Идеальная ложь
Шрифт:
— Ага, и при такой родне он работает барменом и льет в кофе по-ирландски какую-то зеленую дрянь, которую давно пора запретить.
Кайл улыбается, но потом его лицо снова становится серьезным.
Как Бад относился к Дэнни? — спрашивает он. — Твой муж ему нравился?
Я смотрю в окно на проносящиеся мимо особняки.
— Бад в Дэнни души не чаял.
— Похоже, он многим был по сердцу.
Ага.
— Ко мне мало кто так относится, — произносит Кайл.
Я бросаю на него косой взгляд. Его лицо ничего не выражает, да и тон спокойный, Кайл просто констатирует факт.
— Да брось ты, — говорю я с осознанием долга. — Ты сгущаешь краски.
— Да
— Наверное, когда ты богач, то все по другому, — отвечаю я. — И тебе не под силу повлиять на то, что люди про тебя придумывают.
— Пожалуй, ты права, — кивает Кайл. — Но согласись, отношение других людей к Дэнни многое о нем говорит, так? Посмотри, сколько прекрасных людей его любило!
— Я тебе так скажу: Дэнни изумительным образом умел очаровывать, — отвечаю я. — И это не отменяет того, что у него имелись грязные секреты. Также это не означает, что ему можно было доверять.
Кайл странно на меня смотрит, а потом снова сосредотачивается на дороге.
Мы проезжаем мимо обнесенных оградами поместий. Я с удивлением обнаруживаю, что подъездные дорожки к особнякам в некоторых случаях шире шоссе, по которому мы сейчас едем.
На Золотом побережье проживают богатейшие из самых богатых семей Америки. Одна тысячная процента.
Я тут никогда раньше не бывала — во-первых, потому что мы с Дэнни в основном обследовали южное побережье, ну а во-вторых, я опасалась, что если захочу выпить чашечку кофе на Золотом побережье, то цена за нее окажется сравнима с ВВП какой-нибудь небольшой страны.
Однажды мне пришлось иметь дело с автором, который обитал как раз в этих краях. Как и во многих других случаях, все решили деньги. Его книгу издали. Богатым людям в жизни гораздо проще.
Авторы. Надо возвращаться к работе. Мой начальник меня безмерно поддерживает, но в Нью-Йорке в издательском бизнесе жесткая конкуренция, и поблажкам в мой адрес есть предел.
Итак, какие у меня первостепенные задачи? Вернуться на работу. Найти новое жилье. Подстричься. Вынести из квартиры все, что напоминает о покойном муже.
— Прости, что отняла у тебя целый день, — говорю я.
— Да не отнимала ты у меня ничего, — фыркает Кайл. — Я собирался поплавать, потом пообедать с друзьями, выпить бутылочку мерло, а потом снова поломать голову над делом Лорин, гадая, что Дэнни Райан намеренно или случайно мог сказать о нем своей жене. Вдруг это натолкнуло бы меня на след?
Ну что ж, по крайней мере, Кайл честен, этого у него не отнять.
Мы проезжаем по шоссе еще немного, потом сворачиваем на Миддл-Нэкроуд и оказываемся в Сэндс-Пойнт.
— Это одно из моих самых любимых мест на побережье, — признается Кайл.
Я киваю с таким видом, словно сама регулярно сюда наведываюсь, хотя прежде ни разу не бывала и порядком ошеломлена роскошью имений, которые мы миновали. Впрочем, сейчас я вроде бы понимаю, куда мы направляемся. Кто не слышал об исторических особняках Гулда [28] и Гугенхайма [29] ?
28
Говард Гудя (1871–1959) — американский финансист и сын железнодорожного магната Джейсона Гулда.
29
Даниэль Гугенхайм (1856–1930) — американский горнорудный магнат и филантроп.
Дэнни хотел съездить сюда вместе со мной на экскурсию. На это я ему сказала, что не особо интересуюсь здоровенными старыми особняками, принадлежащими знаменитостям и богачам. Его мои слова несколько удивили — мол, как же так, ты ведь сама из Европы.
«Вот именно поэтому они меня и не интересуют», — ответила я ему. Еще в школе нас возили на экскурсии в Версаль и Шёнбрунн [30] . Я знала, что на Золотом побережье богатейшие из американских промышленников понастроили себе дворцов и замков по европейским образцам, в которых отдыхают летом среди радующей глаз роскоши.
30
Шёнбрунн — основная летняя резиденция австрийских императоров династии Габсбургов, одна из крупнейших построек австрийского барокко.
Финансовая аристократия Америки всё же отличается от европейской.
— Тебе известна история этого места? — спрашивает Кайл.
Я пожимаю плечами.
— Из всех трех особняков Касл-Гулд — мой самый любимый, — доверительно сообщает Кайл. — Там как было дело? Гугенхайм купил его у Говарда Гулда. Гулд построил его для своей жены, но они особо там не жили. Только представь замок площадью в десять тысяч квадратных метров. Архитектор взял за образец ирландский Килкенни-Касл [31] . Потом Гулд построил еще один особняк — Хэмпстед-хаус, но не провел там с женой ни одной ночи. Она ушла от него. Обидно, правда?
31
Килкенни-Касл — замок XII века в ирландском городе Килкенни.
— Может, он обманул ее. Изменил ей.
Кайл сухо улыбается в ответ.
— Когда Гарри, сын Даниэля Гугенхайма, женился на Кэролайн Мортон, отец подарил ему тридцать семь гектаров земли — мол, строй себе сам, что хочешь. Вот он и построил Фалез — аккурат на утесе с видом на море. Тебе доводилось слышать о Фалезе?
— Не сказала бы.
— Там укрывалось от журналистов семейство Линдбергов, когда началась шумиха из-за похищения их сына [32] . Или, может, ты смотрела знаменитый фильм про гангстеров с Аль Пачино и Марлоном Брандо? В том особняке снимали эпизод из «Крестного отца» — с отрубленной лошадиной головой в кровати.
32
Имеется в виду прославленный американский авиатор Чарльз Линдберг и его жена Энн. В 1932 году их полуторагодовалый сын был похищен с целью выкупа и впоследствии убит.
Даже на подъезде от вида захватывает дух. Мы минуем мост, который выглядит так, словно был построен много веков назад. За ним начинается дорога, вдоль которой высажены в ряд деревья, а по обеим сторонам раскинулись сады. От такой красоты у меня отвисает челюсть.
Мы останавливаемся на парковке рядом с Хэмпстед-хаусом. Он восхитителен — выдержан в позднеготическом стиле эпохи Тюдоров. Фасад облицован песчаником и гранитом.
Кажется, я оказалась в английском поместье.
— Я такое раньше только в кино видела. Совсем как в «Великом Гетсби», — говорю я.