Идя сквозь огонь
Шрифт:
Сказать по правде, вел он себя дивно. Сперва вызвал меня на бой, а когда я одолел его, стал угощать нас, яко братьев. Еще молвил, что вскоре придет час расплаты для всех гонителей его рода.
— И кто его гонители? — поинтересовался у московита Кшиштоф.
— Правящая Унией династия Ягеллонов. Из его повествования мы уразумели, что когда-то Владислав Ягайло несправедливо обошелся с его предком, Князем Недригайлой…
— Недригайлой?! — не смог сдержать изумления Воевода. — Да его род прервался еще сто лет
— Как видишь, не прервался! — вздохнул Бутурлин. — И теперь потомок Недригайлы решил вернуть себе достояние предков. Помнится, он рек, что некогда Самбор был вотчиной его рода.
Немудрено, что он захватил замок…
— Еще как мудрено! — в ярости тряхнул головой старый рыцарь. — Надо же, владения предков он хочет вернуть! И сколько с ним было людей?
— Не меньше полусотни, — ответил Дмитрий, — но, боюсь, в замке их будет больше. Что-то подсказывает мне, что Рарох состоит в союзе с лесными татями. Неспроста же они напали на поселение углежогов. Им нужно было выманить тебя из замка.
Пока ты преследовал малый отряд разбойников, большая их часть ждала в лесу, когда Рарох захватит крепость и откроет пред ними врата!
— Похоже на то… — угрюмо проворчал Воевода. — Но я не возьму в толк, как Рароху удалось захватить острог!
— Видно, он представился замковой страже вассалом Короля, посланным тебе в помощь, — предположил Бутурлин, — а может, с ним был человек, хорошо знакомый твоим людям…
— Кто же это мог быть? — недоуменно вопросил боярина Кшиштоф.
— Знал бы — поведал бы! — развел руками Дмитрий. — Только к чему гадать? Вернешь себе замок — все само и прояснится!
— Его еще вернуть надо! — криво усмехнулся Газда. — С чего мыслишь начать, пан Воевода?
— Для начала дождемся утра. С рассветом я пошлю гонцов за подкреплением в Кременец и на лесную заставу, — принял решение Кшиштоф. — С отрядом в пятдесят человек нам все равно не взять острог приступом!..
И еще нужно уведомить о случившемся Наследника Трона, — продолжил он. — Как знать, может, нам понадобятся пушки да стенобитные тараны?
— Рарох — муж дивный, однако не безумец, — задумчиво произнес Дмитрий, вспоминая встречу с потомком Недригайлы, — едва ли он взялся бы за столь опасное дело без сильных союзников.
— Знать бы только, кто сии союзники! — шумно вздохнул Воевода, поглаживая рукоять привешенного к седлу шестопера. — Уж я бы потолковал с ними!
— Как знать, может, вскоре и потолкуешь! — загадочно усмехнулся Газда. — А нынче давайте спать. Утро вечера мудренее!
Бутурлин и Воевода не стали спорить с казаком.
Глава 44
— Как сталось, что что от вас сбежал пленный стражник?! — прошипел, обращаясь к нерадивым часовым, Хоэнклингер. — Отвечайте немедленно!
— Он сказал, что должен сообщить
— Решать здесь могу лишь я! — резко оборвал его тевтонец. — Отчего вы не доложили мне, что поляк желает говорить с вашим господином?
— Он рек, что может поведать свою тайну лишь пану Рароху, то есть, Недригайле… — поддержал брата второй жолнеж. — Да и откуда нам было знать, что сей замухрышка столкнет нас лбами и спрыгнет со стены!..
— К тому же, мы выпустили ему вслед по две стрелы, — вновь вступил в разговор первый наемник, — даже если он не утонул во рву, все равно околеет от ран…
— Околеет? — по лицу тевтонца пронеслась улыбка, от которой солдат зазнобило. — Нет, олухи, это вы сейчас околеете!
Жолнежи были примерно одного роста, и Зигфрид знал, что сможет одним взмахом меча перерезать горло обоим. Сжав пальцами эфес, он потянул клинок из ножен, но вынуть его не успел. На замковой стене появился Рарох.
— Что это ты намерен делать? — ледяным тоном вопросил он своего советника.
— Эти двое упустили человека Воеводы, — ответил Хоэнклингер, пряча меч под плащом, — и они заслужили смерти!
— Ты, помнится, рек, что у нас на счету каждый жолнеж, — сурово нахмурился шляхтич, — негоже истреблять собственных солдат!
— О чем ты? — изобразил на лице праведное негодование тевтонец. — Сии простофили дали сбежать врагу, коий доложит Воеводе, что мы его ждем в замке!
— И ты возомнил, что у тебя есть право казнить моих подчиненных?
— Покарай их сам! — парировал крестоносец. — Такие промахи нельзя прощать! Мы могли впустить Воеводу в Самбор и захватить его врасплох. Теперь же он ни за что не сунется в западню!
— Может, это и к лучшему! — ответил, изумив Зигфрида, Рарох. — Кшиштоф — храбрый рыцарь, и мне самому не по сердцу затея нападать на него по-разбойничьи, из засады!
Пусть покличет меня на поединок. Я охотно приму вызов!
— В наше время поединками не выигрывают войны, — пробовал возразить ему Хоэнклингер, — побеждает тот, кто способен нанести врагу упреждающий удар…
— Такие войны не по мне! — с презрительной ухмылкой изрек Рарох. — Что это за битва, где недругу не дают ударить в ответ? Скучища да и только!
— И что ты намерен делать после того, как неприятель узнает о нашем захвате крепости?
— Все зависит от того, что предпримут поляки. Наверняка Кшиштоф пошлет гонцов за подкреплением в Кременец, а может, и еще куда…
Но какой прок гадать, что будет завтра! Утром мы и так сие узнаем. Как говорили древние: «На горе Иеговы усмотрится!»
Повернувшись спиной к своему советнику, Рарох величественной поступью удалился. Тевтонец с трудом сдержал себя, чтобы не разразиться проклятьями.