Идеальная ложь
Шрифт:
И что же останется, убери эти трагедии? И останется ли вообще хоть что-нибудь?
А может, Кайл прав? Нашу дружбу делает особенной именно то, что нас с ним объединяет?
Я настолько поглощена этой мыслительной эквилибристикой, что даже не слышу тихий шум мотора машины, которая медленно едет вдоль тротуара. Я обращаю на нее внимание, только когда в поле зрения вплывает ее капот.
«Лексус», продолжая урчать мотором, останавливается. Сид ящий за рулем Бен опускает окно.
— Привет, Эрин. Садись.
Я хмурю брови и кидаю взгляд в сторону своего дома, до которого уже, в принципе, рукой подать.
— Да нет, спасибо, — отвечаю ему.
Я отдаю себе отчет, что последние семь месяцев были для меня очень тяжелыми, но чисто внешне я почти не изменилась — разве что похудела да появилось несколько седых волос.
А вот Бена не узнать. Его облик вызывает у меня состояние шока. Он небрит, костюм мятый. От уголков глаз расходятся морщинки, которых раньше там не было, а в волосах заметно проступает седина.
Вот и прекрасно.
— Я тут приглядывал за тобой, — говорит он.
Сказано это таким тоном, что у меня мурашки начинают бегать по спине.
— Ну и молодец, — я стараюсь говорить как ни в чем не бывало. — Это ты по собственному почину или по заданию департамента полиции Ньюпорта?
— Дэнни бы хотел…
— Нет-нет, не надо, даже не начинай.
Бен вцепляется в руль и стискивает челюсти.
— Что ты затеяла? Что ты рядом с этим парнем ошиваешься?
— Рядом с кем? — спрашиваю я за секунду до того, как понимаю, о ком говорит Бен. — С Кайлом?
Бен кивает. Один раз.
— Ты вообще знаешь, кто он? — спрашиваю я, — Знаешь, что его связывает с Дэнни?
— Эрин, я не знаю, что он тебе наболтал о Дэнни, но к тебе это не имеет никакого отношения.
— Мы с ним дружим.
Бен фыркает.
— Ну да, — он снова кивает. — Ведь у вас столько общего.
— Вообще-то да, — тихо отвечаю я.
— Еще года не прошло, как твой муж погиб. Внутрь живота словно залезает змея и обвивает кольцами желудок.
О подобном я слышала от Дэнни. Мол, полиция — это одна большая семья и сослуживцы приглядывают за женами и мужьями погибших товарищей. Покуда они снова кого-нибудь не встретят. После чего это странное шефство прекращается.
Похоже, один из этапов в моем случае решили пропустить.
Никто из участка Дэнни не проявил обо мне ни капли заботы.
Да и не только обо мне — о нем тоже.
И тем не менее Бен тут же примчался, чтобы вызвать у меня чувство вины, что я посмела находиться в обществе другого мужчины.
Первые несколько секунд мои щеки полыхают от стыда, а вот дальше — уже от ярости.
— Да как ты смеешь? — севшим от бешенства голосом спрашиваю я. — Совсем охерел?
— Дэнни тебя очень любил, — говорит он.
— Он и тебя очень любил, — парирую я.
Бен дергается, словно от удара током.
— Скажи-ка, — я наклоняюсь к окну машины, так чтобы мое лицо было вровень с лицом Бена. — Тебе доводилось встречаться с девушкой по имени Лорин Грегори?
Бена словно отшвыривает в глубину салона.
Я все вижу. Я замечаю, как на его лице на миг появляется виноватое выражение.
Ублюдок.
Какая же ты конченая сволочь.
— Так это ты, — шиплю я. — Ты это сделал! Ты изнасиловал ее и убил Дэнни.
Бен тянет руку, чтобы схватить меня за запястье. Несмотря на состояние шока, я успеваю отпрыгнуть.
Выхватываю из сумочке на поясе телефон и выставляю его перед собой.
Мимо едут машины.
Из столовой чуть дальше по улице вышел человек.
Если Бен рискнет на меня напасть при всем честном народе, я успею набрать номер Кайла, прежде чем он выберется из машины.
Бен это прекрасно понимает.
— Ты сама не понимаешь, что ты несешь, — резко бросает коп.
— А вот я так не считаю, — говорю ему в ответ. — Хорошенько заруби себе на носу, Бен Митчелл. Я накопала на тебя порядочно всякой дряни. Если со мной что-то случится, все узнают какой ты говнюк.
Я ухожу прочь с гордо поднятой ГОЛОВОЙ, а внутри все так и трясется.
Я собиралась порвать с Кайлом.
Но во мне с рождения живет бесёнок.
Попробуй что-нибудь запретить, и я непременно пойду наперекор, хотя бы из принципа. А тут дело не только в нем. Сейчас мне нужно, чтобы вокруг было как можно больше людей.
Пока я поднимаюсь по лестнице на свой этаж, набираю сообщение в «Ватсапе»: «Ладно. Твоя взяла. Давай сегодня поужинаем». И отправляю Кайлу.
Сейчас
Утром ко мне в камеру, расположенную в подвале здания суда, приходит Карла. Она приносит с собой завтрак: стаканчик кофе и коробку оладий, перемазанных сиропом.
Я до предела измотана и понимаю, что никогда не была так рада завтраку, купленному на скорую руку в уличном ларьке.
По большому счету Карла не имеет права проносить ничего горячего и жидкого — одним словом, того, чем я могла бы обварить охранницу, чтобы совершить побег. Однако, с другой стороны, она вправе прихватить с собой в суд еду и для меня, да и с охранницей сегодня повезло. Слышатся пожелания счастливого Рождества, а затем щелкает замок. Стаканчик кофе благополучно попадает в камеру.
— Узнаю этот кофе, — говорю я Карле, делая глоток.
Я помирилась с Боем, — отвечает она.
— Ему снова потребовалась твоя профессиональная помощь?
— Ага. Он сейчас разводится, и кафе остается за ним. Ты же сама знаешь, он пендехо, но его кафе буквально в соседнем доме.
— От такого кофе отказываться нельзя, — соглашаюсь я.
Некоторое время мы сидим в молчании.
— Ну что ж, сегодня придет наш черед, — говорит Карла.
Речь идет о том, что настала пора вызывать в суд наших свидетелей.