Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века
Шрифт:
Прослеживая эволюцию целой сети титулованных семей – части правящих кругов Неаполя, объединенной с профессиональными сообществами и мелким провинциальным дворянством, при этом тесно связанных с космополитической традицией европейской элиты и отстраненных от участия в военной и патриотической деятельности, мы предлагаем проанализировать начинания нескольких женщин, принадлежавших к старой аристократии. Используя свои связи в узких кругах, под контролем которых находились стратегические направления политической и общественной жизни, свое элитарное образование и родственные отношения, эти аристократки, в унисон с политикой Бурбонов, а позднее – Савойской династии, отстаивали свое давнее положение в обществе, развивая профессиональную программу для девочек из родовитых семей юга Италии [235] .
235
Об итальянской аристократии см.: Soldani S. 'Elite nobiliari in cerca di futuro. A proposito de La rivolta del patriziato di Thomas Kroll // Passato e presente. Vol. 68. 2006. Р. 13–34; Casella L. Patriziati. Una categoria in disuso? // Fantoni M., Quondam A. (Еds.). Le parole che noi usiamo. Categorie storiografiche e interpretative dell’Europa moderna. Roma, 2008. Р. 133–148. О Неаполе см.: Montroni G. Gli uomini del re. La nobilt`a napoletana nell’Ottocento. Catanzaro, 1996; Macry P. Ottocento. Famiglia, 'elites e patrimoni a Napoli. Bologna, 2002; Galasso G. Il Regno di Napoli. Il Mezzogiorno borbonico e risorgimentale (1815–1860). Torino, 2007 (Galasso G. (Ed.). Storia d’Italia. Vol. XV. T. V.)
На протяжении всего Нового времени благотворительные заведения контролировались аристократическими семьями и церковными иерархами и традиционно считались подходящими сферами общественной деятельности для женщин знатного происхождения. Несмотря на то что филантропическая направленность этих организаций постепенно затеняла значимость классовых разграничений, превращаясь в инструмент политического и социального планирования, они были полигоном для поиска компромисса между новыми правящими классами и местным истеблишментом новообразованного Итальянского королевства. Переход от общественного служения к культуре гражданского общества стал переходом к специальному обучению и профессиональной эволюции социальной работы, открыв знатным женщинам неожиданно плодотворную сферу деятельности для внедрения новых идей в образовании [236] .
236
Несмотря на то что здесь не совсем уместно приводить библиографию по вопросам общественной деятельности женщин в Новое время, а также истории благотворительности и бедности, следующие работы о Неаполе XIX века могут оказаться полезными: Valenzi L. Poveri, ospizi e potere a Napoli (XVIII–XIX sec.). Milano, 1995; Salvemini R. Tra necessit`a e quotidianit`a: la gestione della povert`a a Napoli nell’Ottocento preunitario // Proposte e ricerche. Vol. 73. 2014. Р. 153–166.
Образование, общественное взаимодействие и благотворительные общества
Если викторианская Англия предложила Европе первую модель социальной поддержки, а бисмарковское законодательство развивало идею социально ориентированного государства, стремясь избежать крупных конфликтов, то в новом Итальянском государстве правительственный контроль над социальной политикой стал неотъемлемой частью реорганизации его институциональной структуры. Целью Gran Legge («Большого закона»), принятого в 1862 году, было утверждение примата государства в управлении благотворительными организациями и их средствами. Поставив благотворительную деятельность под контроль местных властей, этот закон позволил духовенству и аристократии, зачастую представленной женщинами, сохранить свои места в административных советах [237] . По данным переписи, проведенной в провинции Неаполя, там насчитывалось 314 организаций, главным образом религиозных. Цифра значительная и достаточная для того, чтобы дать аристократической элите и городским правящим классам возможность укрепить связи между старыми и новыми институтами [238] .
237
См.: Scaglia E. Manuale per le amministrazioni di beneficenza ossia la legge 3 agosto 1862 ed il regolamento 27 successivo novembre sulle opere pie. Torino, 1863. Пересмотр законодательства в 1890 году изменил расстановку сил на периферии посредством назначения prefetti («префектов») для управления благотворительными обществами. См. документы: ASNa. Prefettura di Napoli. Opere pie. I e II serie. B. 41. По этой теме см.: Mommsen W. J., Mock W. (Еds.). The Emergence of the Welfare State in Britain and Germany, 1850–1950. London, 1981; Blais M. C. La solidarit'e. Histoire d’une id'ee. Paris, 2007.
238
В Specchietto di tutte le opere pie della provincia di Napoli указаны религиозные братства, приюты, monti (своего рода организационные светские фонды) и больницы.
В отличие от общественного устройства Центральной и Северной Италии, где политическая деятельность женщин зависела от местных особенностей, в основном от связей местной администрации с деловыми кругами, в Южной Италии курс на эмансипацию высших классов возникал из другого рода социального взаимодействия. Взаимосвязь между домашними и публичными обязанностями, в других местах побуждавшая женщин из буржуазии ввязаться в борьбу за независимость и конституционализм, здесь испытала влияние аристократического фактора гражданской культуры, подпитываемой транснациональными связями. Прагматичное использование либеральных и католических структур, внутри которых понятие общественного служения стало частью стиля жизни, поощряло инициативы, продвижению которых способствовали новые властные группы, состоявшие из аристократов и мелкого дворянства, занятого профессиональной деятельностью.
Если обратить внимание на эволюцию общественной роли аристократок, традиционно занимавшихся благотворительной деятельностью, и на эволюцию филантропической работы, постепенно ставшей частью государственной политики и гражданского сознания новых правящих классов, органичное участие аристократок в процессе национального становления заставляет по-новому взглянуть на полученное ими образование и соотношение традиции и новаторства в культурном пространстве XIX столетия [239] . Не отказываясь от сознательной демонстрации социальных различий, знатные дамы Южной Италии стали стратегически значимым звеном при переходе от правления Бурбонской династии к Савойской. Их политическая культура и унаследованные традиции, полученные и впоследствии переданные дальше в первую очередь через модель интеллектуального наставничества по женской линии в роду, позволили им постепенно приобрести новых приверженцев.
239
Porciani I., Ginsborg P. (Еds.). Famiglia e nazione nel lungo Ottocento // Passato e presente. Vol. 57. 2002. P. 9–39.
В новый период развития гражданской деятельности в Неаполе стало появляться все больше аристократок, активно способствовавших изменениям в культуре социальной солидарности, участвовавших в организации образования и благотворительности и поддерживавших тем самым местное население. В 1860 году Аделаида и Клотильда Капече Минутоло (Adelaide, Clotilde Capece Minutolo), Каролина Барра княгиня ди Стронголи (Carolina Barra principessa di Strongoli), Джованна Филанджьери герцогиня ди Кардинале (Giovanna Filangieri duchessa di Cardinale) были привлечены членами-аристократами в Комиссию по детским садам [240] . Позднее герцогиня Филанджьери Раваскьери Фьески (Filangieri Ravaschieri Fieschi), Амалия Милано (Amalia Milano), Джузеппина Фавалли Пуччи (Giuseppina Favalli Pucci) и Марианна Лопс Бонги (Marianna Lops Bonghi), наряду с такими известными неаполитанскими деятелями, как Леопольдо Родино (Leopoldo Rodin`o), Эмилио Беневентани (Emilio Beneventani), Джовании Баттиста Д’Аддозио (Giovanni Battista D’Addosio), герцог Сандонато, были активными членами Провинциального благотворительного конгресса (Congresso provinciale per le Opere pie) под председательством Феделе Де Сьерво (Fedele De Siervo).
240
Giornale officiale di Napoli. 31 декабря 1860 г. Р. 406.
Тереза Филанджьери (Teresa Filangieri), представительница высших кругов неаполитанской интеллигенции, была назначена инспектрисой (visitatrice) института для слепых девочек, основанного донной Стракан (Strachan). Она регулярно посещала подопечные ей городские заведения в качестве инспектрисы; ей также было поручено составить реестр благотворительных заведений Неаполя, в который она внесла 51 художественную школу и приют, превращенные в пансионы [241] . Аделаида Капече Минутоло, прекрасная музыкальная исполнительница, принадлежавшая к тому же кругу аристократических семей, и ее сестра Клотильда 6 января 1861 года были назначены инспектрисами Royal Educandati (Королевских монастырских школ). Имея выраженную склонность к христианскому феминизму и аристократическому патриотизму, Аделаида намеревалась внедрить новую форму культурного проекта, а не просто действовать в качестве политического и общественного поручителя нового правительства, что в особенности заметно из ее переписки с педагогом-феминисткой Катериной Франчески Ферруччи (Caterina Franceschi Ferrucci) [242] .
241
См.: Ravaschieri Filangieri Fieschi Т. Storia della carit`a napoletana. Vols. 1–4. Napoli, 1875–1879; Eadem. Come nacque il mio ospedale. Napoli, 1903. О Терезе Филанджьери см.: Guidi L. Teresa Filangieri Ravaschieri Fieschi, filantropa // Il Risorgimento invisibile. Patriote del Mezzogiorno d’Italia. Napoli, 2011. P. 85–86. О приписке школ к религиозным орденам во времена Бурбонов речь пойдет ниже.
242
О Ферруччи см.: Chiari Allegretti G. L’educazione nazionale nella vita e negli scritti di Caterina Franceschi Ferrucci. Firenze, 1932.
В историографических исследованиях настойчиво повторяется тезис о вкладе аристократических салонов в модернизацию общества. Являясь центрами культурной и светской жизни, в которых постепенно возникали новые модели социального поведения и традиций, они вносили вклад в изменения общественного положения женщины в XVIII и XIX веках [243] . Однако некоторые работы о Неаполе, по большей части основанные на мемуарной литературе, подчеркивают тот факт, что в тяжелой атмосфере городской жизни, из которой репрессивная политика Бурбонов изгнала наиболее блистательные умы, ведущая роль в этих частных собраниях преимущественно принадлежала мужчинам-интеллектуалам из буржуазии [244] .
243
Об этом см.: Mori M. T. Salotti. La sociabilit`a delle 'elites nell’Italia dell’Ottocento. Roma, 2000; Craveri B. La civilt`a della conversazione. Milano, 2001.
244
Мемуарные источники: Dalbono C. T. Vizi e virt`u d’illustri famiglie. Napoli, 1874; Ayala M. D’. Memorie di Mariano d’Ayala e del suo tempo (1808–1877) scritte dal figlio Michelangelo. Napoli, 1880; Cesare R. De. La fine di un Regno. Citt`a di Castello, 1895; Diario di Louise Dentice. Napoli, aprile 1863 – agosto 1864 (Дневник Луизы Дентиче. Неаполь, апрель 1863 – август 1864 г.) // ASPN. 121. 2003. F. 462–576.
В подобном социальном и культурном контексте иностранцы – например, швейцарские банкиры Мёрикоффр (Meuricoffre), представители рода Крэйвен (Craven) и дипломаты – заслуживают отдельного упоминания как организаторы более прогрессивных салонов. Благородное общество обычно собиралось в местах, требовавших соблюдения определенных правил: например, в академиях или в салонах, отличавшихся от королевского двора, внешняя изысканность которого – музыка, театр и литература – плохо скрывала скуку и рутину [245] .
245
См.: Dawes B. British merchants in Naples 1820–1880. Napoli, 1991; Meriggi M. Genere e salotti nella Napoli preunitaria // Betri M. L., Brambilla E. (Еds.). Salotti e ruoli femminili in Italia tra fine Seicento e primo Novecento. Venezia, 2004. Р. 311–32; Caglioti D. L. Extraterritorialit`a, liberalismo e filantropia: i salotti delle straniere a Napoli nell’Ottocento // Ibid. P. 365–380; Rovinello M. Cittadini senza nazione. Migranti francesi a Napoli (1793–1860). Firenze, 2009. Иная концепция представлена в работе: Guidi L. Percorsi femminili e relazioni di genere nel Sud risorgimentale // Macry P. (Еd.). Quando crolla lo Stato. Napoli, 2003. Р. 259–301.
Юные аристократки Неаполя получали воспитание в соответствии с традиционной моделью, принятой в монастырских школах. Она была основана на воспитании сдержанности и здравого смысла, служивших сохранению традиций рода и внешних приличий. Реформаторы, такие как Антонио Дженовези (Antonio Genovesi) и Гаэтано Филанджьери (Gaetano Filangieri), исключили женщин из системы государственного образования, доверив его близким родственникам или тем, кто каким-либо образом входил в семейный круг. Профессиональные наставники для девочек из аристократических семей привлекались редко [246] .
246
См.: Rao A. M. Il sapere velato. L’educazione delle donne nel dibattito italiano di fine Settecento // Milano A. (Еd.). Misoginia. La donna vista e malvista nella cultura occidentale. Roma, 1992. Р. 243–310. См. также об этом: Zazo A. L’istruzione pubblica e privata nel napoletano (1767–1860). Citt`a di Castello, 1927; Corbi E. L’istruzione pubblica e privata nel Napoletano tra il 1830 e il 1860 // Scheria. Rivista del Circolo G. Sadoul di Ischia e dell’Istituto Italiano per gli Studi Filosofici. Vol. IV. 1994. № 9. Р. 5–31; Lupo S. Tra le provvide cure di Sua Maest`a. Stato e scuola nel Mezzogiorno tra Settecento e Ottocento. Bologna, 2005; Tanturri A. Dal precettorato alle scuole private. Il caso del Mezzogiorno sette-ottocentesco // Annali di storia dell’educazione. Vol. 20. 2013. Р. 187–199.