по итогам учебного года» маркизы Бивонской от 7 июля 1853 года см.: Squarci di lettere dall’anno 1848 al 1867. B. 9. Fasc. 1.
Следует отметить, что неаполитанский опыт имел много общего с деятельностью Королевского института Святого Людовика в Сен-Сире под Парижем. Сен-Сир был основан в 1686 году маркизой де Ментенон и стал первым государственным учебным заведением, в котором образование получали бедные девочки благородного происхождения, поступавшие туда в раннем детстве и оканчивавшие его взрослыми девушками [250] . Похожим образом были устроены и Royal Educandati – своего рода светские приюты, где девочек обучали по ланкастерской системе, совместив подготовку по отдельным дисциплинам – грамматика, география, арифметика – с обучением практическим навыкам: вышивание и шитье, музыка и танцы [251] . Программы всех этих заведений выходили за рамки того монастырского воспитания, которым традиционно отличались приюты для девочек из обедневших аристократических семей в Неаполе Нового времени. И, несмотря на то что там не предлагалось образовательных программ, направленных на поддержку личностного роста женщины в обществе, где вклад в культурное развитие продолжали считать почти исключительно мужским делом, эти Educandati были по крайней мере первым шагом на пути к новому пониманию образования как способа улучшить социальное положение каждого члена общества.
250
Pr'evot J. La Premi`ere Institutrice de France: Madame de Maintenon. Paris, 1981; Jacquemin H. Livres et jeunes filles nobles `a Saint-Cyr (1686–1793). Angers, 2007.
251
Так согласно уставу приюта Educandato Isabella di Borbone от 28 сентября 1829 года.
В первом Educandato под патронажем Каролины Бонапарт учились девочки из богатых или аристократических семей, выбравшие светское образование, которое включало итальянский и французский языки, рисование, чистописание, вышивание, музыку и танцы [252] . После возвращения на престол династии Бурбонов весь французский персонал был уволен, и герцог Никола де Сангро (Nicola de Sangro) ввел более традиционный устав, а королевское покровительство было распространено на Casa di educazione S. Francesco (Школа св. Франциска), где девочек из низших слоев обучали «женской работе» [253] .
252
Casa d’Aversa, основанный в 1807 году, и Casa Carolina, управляемый мадам де Сулагр (M-me de Soulagre) и Джузеппе Капечелатро (Giuseppe Capecelatro), превратились в Royal Educandato dei Miracoli, где работали французы. См. документы: Archivio di Stato di Napoli, Ministero Pubblica Istruzione, busta 112–137 I e busta 689–701 I: Statuto; Statuto della Reale Casa di educazione delle Donzelle ben nate (Napoli, 1822) // Ibid. B. 689–701 I; Ceci G. I Reali Educandati napoletani. Trani, 1900; Lutzenberber M. de. I Reali Educandati di Napoli. Napoli, 2012. Ср.: Giuliacci L. I collegi femminili di fondazione napoleonica nel Regno Italico // Bianchi A. (Еd.). L’istruzione in Italia tra Sette e Ottocento. Р. 551–567.
253
Statuto della Casa d’Educazione delle donzelle eretta nel soppresso monastero di S. Francesco delle Monache della Citt`a di Napoli. Napoli, 1818. Директором второго Educandato была Розалиа д’Арбюэ (Rosalia d’Arbuet), француженка из мелкого дворянства, вышедшая замуж за неаполитанского музыканта Габриэля Прота (Gabriele Prota). См. о ней: Adone P. Elogio della signora Rosalia Prota. Napoli, 1830.
В 1829 году оба института были преобразованы в Educandato Isabella di Borbone (Первый и Второй приюты Изабеллы Бурбонской) и сохранились до 1850-х годов. Во время реакции Бурбонов многие общеобразовательные школы, которые ранее успешно работали в Неаполе, были закрыты, и королевская система образования была сведена к 13 школам для детей старшего возраста и пяти колледжам, вновь переданным в управление религиозным орденам, за исключением престижного столичного Колледжа Спасителя (Collegio del Salvatore). Неудивительно, что знатные семейства города предпочитали домашнее обучение, в то время как образование девочек из низших слоев было передано в другой пансион. В этом приюте – Educandato dell’Immacolata Concezione a S. Efrem Nuovo (Непорочного зачатия при Новой церкви Св. Ефрема), – очень похожем на монастырь, бедных девочек обучали тем навыкам женского труда, которые, как полагали, могли им понадобиться в жизни. Государственная система женского профессионального образования, созданная временным правительством в Неаполе, была передана, как уже говорилось выше, в управление сестрам-аристократкам Капече Минутоло.
После объединения Италии местные власти и префекты (представители правительства в провинциях Королевства) назначили многих образованных и просвещенных дам инспектрисами благотворительных заведений, постепенно становившихся незаменимыми средствами влияния на общество. Таким образом, функции инспектрисы, постоянно посещавшей вверенное ей заведение, стали первым стратегическим шагом в превращении попечительства в руководство, управление и административный контроль, к которым иногда добавлялись самостоятельное культурное планирование и волонтерская общественная деятельность. Так в переходный период аристократки пользовались теми небольшими возможностями новой политической реальности, где власти взаимодействовали с элитами общества. Тому есть ряд примеров: Мария Джузеппина Гуаччи Нобиле (Maria Giuseppina Guacci Nobile), хозяйка одного из самых посещаемых салонов Неаполя, применившая, воспользовавшись помощью маркизы ди Кампокьяро (Campochiaro), результаты своего педагогического опыта в Societ`a degli asili infantile (Общество детских садов), основанном в 1841 году; Мария Антоньетта Де Паче (Maria Antonietta De Pace), которую Паоло Эмилио Имбриани (Paolo Emilio Imbriani) – мэр Неаполя в 1870 году – назначил инспектрисой всех школ в районе Аввоката; Джаннини Милли (Giannini Milli), которой в 1865 году министр народного просвещения поручил контролировать религиозные заведения; а также Лаура Беатриче Олива Манчини (Laura Beatrice Oliva Mancini), вынужденная искать убежища в Турине в 1850 году, где она основала школу для девочек, желавших стать учительницами. Другими примерами служат потомки семьи Капече Минутоло.
Сохранение семейных традиций
Либеральная и филантропическая деятельность Аделаиды дель Балдзо (Adelaide del Balzo) и ее мужа Франческо Пиньятелли князя ди Стронголи (Francesco Pignatelli principe di Strongoli) вписывается в рассматриваемую здесь систему семейных связей. Аделаида была дочерью Паулины Капече Минутоло маркизы де ля Сонора (Pauline Capece Minutolo marchesa de la Sonora), которая, будучи замужем за герцогом Карпильоне Франческо дель Балдзо (Carpiglione Francesco del Balzo), сохраняла транснациональные связи своего рода [254] . Род Гальвес (Galvez), который вел свое происхождение из южных провинций Пиренейского полуострова, был возведен в дворянство за служение короне в соответствии с лучшими традициями Monarq'ia Hisp'anica [255] . Карл III в 1764 году назначил Хосе Гальвес-и-Галльярдо (Jos'e Galvez y Gallardo), первого маркиза де ля Сонора, министром Индий после успешного выполнения миссии в Мексике. Его брат Матиас сделал успешную военную карьеру на родине и за океаном, а затем стал вице-королем Мексики; его сын Бернардо, герой осады Пенсаколы, унаследовал этот титул [256] . Чтобы укрепить европейские связи семьи, он выдал дочь за неаполитанского маршала Раймондо Капече Минутоло (Raimondo Capece Minutolo), потомка князей ди Каноза, который скончался в молодом возрасте, оставив троих детей [257] .
254
Аделаида родилась 10 января 1843 года в Неаполе и скончалась там же в 1932 году. Свадьба состоялась в 1867 году. См. о ней: Fiorelli V. Una scuola per le italiane. Adelaide del Balzo Pignatelli e il progetto di educazione per le donne moderne // Bruni E. (Еd.). Le donne che hanno fatto l’Italia. Roma, 2011. Р. 87–91.
255
Тема одворянивания в Испанской империи хорошо разработана в современной историографии; исходя из этого, здесь приводится ссылка лишь на некоторые из исследований: Yun Casalilla B. (Еd.). Las redes del Imperio. 'Elites sociales en la articulaci'on de la Monarqu'ia hisp'anica, 1492–1714. Madrid, 2009; Johnson C. H. [et al.]. Transregional and transnational families in Europe and beyond. Experiences since the middle ages. Oxford, 2011.
256
Родословную семьи см.: Cadenas y Vicent V. de. Extracto de los expedientes de la Orden de Carlos 3°, 1771–1847. Madrid, 1983. V. Р. 10–13. О Бернардо, правителе Мексики в 1785 году, см.: Orozco Linares F. Gobernantes de M'exico. Citt`a del Messico, 1985; а также: Enciclopedia de M'exico. Mexico City, 1987; Walton Caughey J. Bernardo de G'alvez in Louisiana, 1776–1783. Gretna, 1998. См. также: Herzog T. Conquista o integraci'on. Los debates entorno a la inserci'on territorial (Madrid – M'exico, siglo XVIII) // Bertrand M., Planas N. (Еds.). Les soci'et'es de fronti`ere de la M'editerrann'ee `a l’Atlantique (XVIe—XVIIIe si`ecle). Madrid, 2011. Р. 149–164.
257
Матильда Гальвес унаследовала титул маркизы де ля Сонора, который передала затем старшей дочери Паулине. Она скончалась в 1840 году в Малаге, где управляла семейным бизнесом. Документы о ней: SOB. Pignatelli. Cassetta Capece Minutolo. B. 2/1.
В женской дворянской традиции, особенно во Франции и в Священной Римской империи, прочно и долго сохранялась привычка к письму, благодаря которой по переписке, дневникам и мемуарам женской половины семьи Капече Минутоло можно проследить крепкие семейные связи [258] . Помимо того что они, очевидно, испытывали нежную привязанность друг к другу, ответственность Аделаиды и Клотильды за образование детей Паулины в полной мере соответствовала семейной аристократической традиции опекунства как элемента культуры общения. Домашнее образование Аделаиды дель Балдзо состояло в изучении античной и современной литературы, а также базовых понятий дисциплин, считавшихся необходимыми для качественного образования. Обучение шло путем культурного наставничества, через который прошла ее мать со своими сестрами [259] . Помимо философии, морали и логики, истории, грамматики, естествознания, латыни, много внимания уделялось французскому – главному языку в образовании высшего класса во всей Европе [260] . Большое влияние на программу обучения оказывало изучение Античности, что еще в конце века было необычно для юных аристократок. Об этом свидетельствует письмо филолога и сенатора Королевства Энрико Коччиа (Enrico Coccia), написанное княгине. В нем он критикует деятельность Пиньятелли по поддержке женского образования «как условия гражданского прогресса […] пагубная тенденция, которая уже открыла доступ итальянским девочкам к занятиям гимнастикой в нашей классической начальной школе» [261] .
258
В историографии уже доказана важность семейных архивов как источников для изучения изменений в социальных связях элит в Европе Нового времени. Упомяну лишь некоторые работы: Chartier R. (Еd.). La correspondance. Les usages de la lettre au XIXe si`ecle. Paris, 1991; Zarri G. (Еd.). Per lettera. La scrittura epistolare femminile tra archivio e tipografia secoli XV–XVII. Roma, 1999; Angarano M. Sorelle, (non) madri, nipoti tra pietas cristiana e passione risorgimentale // Guidi L. (Еd.). Scritture femminili e storia. Napoli, 2004. Р. 191–237; Borello B. Il posto di ciascuno. Fratelli, sorelle e fratellanze (XVI–XIX secolo). Roma, 2016.
259
В этом семейном архиве хранится множество рукописных материалов, подготовленных тетушкой Аделаидой для своей племянницы, а также те, по которым сестры Капече Минутоло учились в 1830-х годах. Об этом идет речь в письме от 1853 года: «Бедный учитель, который сломал голову над тем, как учить, […] провел Бог знает сколько бессонных ночей, составляя разнообразные задания по географии, истории, арифметике». См.: SOB. Pignatelli. B. 9. Fasc. 1.
260
Поскольку французский язык был лишен всякой функциональности, в более позднем проекте княгини Пиньятелли английскому был придан статус языка профессионального образования.
261
Письмо опубликовано в издании: L’Istituto Suor Orsola Benincasa nel primo anno di sua vita nova. Napoli, 1902. Р. XIX.
Из переписки становится очевидным, что дамы из семьи Капече Минутоло владели различными языками, что было признаком высокого социального положения. Аделаида часто переходит с итальянского на французский, приводит цитаты на английском, вставляя редкие, но яркие пассажи на испанском, особенно когда речь идет о частных и эмоционально окрашенных темах. Ее обращенный к молодым аристократам образовательный посыл, который она, как ей казалось, транслировала, побуждал их рассматривать аристократичность как неотъемлемую часть воспитания: она считала, что интеллектуальные запросы оказывают на формирование дворянина гораздо большее влияние, чем просто социальное положение.
Как и все остальные виды интеллектуальной подготовки, театр и музыка занимали значительное место в системе необходимых для аристократки знаний. Компетентность в искусствах требовалась в обществе и укрепляла внутриаристократические связи. Юные аристократки не только читали и перекладывали пьесы и прозаические произведения на музыку – они также сочиняли, декламировали и ставили небольшие драматические сочинения, интегрируя знания в области литературы и представления об обществе в культурный досуг. Соответствующее поведение и хорошие навыки общения составляли основу аристократического воспитания, и это возвращает нас к вопросу о социальных связях в салонах как наиболее важному фактору женской эмансипации. Аделаида и Клотильда Капече Минутоло устраивали приемы для гостей раз или два в неделю на своей вилле в Позиллипо, где музицирование, чтение стихов, беседы о литературе, политике и европейских новостях были главными занятиями. Постоянными гостями были представители иностранного сообщества и королевского двора: князь Леопольдо Бурбон ди Сиракуза (Leopoldo Bourbon di Siracusa), маркиза Анжелика Карачьоло ди Торелла (Angelica Caracciolo di Torella), графиня Зинаида Лебцельтерн (Z'en'eide Lebzeltern), баронесса Ротшильд, Эфеми и Элизабет Фонтон (Euph'emie, Elisabeth Fonton), Паулина Крэйвен (Paolina Craven) и их кузина Тереза Филанджьери [262] . В этом обществе, не просто модном, но кипевшем интеллектуальной жизнью, переход поколения времен правления Мюрата от либерализма Бурбонов к идее воссоединения страны привел женщин-аристократок к мучительному выбору подданства. Когда единая Италия стала политической реальностью, многие из них, разрывавшиеся между преданностью королю Обеих Сицилий и верностью Савойской династии, стали пламенными и гордыми итальянками. Переписка сестер Капече Минутоло является хорошей иллюстрацией оппозиции в современной историографии между представлением о Рисорджименто как элитарной формы story telling и идеей сочетания разных форм подданства [263] .
262
Капече Минутоло установили отношения со многими представителями дипломатического корпуса Неаполя. Паулина де ля Фероннэ (Paolina de la Feronnays), жена английского дипломата Августа Крэйвена (August Craven), описала это сообщество так: «Их вилла располагалась недалеко от Неаполя […] раз или два в неделю все общество Неаполя, которое в то время было самым блистательным во всей Италии, собиралось там». См.: Ad'ela"ide Capece Minutolo. Paris, 1869. Р. 70; Filangieri Ravaschieri Fieschi T. Paolina Craven e la sua famiglia. Napoli, 1892; Guidi L. La «Passione governata dalla virt`u»: benefattrici nella Napoli ottocentesca // Ferrante L., Palazzi M., Pomata G. (Еds.). Ragnatele di rapporti. Patronage e reti di relazione nella storia delle donne. Torino, 1988. Р. 148–165; Brambilla E., Arcangeli L., Levati S. (Еds.). Sociabilit`a e relazioni femminili nell’Europa moderna. Milano, 2013.
263
«Дорогой граф [дипломат из Пьемонта], я ничего не понимаю в политике, но я всегда знала, что Король Неаполя должен стать важной фигурой в Италии […], чтобы противостоять возрастающему влиянию Карла Альберта […]. Я знаю, что пьемонтцы не пойдут на завоевание нас, но нам было необходимо стать великими здесь в той же степени, в какой он способствовал своему возвеличиванию там». См. письмо Аделаиды к Паулине, написанное в 1849 году, а также ее письмо к крестнице: «Во времена каких потрясений мы живем! Все поставлено на кон: чувства и воображение, симпатии, долг […] и все это с обеих сторон». См.: SOB. Pignatelli. B. 9. Fasc. 2. F. 74–75. О двух тенденциях в историографических исследованиях см.: Banti A. M. Nel nome dell’Italia. Il Risorgimento nelle testimonianze, nei documenti e nelle immagini. Roma-Bari, 2010; Musi A. La nazione napoletana prima della nazione italiana // Benedictis A. De, Fosi I., Mannori L. (Еds.). Nazioni d’Italia. Identit`a politiche e appartenenze regionali fra Settecento e Ottocento. Roma, 2012. Р. 75–89.