Идеальное похищение
Шрифт:
Все изменилось, когда началась запись: Джейсону показалось, что девушка недостаточно убедительна. Сначала он просил ее быть более эмоциональной, затем ему показалось, что она переигрывает, из-за чего он сорвался и наорал. Ну, а в третий раз он пригрозил, что изобьет ее, чтобы не пришлось возиться с ее хреновыми актерскими способностями. Это сработало – бедняжка испугалась и плакала уже по-настоящему. Джейсон снова включил камеру и Джейн, сама того не замечая, с отчаянием и искренностью завопила:
– Кларк, Кларк, меня похитили! Он угрожает, что убьет меня, если ты
Джейн вскрикнула, когда грубые мужские пальцы схватили ее за волосы и дернули, заставив голову откинуться назад. Другой рукой Джейсон провел по губам девушки, легким движением гладя щеку, опускаясь ниже к подбородку. Джейн дернула головой – похотливая, наглая ласка похитителя была ей отвратительна. Джейсон убрал руку, но продолжал другой удерживать волосы девушки. Он наклонился, но так, чтобы лицо не попало в кадр.
– Ты, конечно, можешь не внять ее мольбам, Кларк, но тогда она останется со мной, – низко прохрипел Джейсон. – Твоя малышка такая сладкая, и я бы с удовольствием полакомился ей, – рука мужчины продолжила блуждать по телу Джейн, на этот раз гладя шею, опускаясь ниже и пробираясь под топ. Джейн всхлипнула и зажмурилась, когда пальцы Джейсона принялись водить по груди, вокруг ареолы, дразня, играя на нервах Кларка, и заставляя тело девушки дрожать мелкой дрожью. Джейн и сама не понимала, что сейчас чувствует – страх, унижение, и вместе с тем странное, запретное ощущение. Нет, это неправильно, так не должно быть, но пальцы чужого, малознакомого мужчины были куда приятнее, чем пальцы Кларка, когда он ласкал ее. За год сексуальной жизни с ним Джейн ни разу не познала удовольствия. В конце концов, Кларку надоело иметь в постели холодное безответное тело, и их близость сошла на нет, чему девушка была рада. Она считала секс чем-то неприятным и совершенно ненужным для ее жизни. Уж она-то, по крайней мере, спокойно сможет прожить и без него.
Джейн старалась дышать ровно, и молила Бога о том, чтобы ее сердце не выдало ее чувств. Не хватало еще того, чтобы этот маньяк, Джейсон, решил, что ей нравится. Нет, ей совсем не нравится то, что он с ней делает!
– Я жду от тебя ответа, Кларк. Поторопись, – Джейсон резко одернул руку и выпрямился. Подойдя к камере, он остановил запись видео.
Джейн не смотрела на него, когда он развязывал ей руки. Мужчина тоже будто чувствовал неловкость и действовал торопливо и даже резко, пару раз едва не поранив, перерезая веревку.
– Я принесу поесть, – не глядя на нее, бросил он.
– Не надо, – слабо отозвалась Джейн. Ее снова тошнило, и начинала болеть голова. А еще хотелось спать, хотелось уснуть и забыть о произошедшем. Вот только забудет ли ее тело сегодняшний вечер? И как она будет смотреть в глаза Кларку, когда вернется домой?
Если вернется.
Не сказав ни слова, Джейсон забрал камеру и вышел из комнаты, к сожалению Джейн, не забыв запереть дверь.
По крайней мере, она осталась одна.
Джейн перебралась на кровать, и, поджав под себя ноги, принялась мысленно считать
Сон девушки был тревожным и рваным из-за частого пробуждения.
На следующее утро Джейсон принес завтрак, состоявший из тостов, яичницы и сока. Джейн уже не спала. Она сидела на кровати, поджав ноги и обняв руками колени. И хотя желудок сводило от голода, девушка предпочла отказаться от еды. Джейсон ничего не сказал. Он по-прежнему был молчалив, словно чувствовал за собой вину за вчерашнее. Оставив еду на подносе, он вышел из комнаты.
У Джейн мелькнула мысль.
Он забрал нож, но оставил вилку. Да и тарелкой можно воспользоваться, предварительно разбив. Нет, она не собиралась убивать похитителя, но сидеть в этой гребаной комнате ей осточертело.
Надоело быть жертвой. Надоело ждать, когда Кларк начнет шевелиться, чтобы спасти ее.
Если еще вообще начнет.
И чего тогда она ждет?
Пора бы уже задать себе вопрос – не надоело ли быть куклой? Безвольной марионеткой? Восемнадцать лет ее жизнью распоряжался отец, почти что насильно заставив обручиться с Кларком, которого Джейн считала кретином и олухом, но он оказался куда хуже. Ее жених настоящий мерзавец, и она не хочет быть его женой. Не хочет и не будет. Хватить играть ее жизнью. Довольно. О, сейчас она ненавидела Кларка. Это из-за него она сейчас вынуждена сходить с ума от страха, терпя унижения спятившего от горя незнакомца.
Нет, так больше не может продолжаться. Сколько еще она может так жить – позволяя другим распоряжаться собой, своей жизнью, телом, счастьем, в конце концов? Пора бы уже спросить себя – была ли она когда-нибудь счастлива?
Нет, Джейн всю жизнь заботилась об отце, стараясь быть для него образцовой дочерью, такой, какой он мог бы гордиться. Она только и делала, что старалась угодить ему и боялась разочаровать. Нет, Джейн не была счастлива ни минуты, потому как никогда не была собой. Она даже и не знает, кто она.
Пора бы уже обрести себя. И в первую очередь она должна научиться принимать решения, не боясь чужого неодобрения.
Пора действовать, не оглядываясь на возможные последствия.
Одним рывком Джейн вскочила от кровати. Схватив вилку, она спрятала ее под подушкой в надежде на то, что Джейсон не обратит внимания, что одного прибора не хватает.
Не успела она проделать задуманное, как мужчина вернулся, и явно был обеспокоен чем-то. Он подошел к нетронутому завтраку, и в недоумении оглядел поднос. Джейн затаила дыхание.
– Верни вилку, – Джейсон вытянул руку ладонью вверх и выжидательно поиграл пальцами.
– Я не брала, – решилась на ложь Джейн. Конечно же ей не поверили.
– Пожалуйста, Джейн, верни вилку, – терпеливо повторил мужчина.
Звук собственного имени прозвучал для девушки как звонкий щелчок, но его воздействие при этом было почти магическим – Джейн хотелось попросить прощения и пообещать больше так не делать.
Но упрямство взяло верх, а потому она продолжала врать:
– Но я не прикасалась к подносу, еда не тронута. Вероятно, вы забыли положить вилку.