Идентификация Борна

Ладлэм Роберт

Борн вложил банкноту в 500 франков между сложенными листочками и запечатал все это в конверт. Затем он взял чемодан и спустился вниз, к лифтам. Их было четыре. Борн нажал кнопку и осмотрелся по сторонам, помня о посещении банка. Сзади никого не было. Наконец, открылась дверь третьего лифта. Он должен как можно скорее попасть в аэропорт.

В лифте стояли трое: двое мужчин и между ними женщина с каштановыми волосами. Они прервали беседу, кивнули вновь вошедшему и, заметив его чемодан, расступились, после чего снова продолжили беседу после закрытия двери.

Все они были в возрасте 30—35 лет, говорили очень мягко и по-французски.

– Вы собираетесь домой после завтрашнего заключительного заседания? – спросил мужчина слева.

– Я не уверена, так как жду сообщения из Оттавы, – ответила женщина. – И у меня есть родственники в Лионе, которых я хотела бы навестить.

– Вполне достойная трата времени, – заметил мужчина справа.

– Если мы сейчас пойдем на заседание, то давайте сядем в крайний от холла ряд. Мы уже все равно опаздываем, а Бертинелли всегда очень трудно выступать. Но мы не должны его беспокоить, – говорила женщина. – Я обратила внимание на его единственное положение, которое он везде использует при экономическом анализе: «Налогообложение – это вам не Пунические войны», – рассмеялась женщина.

– Да, на боковых местечках мы смогли бы даже прикорнуть, – произнес второй мужчина. – Ведь он использует проектор для показа слайдов и, как правило, верхний свет бывает погашен.

– Вы меня не ждите, – обратилась женщина к спутникам. – Я встречусь с вами в холле. Мне сейчас нужно получить несколько телеграмм. Я никогда не доверяю телефонным операторам, которые могли бы передать их мне по телефону.

Двери лифта открылись, и все вышли. Двое мужчин направились налево, а женщина пошла к столику дежурного. Борн шел за ней, рассеянно глядя на транспарант, находящийся в нескольких футах от него:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ШЕСТУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ ЭКОНОМИСТОВ!»

– Моя комната 507. Оператор сообщил, что для меня здесь имеется телеграмма.

Английская речь… Теперь женщина говорила по-английски. Борн вспомнил про Оттаву. Канада…

Дежурный проверил бумаги на своем столе и протянул ей телеграмму.

– Доктор Сен-Жак? – уточнил он.

– Да, благодарю вас.

Она отошла в сторону, развернув телеграмму, а дежурный подошел к Борну.

– Да, сэр?

– Я хотел бы оставить записку герру Штосселю. – Он положил фирменный конверт с названием отеля на бюро.

– Герр Штоссель будет тут примерно около шести утра. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Только будьте добры, проследите, чтобы он обязательно это получил, – тут Борн вспомнил, что это Цюрих и добавил: – Это не срочно, но мне будет нужен ответ. Я встречусь с ним утром.

– Да, сэр.

Борн поднял чемодан и стал пробираться через холл к выходу, к ряду широких стеклянных дверей, которые вели на спускающееся к озеру пространство для стоянки машин. Он уже заметил несколько свободных такси, стоящих перед освещенным навесом. Солнце заходило: на Цюрих опускалась ночь.

На полдороге Борн остановился, его дыхание сбилось, точно его мышцы сковал приступ паралича. Его глаза отказывались верить тому, что он увидел через стеклянные двери. Коричневый «Пежо» развернулся на крутом въезде и встал рядом с ближайшим такси. Дверца машины открылась, и из нее выбрался мужчина – убийца в черном пальто, носящий очки в золотой оправе. Дверца с другой стороны распахнулась, появился еще один человек, одетый в плащ, широкие карманы которого были заняты оружием. Это именно он сидел в комнате Кёнига и был вооружен автоматическим пистолетом 38-го калибра с глушителем. И из этого пистолета он выпустил две пули в кабину лифта.

Как? Как могли они его разыскать? Затем он кое-что вспомнил, и ему стало не по себе. Это было так просто!

«Вы довольны своим пребыванием в Цюрихе?» – спросил Апфель.

«Вполне. Моя комната выходит на озеро. Прекрасный вид, очень спокойно и уютно».

Кёниг! Кёниг слышал, как он говорил о своей комнате, выходящей к озеру. Сколько отелей имеют комнаты, выходящие к озеру? Особенно те, которые подходят человеку, имеющему номер счета с тремя нулями? Два или три? Из глубины затянутой дымкой памяти он смог насчитать только три. «Кариллон дю Лак» был среди них. Как легко их сосчитать! Как легко и преступно глупо для него было произносить эти необдуманные слова!

Времени уже не оставалось. Слишком поздно! Он заметил их через стекло входной двери. То же самое было доступно и для них. Второй человек тоже его заметил. Они стали обходить его с флангов, для чего в дверях неожиданно разделились. Ловушка захлопнулась: выход из отеля был для него закрыт.

Думали ли они о том, как смогут, войдя в переполненный холл, убить человека? Просто убить? Конечно, они думали и намеревались сделать это. Несколько выстрелов из оружия с глушителем с короткого расстояния могли решить дело.

Он не должен подпускать их близко к себе! Борн отступил назад в холл. Мысли вихрем проносились в его голове, нарушая всякие правила. Как могли они решиться на подобное? Что заставляет их думать, что он не обратится за защитой и не будет звать полицию? Ответ был ясным и таким же простым, как вопрос. Убийцы точно знали то, о чем он лишь догадывался. Он не мог использовать подобную защиту, не мог обратиться в полицию. Джейсон Борн должен избегать контакта с официальными службами… Почему? Где они его выследили?

«Боже мой, почему?»

Две свободные руки открыли стеклянные двери, две другие руки – в карманах плащей, и каждая сжимает сталь.

Борн повернулся, сзади находились лифты, двери и коридоры, крыши и подвалы – возможные пути, чтобы отсюда выбраться. Сколько же выходов у отеля? Сколько бы их ни было, одинокая фигура бегущего человека всегда будет отличной мишенью. Одинокий человек? Но предположим, что он будет не один? Предположим, что с ним будет кто-то еще? Двое – это уже не один. Второй человек будет хорошим прикрытием, особенно в толпе, особенно ночью, а сейчас уже наступила ночь. Профессиональные убийцы опасаются случайных убийств: при образующейся панике главная цель может ускользнуть.