Идеальная ложь
Шрифт:
Ограничиваюсь обещанием, что больше не стану ее беспокоить.
Так получается, что мне не удается его сдержать.
Я направляюсь к выходу из магазина и думаю, что Дэнни мог пойти на такие жертвы только ради двоих людей — ну, по крайней мере, из тех, кого я знаю.
Во-первых, это Майк.
Но Майк не полицейский, и департамент полиции Ньюпорта не стал бы из кожи вон лезть, чтобы его спасти, внезапно выяснив, что Дэнни собирается придать огласке нелицеприятную правду о нем.
Тогда остается Бен Митчелл.
Когда я еду домой на Лонг-Айленд, я замечаю, что пропустила два звонка от Кайла.
В последнее время я его игнорировала.
И продолжаю поступать так дальше.
Хотя и сожалею. Меня даже возмущает собственное поведение. Только я ничего не могу с собой поделать.
Но Кайл, по всей видимости, не готов так просто взять и забыть о моем существовании.
В конце февраля я отправляюсь бегать к океану.
Местами еще кое-где лежит снег, но ближе к воде его уже нет. И все же несмотря на приближение весны стоит дикий холод — я бегу уже достаточнодолго, а все еще не могу толком согреться.
Я принимаю решение добраться до ближайшей дюны, после чего свернуть в сторону дома, вернуться в квартиру и минимум минут десять стоять под горячим душем.
Вдруг я слышу, как меня кто-то нагоняет.
— Что происходит, а?
Узнав голос Кайла, я буквально подпрыгиваю на месте.
— Ты что, опять меня преследуешь?
Мы оба останавливаемся.
Кайл при параде — одет в модный спортивный костюм. Его щеки раскраснелись от холода.
— Что, по берегу уже нельзя побегать? — пожимает плечами он.
— Что, прямо из Истхэмптона сюда примчался? Ну ты и марафонец.
Он не улыбается моей шутке.
— Решила окончательно порвать со мной?
— Нет, — отвечаю я и понимаю, что отрицать очевидное без толку. — То есть скорее да, но в этом нет ничего личного.
— Эрин, не надо так, — говорит он. — Я думал, мы друзья.
Я в отчаянии всплескиваю руками:
— Господи, Кайл, ты не находишь, что ставишь нас обоих в неловкое положение?
Несколько мгновений Кайл просто молча смотрит на меня.
— После гибели Лорин я испытывал лишь боль и стыд. Больше ничего, — наконец, произносит он. — Я ведь очень ее подвел. Мне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. А потом я вдруг понял, что нельзя нести ответственность за решения других. Даже если ты совершаешь фатальную ошибку — она твоя и только твоя, тебе никто не может внушить, как следует поступить. Да, Дэнни был твоим мужем, но ты не отвечаешь за его промахи.
— Это я все понимаю. Просто я никак не могу взять в толк, как ты можешь к нему настолько хорошо относиться после всего того, что он натворил.
— Потому что он был молод, неопытен и на него оказывали чудовищное давление. Да, он поступил плохо, но потом захотел все исправить. И это правильно. Другим это было бы не под силу.
— Но он утаил от меня правду. И то, что ты сказал, нисколько его не оправдывает.
— А ты всегда говоришь правду? За всю жизнь ни разу не соврала? — прищуривается Кайл.
— Врала, но только по мелочам. А ты?
Кайл пропускает мой вопрос мимо ушей.
— Порой у тебя нет выхода и ты делаешь то, что должен. По сути дела, это девиз — ну, в тех кругах, в которых я вращаюсь. Как, думаешь, люди становятся богачами и преумножают свои состояния?
— Это совсем другое дело.
Кайл пожимает плечами.
— Вот чего я не пойму, так это твоего желания не подпускать меня к себе, — говорит он. — Не понимаю, и все тут. Неужели на нашу долю мало выпало, чтобы мы не остались друзьями?
— Кайл, а разве мы друзья? Я ведь даже не была у тебя в гостях.
— Не испытываю ни малейшего желания знакомить тебя с моей родней и теми, среди кого я вырос. Я их ненавижу.
— Врешь.
— Ненавижу. Честно. Ты лучше всех их, вместе взятых. Хочу общаться с тобой без них. И не только с тобой. Еще и с Карлой. И с Бадом.
Мои щеки покрывает румянец. Причем не только от бега и холода.
Очень жаль, Кайл. Но в другой жизни. При иных обстоятельствах.
— И вообще я собрался переезжать, — говорит он.
— И куда же?
Он выразительно смотрит по сторонам.
— Мне тут нравится. Может, совью маленькое гнездышко где-нибудь в этих краях.
Я невольно улыбаюсь.
— У меня будет две квартиры. Буду заглядывать к тебе на огонек, — продолжает Кайл. — С отцом, наконец, станем видеться реже. Буду просиживать штаны в баре у Бада… Одним словом, тебе станет куда сложнее избегать меня.
— То есть не мытьем, так катаньем, но ты все же хочешь быть моим другом. Так, что ли? — спрашиваю я.
Кайл застенчиво склоняет голову.
Я вздыхаю.
В его словах, действительно, есть зерно здравого смысла.
Кайл принимается бежать задом наперед, его лицо по-прежнему обращено ко мне.
— Эрин, а помнишь, в самом начале мне просто хотелось узнать, что тебе Дэвид рассказал о Лорин.
Он поворачивается спиной и через плечо кричит:
— Но сейчас дело другое. Ты мне нравишься, Эрин!
На краткий миг я теряю дар речи.
— Гляди, не спейся в баре у Бада! — кричу я ему вслед.
По дороге домой я размышляю о разговоре с Кайлом. Мне не дают покоя его слова, равно как и перспектива, что он не собирается исчезать из моей жизни.
Я не дура. Прекрасно понимаю, что насыщенность наших с ним отношений во многом связана с тем, что мы оба пережили, и она может быть напускной. Нет, само собой, все то время, что прошло с момента гибели Дэнни, мы говорили не только о тех, кого потеряли, однако пережитые обоими трагедии существенно повлияли на содержание всех наших самых важных разговоров.