Идеальный обман

Реншоу Уинтер

Его грубая честность жалит, несмотря на тот факт, что он говорит слова, которые мне нужно услышать.

— Я не вступаю в отношения без обязательств, — признаюсь я.

— Что, совсем?

— Это было только однажды и закончилось не очень хорошо для меня.

— Что произошло? — спрашивает он.

— Предпочитаю не говорить об этом.

— Дай угадаю, — начинает Хадсон. — Ты хотела отношений без обязательств, но влюбилась в парня и решила, что именно ты изменишь его, а вместо этого он бросил тебя на произвол судьбы.

— Неа.

—

Тогда что же?

— Я же сказала, что не хочу говорить об этом.

Он дотягивается до моей щеки, заставляя меня вздрогнуть от прикосновения.

Всего несколько недель назад от одного вида этого мужчины у меня от страха сжимались все внутренности, а сейчас он лежит в моей постели и прикасается ко мне, словно я фарфоровая кукла, предмет его воздыхания.

— Я не стану целовать тебя, если ты этого не захочешь, — говорит он. — Но я просто хочу сказать… что тебе это может даже понравиться.

— Очень сомневаюсь.

— Черт возьми, ты пытаешься убедить себя, что по-прежнему ненавидишь меня? — спрашивает он.

— Я не ненавижу тебя, Хадсон.

— Знаю. Но тебе бы хотелось меня ненавидеть, — говорит он.

— Ты прав. — Я не могу спорить с ним. Он попал в точку. Перевернувшись на спину, я тяну одеяло на себя и ложусь на подушку, уставившись в потолок и изогнутый вентилятор, который колеблется от каждого вращения. — Ты абсолютно прав.

Глава 14

Хадсон

— Новенькая, напомни-ка мне, как тебя зовут? — спрашиваю я в понедельник утром брюнетку, занявшую прежнее место Мари. Агентство временного найма прислало ее, после того как я попросил самого лучшего работника. Это, должно быть, какая-то чертова шутка. Девушка дрожит как осиновый лист, сидит, прижав руки по швам, словно боясь к чему-нибудь прикоснуться.

— Шошанна, — отвечает она, ее голос смиренный, как и жалкая аура, исходящая от нее. Несколько месяцев работы со мной, и у нее прорежутся зубки, я в этом уверен.

— Ладно, Саванна, я пью кофе в восемь пятнадцать, и, если дверь в мой кабинет закрыта, значит, ты должна представить, что меня не существует. — Я хватаю пачку писем, лежащую на углу ее стола. — Если тебе что-то понадобится, спроси у девушек в холле.

— Хорошо. Да. Ладно, — говорит она, быстро кивая. — И меня зовут Шошанна.

— Я так и сказал. — Разворачиваюсь и направляюсь в свой кабинет, пытаясь не засмеяться. Мне никогда не надоест ломать новеньких.

Когда вхожу в кабинет, я включаю компьютер и открываю программу проектирования. У меня целая куча проектов, но я обещал Абелю, что набросаю для него чертеж сарая его мечты для заднего двора, поэтому именно этим я и собираюсь заняться.

Я работаю над двускатной крышей, когда раздается звонок.

— Да, Саванна? — отвечаю я.

— Ш-шошанна, — исправляет она меня снова, запинаясь. Должно быть, я уже внушаю ей ужас. — У вас звонок

на второй линии.

— Кто это? — спрашиваю я, хмурясь.

— Я-я не спросила. Простите.

— Всегда спрашивай, Саванна. — Я отключаюсь и нажимаю на вторую линию. — Хадсон.

— Ты был любезным? — доносится женский голос на другом конце линии.

— Прошу прощения?

— Ты сказал, что сегодня у тебя будет работать новая девушка. Я просто звоню удостовериться, что ты был с ней любезен.

— Привет, Мари, — усмехаюсь я. Всезнайка. — Тебе что-то нужно, или ты звонишь, чтобы поделится своим мудрым советом?

— Мир полон засранцев. Так зачем быть одним из них?

— У меня нет времени на пустые разговоры.

— Я просто вспомнила свой первый день, — говорит она со вздохом. — Боже, каким ты был говнюком. И мне нравится, что теперь я могу тебе это сказать. Даже не думай, что я позволю тебе забыть об этом хотя бы на секунду.

— И не мечтаю.

— Так как зовут новую девушку? — спрашивает она.

— Шошанна.

— Это ее имя, или ты просто так зовешь ее?

Я фыркаю.

— Тебе что, больше нечем заняться? У меня нет времени на… бессмысленную болтовню.

— Вообще-то нет. Мне нечем заняться, потому что ты держишь меня в своей башне, как какую-то принцессу, как птицу в золотой клетке, — жалуется она.

— Знаешь, сколько женщин готовы убить за то, чтобы стать птичкой в моей клетке?

— Уверена, их достаточно, Хадсон. Они стоят в очереди по всему твоему кварталу и за его пределами, — говорит она. — Но мне не нравится сидеть взаперти, и я схожу с ума от скуки.

— Возьми урок керамики. Я оплачу.

— Керамики?

— Или йоги.

— Ну, уж нет, — возражает она. — Я не настолько гибкая.

— Какая досада. Сходи на маникюр. На шоппинг. На бродвейское шоу. Я всё оплачу. Просто… найди себе занятие, — говорю я, вздыхая и щелкая мышкой.

— Ладно. Позову Изабель на ланч, — говорит она. — Над чем ты работаешь? Я слышу, как ты постоянно щелкаешь мышью.

— Над сараем для твоего отца.

— Да ладно? — удивляется она, смеясь.

— До свидания, Мари. Увидимся вечером. — Положив трубку, я качаю головой, обнаружив, что от сдерживаемого смеха у меня колит в ребрах. Эта женщина заставляет меня улыбаться. И смеяться. И пока я не разобрался, что чувствую по этому поводу.

Не ожидал, что до такой степени буду наслаждаться компанией Мари.

Не ожидал, что буду наслаждаться проведенным временем в Орчард Хилл, в Небраске, или что буду спать как младенец на этой узкой двуспальной кровати, прижимаясь своим телом к ней.

И уж точно не ожидал, что буду скучать по ней (и ее острому язычку), когда ее нет рядом.

Мой телефон вибрирует на углу стола.

Сиенна: Возвращаюсь из Парижа! Буду в городе в эти выходные. Перепихнемся?