Идущий
Шрифт:
Действия самого Уэша также оставили у Драго неопределённый осадок, скорее неприятный, нежели наоборот. Он куда–то уходил, и, значит, рядом находился кто–то из талхов. Почему Уэш ничего не сказал об этом человеке?
Драго наблюдал за людьми, входящими и покидающими Антонию, и отстранённо анализировал действия связного, с которым встретился в этом городе. Как и остальные, не считая Уэша, он был незнакомым. Однако в отличие от них он оказался молод, немногим старше Драго. В отличие от остальных он разговаривал с Драго почти неприветливо, колючий, недоверчивый взгляд, короткие, рубленые фразы и минимум предоставленной информации.
Да, он ждал Драго. Нет, про возможность приезда кого–нибудь из Совета Ордена он ничего не знает. Нет, никаких сведений относительно появления мальчика в Антонии он не имеет. Драго попрощался с ним и сказал, где займёт наблюдательный пост. Связной пообещал найти его, как только к нему прибудут и захотят увидеть Драго.
Наступил второй день наблюдения, и Драго понимал, что даже конному понадобится уйма времени, чтобы попасть из монастыря в Антонию. Если только не находиться значительно ближе к Фалии в тот момент, когда Уэш отправлял своего посланника. Именно за этими мыслями его глаза обнаружили двух всадников, выехавших из восточных ворот. Их принадлежность не могла вызвать сомнений. Это были воины Правителя.
Драго, несколько часов лежащий на животе, приподнялся, приняв прежнюю позицию прислонился спиной к стволу дерева в позе лотоса. Он почувствовал, как прежняя расслабленность предательски уходит из его тела. В воинах Правителя, да ещё в крупном городе, не было ничего удивительного, однако монах почуял, что из себя представляют эти люди.
Всадники покинули город рысью, но за пределами сбавили темп, что само по себе было подозрительным. Если они спешили, вне пределов городской черты было логично пришпорить коней. Они жадно изучали шевелящееся скопление людей у ворот и неумолимо продвигались вперёд. Драго видел это, хотя двое в бордовых плащах старательно делали вид, что ничего подобного не происходит. Подобно тяжеловесному плоту они рассекали реку людей, пока не поравнялись с местом, где находился невидимый для них талх.
К этому моменту Драго уже знал, всадники — именно те воины Правителя, что ищут мальчика. На минуту монах «выключился» из действительности, чтобы не дать беспокойству овладеть сознанием. Ситуация была лакомым кусочком для привлечения множества несвоевременных мыслей. Когда Драго снова сосредоточился на воинах, они остановились на самом краю поля зрения монаха. Быстро посовещавшись, всадники разделились. Один скрылся за поворотом, другой стал медленно возвращаться назад, к городским воротам. Это окончательно подтвердило уверенность Драго. Так могли действовать люди, которые кого–то ищут. Они не были уверены, что мальчик покинул город, один из них останется у ворот, другой охватит часть дороги в непосредственной близости от Антонии.
Судя по всему, подумал Драго, их не двое, их больше. Кто–то находится в самом городе.
Наблюдая за всадником, за его зловещим лицом, утверждавшим, что именно он главный в этой группе, Драго анализировал создавшуюся ситуацию. Прежде всего, монаха интересовали не те проблемы, что создали своим появлением воины Правителя, он спрашивал себя, обычная это для них система поиска или же они нашли свежий след мальчика?
Тем временем всадник остановился неподалёку от восточных ворот Антонии, и Драго показалось, что он сейчас спешится. Воин остался в седле. Он продолжал внимательно изучать людей, покидающих город. Спустя полчаса к нему присоединился тот, с которым они разделились.
Драго встал на ноги. Он вдруг ясно увидел, что воины Правителя действуют не просто по схеме, они где–то что–то пронюхали и теперь расставили сети. Ребёнок, которого ищет Драго, в Антонии!
Только он об этом подумал, как из восточных ворот появился третий всадник. Покинув город, воин завертел головой, явно отыскивая партнёров, затем увидел их, рванулся к ним, едва не задев пожилую крестьянскую пару. Что–то сумбурно заговорил, и тот, кого Драго посчитал главным, оборвал его. Дальше они говорили тише и гораздо спокойнее. Монаху, следящему за ними, не понадобилось слышать разговор. По оживлению всадника, нашедшего первых двух, Драго догадался, что произошло.
Главный из троицы что–то сказал третьему, и тот поскакал обратно в город. Его партнёры тут же последовали за ним, не галопом, но теперь они явно спешили.
Они нашли мальчика!
На секунду Драго застыл, чувствуя, как холодеет тело, проявляя слабость быстрее разума. Ему придёться постараться, чтобы не упустить всадников на улицах Антонии.
Дини встал с кровати. Движения совершались с трудом, однако мальчик сделал это. Сквозь распахнутую дверь Дини не только видел хозяев и их гостью, он улавливал их эмоции, притом, что практически не понимал слова — в голове шумело, и звуки расплывались.
Женщина, пришедшая в дом, стояла с выпученными глазами и зажимала ладонью рот. Её трясло. Мужчина то смотрел на неё, то поглядывал в окно. Всё было ясно и без слов. Воины Правителя, не удовлетворившись ответом женщины, следили за ней, и она привела их к дому, где находился мальчик. Теперь лишь Небу было известно, как они поступят. Одно бесспорно — мальчик понадобился Правителю, и тот не остановится ни перед чем, сметая на пути любые препятствия.
В данном случае одним из таких препятствий являлся он, хозяин дома. Что же будет с его семьёй?
В первый момент, осознав, что происходит, мужчина хотел выгнать мальчика, поскорее избавиться от него. Быть может, те, кто следит за домом, получив своё, оставят дом и его хозяев без внимания. Затем мужчина вспомнил о дочери, вылеченной мальчиком, от которого он собрался избавиться, глянул на самого ребёнка, бессильно лежащего на кровати, и устыдился своих мыслей. Дочь почти две недели испытывала боли, её глаз распухал, и хотя приглашённый знахарь утверждал, что девочке смерть не грозит, болезнь могла изуродовать её милое личико на всю жизнь. И вот Небо послало ей чудесного мальчика. Утром мужчина уже смотрел на свою дочь. Глаз почти восстановлен, от прежней жути ничего не осталось.
Нет, он не должен так поступать с нежданным избавителем своего младшего ребёнка. Что же делать?
— Милый, ведь они ушли? — причитала жена. — Ушли? О, Небо, что с нами будет?
Мужчина пытался убедить себя, что ни ему, ни тем более семье, ничего не угрожает, Правитель милостив, разве не об этом на всех углах кричат глашатаи? И всё–таки в глубине души креп противный липкий страх. Этот страх имел твёрдую основу: у мужчины то, что ищет Правитель.
Что–то заставило его оглянуться. Мальчик, оказывается, встал с кровати и проковылял в переднюю комнату.