Идя сквозь огонь
Шрифт:
При взгляде на такое жилье нелегко поверить, что в нем обитает человек. Но если здесь и проживали люди, едва ли стоило рассчитывать на их помощь.
Коротать годы в такой глуши способны были лишь разбойники да сбежавшие от господ холопы. Встреча с подобным людом не сулила Ванде и московиту добра, и Орешников решил обойти лесное поселение стороной.
Но внимание боярина привлек колодец посреди пустоши, отделявшей друг от друга срубы избушек. С утра путники не поили коней, да и мех, из коего они утоляли
— Подожди меня здесь, — шепнул он, Ванде, — я быстро обернусь!
Стараясь не поднимать шум, московит приблизился к колодцу.
Как всякий ухоженный источник питьевой влаги, он был оснащен журавлем с подвешенной на крюк бадьей. Орешников осторожно опустил ее вглубь колодезной ямы и, зачерпнув воды, потянул вверх.
Довольный тем, что ему удалось сделать это незаметно для местных обитателей, он собирался поставить бадью на край сруба, когда в ее деревянный борт с хрустом впилось брошенное кем-то копье.
Обернувшись туда, откуда оно прилетело, Орешников обмер. В пяти шагах от него стоял вздыбленный медведь. За свои неполные восемнадцать лет боярину не раз приходилось сталкиваться на охоте с косматым обитателем чащобы, и он хорошо знал медвежьи повадки.
С этим медведем что-то было явно не так. Слишком уверенно, по-человечьи стоял он на задних лапах. Но еще больше московита поразило другое.
Брюхо зверя обнимал широкий кушак с заткнутым за ним топором, коий он тут же поспешил вынуть. Орешников не знал, оборотень перед ним или же неведомый разумный зверь, но топор в лапах существа красноречиво свидетельствовал о его намерениях.
Вырвав из бадьи увязшую сулицу, боярин метнул ее в зверя.
Тот с нежданной ловкостью увернулся от броска, и копье улетело в чащу.
— Ну вот, чужак, теперь ты мой! — глухо проревел на литвинском наречии лесной обитатель, поудобнее перехватывая топорище. — Готовься к смерти!
Чего-чего, а храбрости Орешникову было не занимать. Другой при виде говорящего медведя с секирой, забыв обо всем, бежал бы в ужасе прочь. Но московит не дрогнул. Вытащив из ножен саблю, он приготовился отражать натиск зверя.
— Что ж, у тебя был шанс унести ноги! — усмехнулся медведь. — Теперь моя совесть перед Господом чиста!
Перебрасывая топор с руки на руку, зверь двинулся к московиту.
Однако скрестить оружие с боярином ему не удалось. В поединок вмешалась новая сила.
— Ану стой, шут! — раздался из темноты звонкий девичий голос. — Тронешь моего друга — мозги вышибу!
Медведь замер на полпути, медленнно оглянулся. В десятке шагов от себя он увидел девушку в мужском платье, целящуюся в него из самострела.
Похоже, лесной житель был обескуражен. Незваные гости, столь дерзко вторгшиеся в его бытие, почему-то не испытывали
— Оглянись, красавица! — произнес он, не скрывая насмешки. — Узришь, что будет, коли спустишь тетиву!
Теперь уже в нерешительности застыла Ванда. От ближайшего сруба отделились две человекоподобные фигуры с волчьими головами на плечах. Но еще хуже было другое. В лапах оборотни держали луки и на тетиве у каждого была наложена стрела.
Выбежав на открытое место, один из них направил свое оружие на Орешникова, другой взял на прицел Ванду.
— Ну что, осрамились, соколики? — покачал косматой головой медведь. — Негоже без спросу вторгаться в чужие владения! Кто такие будете?
— Сам кто будешь? — вопросил его Орешников, разглядев наконец, что имеет дело с облаченным в медвежью шкуру человеком.
— Властитель сих мест! — зычно ответил ряженый, возвращая за пояс топор. — И я, помнится, в гости вас не звал!
Развязав на шее шнуры, он снял свой дивный головной убор, и глазам путников предстало мясистое лицо, наполовину утонувшее в буйной бороде. Под стать ей была и густая копна волос, сливавшаяся по цвету с медвежьей шкурой.
Темные глаза лесного жителя смотрели на пришельцев с нескрываемой враждебностью. Похоже, ему и впрямь не доставляло радости принимать незваных гостей.
— Повадились тут разные тати шастать по лесам! — досадливо проревел он, переводя тяжелый взгляд с Орешникова на его спутницу. — Сказывайте, чего вам понадобилось в наших краях?!
— Сказать по правде, единственное наше желание — поскорее убраться из сих мест! — ответил ему боярин, не опуская сабли. — Дайте нам уйти без боя, и вы нас впредь не узрите!
— С трудом верится! — хмуро усмехнулся обладатель медвежьей шкуры. — А вот если мы с сынками прикончим вас да схороним в сырой земле, тогда точно не увидим!
— Что ж, я готов принять бой, — бесстрашно ответил московит, — только отпустите панну. Она пред вами ни в чем не виновата!
— Мы вместе сюда пришли и вместе уйдем! — звенящим от волнения голосом выкрикнула Ванда. — Или же вместе сложим головы!
— Эге, да вы не уступите друг дружке в благородстве! — рассмеялся житель чащобы. — Что же мне с вами делать?
— Решай сам! — сухо ответил боярин. — Я сказал свое слово!
— Батюшка, на девице — кафтан королевского гонца… — робко вставил слово один из «оборотней». — Я однажды видел такой на одном пане, проезжавшем через наши края.
— Ну и что с того? — пожал плечами отец. — Мало ли где она могла его добыть…
— Нигде я кафтан не добывала! — обиделась Ванда. — Я и есть королевский гонец! Я была послана Государем с грамотой к Самборскому Воеводе, но по пути на меня напали разбойники!