Идущий вопреки

Ра Дмитрий

Пока не рассвело я подобрался к главным воротам города вдоль западных стен. Судя по сонным стражникам и отсутствию арбалетчиков — врата открыли совсем недавно. На ночь их закрывали.

Мне повезло — стражи было всего двое. Пока один из них отошел облегчиться, я проскользнул в город. Простор для маневра у меня был — ворота были огромными, а страж не всегда смотрел в одну сторону.

Спустя еще пятнадцать минут я добрался до богадельни. Моя одежда успела немного просохнуть и уже не доставляла такого сильного дискомфорта. Маленькое окошко, которое я заприметил несколько

дней назад, было действительно узким, но не быть мне полульвом, если меня это остановит. Забежать по отвесной стене получилось только с третьего раза. Из-за руки, нарушенный противовес тела стал сильно ограничивать мои привычные движения.

Я успел вовремя. Богадельня еще спала.

Проскользнув в свою врачевальную комнату, я сразу же упал на кровать прямо в грязной и влажной одежде. Часа сна мне хватит. Думать — потом.

* * *

Меня разбудил звук поворачиваемого ключа в замочной скважине. Принесли завтрак, который я теперь уж точно не собираюсь есть. Более того, у меня теперь не только большие сомнения по поводу происхождения скромных кусков мяса в похлебке, но еще и уверенность, что именно после нее мясника умертвили с таким блаженным выражением на лице. Моя одежда чуть подсохла и практически не смердела.

Курц тоже проснулся.

— Опять не будешь? — спросил он и привычным движением руки потянулся за моей порцией.

— Приятного аппетита, — улыбнулся я ему.

Сестра сообщила, что завтра меня отпустят. Рана кровоточит меньше, и смысла здесь лежать так долго уже нет. Честно говоря, я вообще был крайне удивлен, что меня здесь до сих пор держат. Но теперь я начинаю понимать причины этого…

Я задумался.

Мне нужно сложить все части этой мозаики и сделать свой ход. Кто-то явно решил поиграть со мной, и я сделаю все, чтобы он пожалел об этом.

Несмотря на то, что я видел лутаров Флеста в подземелье, я не могу сделать вывод, что он плетет какие-то интриги за пределами своих полномочий. Да, велика вероятность, что я лишь часть его замысла, но Лейнус не обязан отчитываться о своих планах — он выше меня по рангу на четыре ступени. Здесь уже проблема больше во мне и в том, что я умудрился ввязаться опять во что-то крайне опасное. А мне не нравится опасность — я предпочитаю ее обходить стороной если есть такая возможность. Но последнее время складываются ситуации, при которых этих возможностей становится все меньше и меньше. И мне это не нравится.

А еще меня не отпускает предчувствие, что все мои поступки слишком очевидны и этим пользуется Флест или тот, кто стоит за ним. Если он знал о мясном подполье, то он точно знает каким методом я очерню богадельню.

Что ж. Я не буду никого разочаровывать и выполню свое задание. Но боюсь, что не совсем так, как этого от меня ожидают. И, возможно, эффект от моих действий будет очень маленьким или его вообще не будет, но никто не скажет, что я добросовестно не попробовал. Есть такие замечательные качества, как умение проигрывать. Моя история в таверне показала Флесту, что я как раз из таких людей, кому не присуща такая черта. Я его разочарую…

А

еще мне очень нужно потянуть время для того, чтобы разобраться с одним очень странным вопросом, который не дает мне покоя. Я увидел нечто непонятное в той пещере…

В общем, непредсказуемость всегда лишает времени других, но дарует его тебе, чем я и собирался воспользоваться.

— Курц?

— А?

— Какие сестры к нам заходят? Как повезет или у них есть какие-то порядки?

— А черт их знает да поймет. Я как-то внимания не обращал. А тебе то что?

— Да так…

— Запал на кого-то, а? — соскалился Курц понимающе.

Эйлин. Она мне нужна. То, что я видел сегодня ночью — говорит о многом. Если Эйлин не зайдет к нам до обеденной трапезы, то мне придется как-то поймать ее в коридоре, не привлекая к себе лишнего внимания.

— Слушай, Курц.

— Чо?

— Денег хочешь?

— Чо-о??

— Я говорю — денег хочешь? Мне тут сестра одна понравилась, и я бы с ней хотел… — протянул я и, наигранно неуверенно посмотрев в его глаза и улыбнулся.

— Ишь чего захотел! А брата ты не хочешь? — заржал Курц. Его шутка показалась ему очень смешной.

— Ты должен уйти отсюда через час, Курц, — добавил я немного металла в голос, не переставая улыбаться

— Чего-о? — удивленно возмутился он. — А не оборзел ли ты случаем, а, альв? Меня тут кормят задарма. Хочешь трахать сестру — трахай прямо передо мной. Может и мне достанется. А лучше валите сами куда-нибудь!

Он неприятно заухмылялся и в его голосе мелькнула нотка злости.

— Я же сказал, что заплачу. Я торговец и деньги у меня есть.

— Засунь себе свои медяки…

Он не успел договорить. В воздухе блеснуло что-то желтое. Золотая монета упала ему прямо на колени. У Курца отвалилась челюсть. Это очень много и может привлечь лишнее внимание, но у меня с собой было только золото. Я не планировал подкупать чернь.

Курца можно понять. Месячное жалование кавасара за любовные утехи с сестрой Ганры без свидетелей? Эта самая невыгодная сделка в моей жизни. Да и если бы за утехи…

— Э… — промямлил Курц. Он осторожно взял монету и неуверенно попробовал ее на зуб. Он явно опасался, что она может исчезнуть, — это чо?

— Это тебе. Как только к нам зайдет сестра Эйлин — ты исчезнешь. Не раньше, не позже. Мне не нужно, чтобы сюда успели заселить кого-то другого.

— Так это… — все еще с отвисшей челюстью продолжил Курц, — это же лошадь. Пяти годков от роду. Можно даже породистую, если сторговаться умеючи. Ты это… дурачок?

Хм, вот уже второй крестьянин за неделю называет меня дураком. С этим явно пора что-то делать.

— Понравилась сильно, — соврал я и заставил себя покраснеть. Было непросто.

— Ты кобылу на трах с бабой меняешь? — не унимался Курц. В его глазах мелькало уважение вперемешку с подозрением, что перед ним сидит конченный идиот. — Не, я, конечно, не против…

Он опомнился, что отговаривает меня и быстрым движением спрятал монету за пазуху. Вдруг кто отнимет. Но любопытство явно было его слабостью — он продолжил меня донимать: