Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Берелович Владимир

Роль общественной деятельности и образования в создании нации. Институт di Suor Orsola Benincasa (Сестры Орсолы Бенинказы)

История Института Suor Orsola Benincasa – уникального в своем роде заведения, чья эволюция, однако, вписывается в ряд событий, описанных выше, – показывает, как совместная работа двух женщин – аристократки и образованной представительницы среднего класса – привела к созданию заведения, где аристократические образцы воспитания были адаптированы и обновлены, но не отринуты. В 1861 году в Итальянском королевстве были частично закрыты монастыри, а их собственность конфискована государством. Во избежание этого три года спустя в монастыре, основанном в конце XVI века Орсолой Бенинказой, открыли бесплатную школу. Приюту, признанному благотворительной организацией, где дети, отданные на воспитание в монастырь, и ученицы были разведены по разным помещениям, удалось сохранить за собой всю свою собственность. Его управление было доверено известным деятелям из умеренного, либерального, проправительственного и антибурбонского крыла, составившего под руководством консервативной «Исторической правой» (Destra Storica) правящий класс Неаполя в первое десятилетие после объединения страны [264] . Согласно уставу 1870 года, дочери «нуждающихся дворян» получали право на полное профессиональное образование. Амбициозный проект, целью которого было сделать женское образование краеугольным камнем современного общества, получил наконец свое воплощение: «Женщина должна получать воспитание от женщины, поскольку нам известны все тонкости нашей сложной рабской натуры […] необходимо тщательным образом воздействовать на ее душу, ее ум, […] если вы хотите добиться от нее выполнения ее семейных и общественных обязанностей». Верная этим принципам, вдохновительница проекта княгиня Стронголи реализовала его при поддержке педагога Марии Антоньетты Пальяры (Maria Antonietta Pagliara) в течение последних 20 лет XIX столетия [265] . В то время как ее любимая тетушка курировала Royal Educandati, Аделаида дель Балдзо стала инспектрисой малой школы, последовав примеру Евгении де Сангро княгини ди Фонди (Eugenia de Sangro principessa di Fondi), своей кузины Терезы Филанджьери, баронессы Поэрио (Poerio), баронессы Никотеры (Nicotera) и герцогини Сандонато. Этот выбор соответствовал консервативному уклону мэрии в 1880-х годах, а для приюта он означал переход от благотворительного заведения к культурному и образовательному институту с четкими классовыми коннотациями, возникшими под влиянием стиля госпожи Пиньятелли [266] .

264

L’Instituto Suor Orsola Benincasa. 1895–1995. Napoli, 1995; Trama L. Un’Opera Pia nell’Italia unita. Il Suor Orsola Benincasa dall’Unit`a alla nascita del Magistero. Napoli, 2000; Fiorelli V. Una santa della citt`a. Suor Orsola Benincasa e la devozione napoletana tra Cinquecento e Seicento. Napoli, 2001; Musella L. Individui, amici, clienti. Relazioni personali e circuiti politici in Italia meridionale tra Otto e Novecento. Bologna, 1994.

265

Statuto organico del Ritiro di Suor Orsola Benincasa. Napoli, 1870. Учителя, многие из которых перешли из Royal Educandati, где княгиня в 1875 году стала инспектором (SOB. Arch. Riservato. B. a1/12), обучали 200 учениц основам итальянского языка и математики, священной истории и катехизису. См.: SOB. Archivio. Arch. Scol. B. 3. 1876. Пальяра, получившая воспитание в школе Джулии Салис-Швабе (Julia Salis-Schwabe) по системе Фридриха Фрёбеля, была единственной женщиной в Неаполе, носившей форму английских суфражисток. См.: Russo A. Nel desiderio delle tue care nuove: scritture private e relazioni di genere nell’Ottocento risorgimentale. Milano, 2006. Тема настоящей статьи не предполагает изучения участия в политике женщин, принадлежавших к Женской федерации Неаполя, основанной княгиней в 1908 году, однако интересно отметить ее элитарный феминизм и высокое социальное положение участниц: Calvano I. (Еd.). Documenti sulla Federazione Femminile Napoletana // Annali. Istituto Suor Orsola Benincasa. 1997–1998. Р. 109–142.

266

Registro delle ispettrici княгини – ее деловой журнал, в котором она фиксировала всю свою деятельность: от управления персоналом и контроля за качеством преподавания до черновиков важных писем, касавшихся изгнания монахинь. См.: SOB. Pignatelli. В. 15/b. Являясь почетной инспектрисой с 1891 года, она стала управляющей школой Suor Orsola в декабре 1895 года, а затем, в 1901 году, и ее директрисой. Мария Антоньетта Пальяра, назначенная 3 ноября 1890 года начальствовать над детским садом, год спустя стала директрисой пансиона. См.: Amministrazione del Ritiro di Suor Orsola Benincasa. Notamento dei visitatori // SOB. Archivio. Corr. Uff. B. 5. Fasc. 3. F. 89–90. В 1864 году при содействии королевы Институт был официально приравнен к государственной школе.

Тесная взаимосвязь регионального и национального правительств с местным истеблишментом выходит на первый план в этой узкой сфере неаполитанской жизни. Франческо Пиньятелли был высокообразованным человеком и последним представителем рода, который с 1799 года многим пожертвовал ради революции. В 1868 году он стал членом городского совета Неаполя и членом Национального парламента от консервативного крыла; он также курировал многие культурные и филантропические заведения, стараясь внедрить в них современные подходы, объединяя аристократию и буржуазию посредством назначений на должности в общественной и профессиональной сферах [267] . В этом его поддерживала супруга, которая, будучи вовлеченной во многие благотворительные проекты, стала самым заметным лицом семьи.

267

Aimo P. Stato e poteri locali in Italia. Dal 1848 a oggi. Roma, 2010. Документы, касающиеся князя Пиньятелли, см.: SOB. Arch. Riservato. B. A 1. F. 4–8.

Отношения с близким окружением первой королевы Италии, при которой госпожа Пиньятелли состояла придворной дамой и консультантом по воспитанию наследника престола, не были только лишь признаком знатного положения. Еще во времена, когда они были князьями Пьемонта, будущие правители играли стратегическую роль в организации поддержки короне, стараясь объединить крепнущую буржуазию с наиболее прогрессивно мыслящими аристократическими семействами [268] . Осознавая значение своего потенциала влияния на сообщества, внутри которых они жили, аристократки, используя свои профессиональные возможности, старались активизировать процессы обновления общества, создавая условия для более современной жизни. Они достигали этой цели, совмещая некоторые традиционные аристократические знания и навыки, такие как иностранные языки, музыка и искусство, с «теорией и практикой управления и ведения домашней бухгалтерии» и с «ручным трудом».

268

О филантропической деятельности и масонском влиянии на салон королевы Маргариты см.: Roux O. La prima regina d’Italia nella vita privata, nella vita del paese, nelle lettere e nelle arti. Milano, 1901; Fiorentino C. M. La corte dei Savoia (1849–1900). Bologna, 2008. О масонстве в городах Италии XVIII века см.: Sessa D. La Massoneria durante il Risorgimento italiano nell’Italia meridionale. Napoli, 1950; Ferrone V. La massoneria settecentesca in Piemonte e nel Regno di Napoli. Vieusseux. Vol. 4. 1991. № 11. Р. 103–130. Об участии женщин см.: Scaraffia L., Isastia A. M. Donne ottimiste. Femminismo e associazioni borghesi nell’Otto e Novecento. Bologna, 2012.

Значительное место, отводимое практическим занятиям и бухгалтерскому учету в двух учебных направлениях, введенных княгиней Пиньятелли для учениц Института Suor Orsola, являлось необходимым продолжением воспитания «качеств, присущих хорошо воспитанным юным леди». Мастерские «профессионального отделения», серийное производство керамических изделий при содействии Королевского художественно-промышленного института Неаполя, основанного князем Сатриано Гаэтано Филанджьери, административная подготовка учениц в «общем отделении» являлись «совершенно необходимыми элементами женского образования и гарантией от деградации женственности и ее перерождения в феминизм» [269] . Таким образом был осуществлен поворот к обучению профессиональным навыкам, востребованным на рынке труда, с перспективой формирования из молодых женщин современного передового класса вне зависимости от их происхождения [270] .

269

В этой цитате в полной мере отразились размышления не только об отношении к обучению учеников в новой всесторонней системе образования, но также о необходимости учителям уметь применять эти новаторские педагогические методики. См. выдержку из письма госпожи Пиньятелли к министру народного просвещения (1899 год): SOB. Arch. Riservato. 60/5. Filangieri G. Il museo Artistico-Industriale di Napoli. Relazione di Gaetano Filangieri Principe di Satriano con una ministeriale e lo statuto. Napoli, 1879; Arbace L. Il Museo Artistico Industriale di Napoli. Napoli, 1998. В 1895 году существовали мастерские шитья (96 учениц), вышивания (46), кройки и пошива одежды (42), изготовления искусственных цветов (20). См.: Agenda 1895; SOB. Pignatelli. Cassetta metallica. Sc. d.

270

«На мой взгляд, женское предназначение состоит преимущественно в пробуждении и смягчении душевных порывов, и при этом женщина еще может и обучать. Однако ее дух, ее мышление надо старательно обрабатывать, точь-в-точь как плодородную почву […] все уголки ее духовного и интеллектуального сознания должны быть подвержены этой глубокой обработке, если от нее ожидают выполнения ее семейных и общественных обязанностей». См.: Balzo Pignatelli A. del. Per un istituto di magistero superiore // La Nuova Antologia. Vol. CXXXII. Serie V. 1907. Р. 664.

С 1885 года Suor Orsola перестает быть бесплатной школой. Отделение, готовившее учительниц, постепенно стало заполняться ученицами из высших социальных классов профессиональной элиты: известные негоцианты, землевладельцы и рантье постепенно вытесняли аристократов. Ярко выраженная гуманитарная направленность этого курса не мешала преподаванию научных дисциплин вроде ботаники, зоологии и гигиены, а также включала в себя изучение немецкого языка наряду с французским и английским, пение и рисование [271] .

271

Курс обучения включал в себя год в детском саду по системе Фридриха Фрёбеля, пять лет начальной школы, два года в подготовительной школе и три года подготовки к педагогической деятельности. Институт получил государственное признание по королевскому указу от 15 мая 1901 года: Istituto Normale Pareggiato Suor Orsola Benincasa. Nuovo ordinamento. Napoli, 1895; Scuola di lavoro manuale educativo. Regolamento. Napoli, 1896.

Помимо непосредственно проблем преподавания княгиня Пиньятелли и госпожа Пальяра обсуждали самые незначительные школьные дела: от общих организационных вопросов до выбора парт, от уместности преподавания катехизиса до сохранения свободы преподавания, – вплоть до приверженности идее скромности как неотъемлемой добродетели учениц. В частной переписке двух женщин постоянно прослеживаются понимание значимости, которую имело для них содействие и одобрение в министерских кругах, а также инструментализация политического влияния и социального положения княгини и ее мужа. Аристократический стиль в ее управлении проявляется также, к примеру, в решении привезти из Тосканы обслуживающий персонал, чтобы ученицы не перенимали дурной речи и не говорили на местном диалекте, или в ее желании ввести в программу обучения музыку [272] . К началу нового столетия, когда был составлен последний курс профессионального обучения в Suor Orsola, княгиня ди Стронголи писала: «Мне небезразлична эта школа, меня заботят интересы общественной культуры, потому что Неаполь может быть в авангарде чего-то прекрасного и нового. Мне это небезразлично, поскольку классовая гордость и имя, имя нашего рода, вписанное в историю, теперь заиграли новыми красками, возглавив прогресс» [273] . Эти слова показывают стремление к новому, смешанное с очень женским желанием оставить в аристократической семье память о своем поколении и одновременно след в политической жизни страны – предназначение женщин высокого положения, участвующих в общественной жизни.

272

Письма хранятся в фонде: SOB. Pignatelli. Fasc. 33. B. 1 (1890–1900). Craveri B. Adelaide del Balzo, Maria Antonietta Pagliara, Erminia Capocelli. Tre generazioni di donne al servizio di un ideale // Le savoir sur la falaise. Milano, 2013. Р. 20–29.

273

SOB. Carte Pignatelli; зд. цит. по: D’Alessandro L. L’educazione alla libert`a e al Risorgimento nelle lettere di Adelaide del Balzo // L’Istituto Suor Orsola Benincasa, 1865–2005. Napoli, 2005. Р. 186.

* * *

Целью нашего исследования было показать, как одно из неаполитанских учебных заведений было включено в процесс политических и экономических изменений, который шел в среде городской элиты и правящем классе при Савойской династии и в котором важную роль играла традиционная филантропическая деятельность. Важно напомнить исторический контекст этой истории – объединение Италии (Risorgimento) и создание итальянской нации, который имел много общего с тем, что проходило в XIX веке в других странах Европы [274] . Образование находилось на пересечении культуры и политической деятельности, понимаемой как преданность новой Италии. Сложившаяся традиция участия женщин из аристократических кругов в управлении благотворительными учреждениями и контроле над ними способствовала сохранению социального порядка и была для элит ключевым элементом в сохранении их социального первенства. При объединении итальянских государств в новое единое королевство под управлением Савойского дома сохранение контроля над образовательными учреждениями подтвердило стратегическую функцию аристократии в строительстве новой нации. В этом историческом контексте становится более понятной роль южноитальянской аристократии в образовании и социальном планировании, наряду с готовностью экспериментировать с новыми образовательными моделями и методиками. Эту роль мы видим как в управлении институтом Suor Orsola, так и в дальнейшем развитии проекта, которое обеспечили королевская власть и региональные администрации, ответственные за образование и социальную помощь в новом королевстве [275] .

274

См.: Musiani E. Faire une nation. Les Italiens et l’unit'e (XIX^e—XXI^e si`ecle). Paris, 2018.

275

См.: Fiorelli V. L’Universit`a Suor Orsola Benincasa // De Seta C. (Ed.). La rete dei saperinelle universit`a napoletane da Federico II al duemila. Napoli, 2018. Vol. 1. P. 137–151.

Модели, трансферы, тенденции, критика и сопротивление

Андреа Бруски

Национальные языки в дворянском образовании во Франции в конце XVI – XVIII веке [276]

Дворянство и изучение современных языков

В конце XVI и начале XVII века на фоне значительных социальных и политических изменений, таких как рост влияния «дворянства мантии» и усложнение государственного управления, а также кризиса эпохи гражданских войн и трансформаций в сфере военного дела (прежде всего эволюции методов ведения войны), перед старым французским дворянством встал вопрос о его идентичности, его функциях и основах его власти. Процесс пересмотра прежних стандартов наиболее ярко выражался в появлении – часто в среде самого дворянства – новых идей о воспитания молодежи в высокопоставленных семьях, традиционно идентифицировавших себя с военной деятельностью и, как считалось, с неприязнью относившихся к любым формам образования. Теперь дворянству было необходимо обосновать свое высокое положение в социуме и унаследованные привилегии владением какими-то особыми навыками. Молодые дворяне нуждались в образовании, чтобы выполнять возложенные на них политические и военные задачи. Оно должно было дать им элементы социальной и культурной идентичности, позволявшие контролировать себя и не противоречившие социальным нормам дворянства [277] . Уже с конца XVI века одним из способов получить образование, рассчитанное на новые потребности, стало для дворянства овладение современными языками (родным французским, а также иностранными). Эти дисциплины, как правило, не включались в учебные программы в рамках традиционной школьной системы [278] : в коллегиумах сосредотачивались на изучении латыни и латинских авторов; в университетах обучение также велось на латыни [279] .

276

Я выражаю благодарность Иларии Карлини (Ilaria Carlini), прочитавшей мой текст и давшей мне ряд ценных советов.

277

См.: Bitton D. The French nobility in crisis, 1560–1640. Stanford, 1969, в частности p. 27–52; Schalk E. From Valor to Pedigree, Ideas of Nobility in France in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Princeton, 1986, особ. см. p. 145–146, 174–175; Motley M. E. Becoming a French Aristocrat, the Education of the Court Nobility, 1580–1715. Princeton, 1990, зд. см. p. 1–8. О представлении о дворянстве как социальной группе, которой чуждо образование, см., например: Huseman W. H. Francois de La Noue, la dignit'e de l’homme et l’institution des enfants nobles: contribution `a l’'etude de l’humanisme protestant // Biblioth`eque d’Humanisme et Renaissance. 1980. № 42. P. 7–26, особ. см. p. 7, 11–12, 14; Schalk Е. From Valor to Pedigree. P. 174.

278

В учебных программах коллегиумов (coll`eges) середины XVIII века французский язык встречался по-прежнему редко; с другой стороны, национальным языкам (французскому и другим современным европейским языкам) уделялось особое внимание в военных школах. См.: Brockliss L. W. French Higher Education in the Seventeenth and Eighteenth Centuries. A Cultural History. Oxford, 1987. P. 27, 31–32; Caravolas J. A. Histoire de la didactique des langues au si`ecle des Lumi`eres. Montr'eal; T"ubingen, 2001. P. 275–277; Chervel A. Histoire de l’enseignement du francais du XVII<sup>e</sup> au XX<sup>e</sup> si`ecle. Paris, 2008. P. 43–49, 239–245, 495.

279

О «монополии» латыни как основного предмета в школах и языка обучения в университетах см.: Waquet F. Le latin ou l’empire d’un signe, XVI^e—XX^e si`ecle. Paris, 1998, особ. p. 18–23; характеристику «ученой латыни» и уровня владения языком, которого достигали ученики, см.: Ibid. P. 151–157, 160–161. См. также: Brockliss L. W. B. French Higher Education. P. 120; Besse H. Les techniques de traduction dans l’'etude des langues au XVIII<sup>e</sup> si`ecle // Documents pour l’histoire du francais langue 'etrang`ere ou seconde. 1991. № 8. P. 77–95, особ. см. p. 77–78; Chervel A. Histoire de l’enseignement. P. 33–40.

Очевидно, что не только молодые дворяне были заинтересованы в изучении национальных языков. Во Франции XVII и XVIII веков французский преподавался в публичных школах, которые не предназначались для дворян. К примеру, его изучение было включено в учебные программы «малых школ» (petites 'ecoles) Порт-Рояля, существовавших между 1639 и 1661 годами, и учебных заведений для девочек, где латынь по большей части не изучалась. Иностранные языки также использовали торговцы, солдаты и члены монашеских орденов, путешествовавшие за пределами франкоязычных территорий; их изучали (по крайней мере начиная с XVIII века) в «частных домах» (maisons particuli`eres), специализировавшихся на подготовке будущих торговцев и инженеров, а также в школах и в классах для изучения языков, которые организовывались как в столице, так и в провинциях [280] . Однако дворяне бесспорно составляли значительную часть тех, кто упражнялся во французском на письме и изучал современные иностранные языки либо самостоятельно, либо занимаясь с частным учителем дома или после уроков латыни в коллегиуме [281] .

280

Brockliss L. W. French Higher Education. P. 26–32; Caravolas J. A. Histoire de la didactique. P. 90; Chervel A. Histoire de l’enseignement. P. 45–46, 180. О частных пансионах в России XVIII века и роли, которую играло в них изучение современных языков, см.: Rj'eoutski V. Les 'ecoles 'etrang`eres dans la soci'et'e russe `a l’'epoque des Lumi`eres // Cahiers du monde russe. 2005. Vol. 46. № 3. P. 473–527; о других европейских странах (в частности, о Польше, Голландии и Швеции) см.: Ibid. P. 475–478. Об изучении и использовании современных языков в контексте торговли и военного дела см., например: Loonen P. L. M. For to Learne to Buye and Sell. Learning English in the Low Dutch Area between 1500 and 1800. A Critical Survey. Amsterdam; Maarssen, 1991; Gl"uck H., H"aberlein M. (Hrsg.). Milit"ar und Mehrsprachigkeit im neuzeitlichen Europa. Wiesbaden, 2014.

281

Chervel А. Histoire de l’enseignement. P. 43–44. В Италии раннего Нового времени иностранные языки преподавались в seminaria nobilium, специальных школах-интернатах для дворян, существовавших при некоторых иезуитских коллегиумах. См.: Brizzi G. P. La formazione della classe dirigente nel Sei-Settecento: i seminaria nobilium nell’Italia centro-settentrionale. Bologna, 1976.

Печатные грамматики, предназначенные для дворян, часто представляли современные языки как «искусство» или способ проведения досуга. Во всяком случае, их не следовало изучать методично и долго. В 1677 году флорентийский грамматист Микеле Берти объясняет «маркизу Пьеру Антуану Жерини», которому он посвящает свою книгу Искусство обучения французскому языку посредством итальянского и итальянскому языку посредством французского, что французский язык должен развлекать его так же, как поэзия, музыка и живопись [282] . Как уверял учитель французского Шарль де Ришани во Французско-итальянской грамматике, сочиненной для знатных господ, современные языки следует изучать как «игру, доставляющую нам удовольствие, а не как науку, требующую нашего особого усердия» [283] . Несколько десятилетий спустя Аннибале Антонини (1702–1755), известный итальянский педагог, работавший в Париже в начале XVIII века, автор нескольких итальянских и французских грамматик, предназначенных для читателей из дворянства, замечает в предисловии к Итальянской грамматике для дам, что заниматься серьезным изучением этого языка бессмысленно, так как учат его только для забавы [284] .

282

Berti M. L’arte d’insegnare la lingua francese per mezzo dell’italiana o vero la lingua italiana per mezzo della francese / L’art d’enseigner la langue francoise par le moyen de l’italienne ou la langue italienne par la francoise. Fiorenza, 1677. S.p.

283

Richany Ch.P. de. Grammatica francese-italiana, composta per uso degl’illustrissimi signori convittori del collegio de’ nobili di Parma […]. Parma, 1681. P. 18: «[…] comme un jeu qui Nous donne du plaisir, & non pas comme une Science qui demande toute notre aplication [sic]».

284

Antonini A. Grammaire italienne `a l’usage des dames […]. Paris, 1728. S.p. См. также: Pellandra C. Enseigner le francais en Emilie aux XVII<sup>e</sup> et XVIII<sup>e</sup> si`ecles // Eadem, Vineis E. (Eds.). Grammatiche, grammatici, grammatisti. Per una storia dell’insegnamento delle lingue in Italia dal Cinquecento al Settecento. Pisa, 1989. P. 11–34, особ. см. p. 18.