Идя сквозь огонь
Шрифт:
Второй гонец был им послан в Краков с донесением о захвате замка Наследнику Престола. Лишь Королевич мог выделить Воеводе стенобитные орудия и пушки, необходимые для штурма острога. Как ни горько было Кшиштофу просить об этом Принца, другого выхода у него не было.
— Ну, и долго мы будем ждать? — осведомился у Самборского Владыки Газда. — Так можно простоять под Острогом до Второго Пришествия!
— Можешь предложить что-то лучшее? — криво усмехнулся Кшиштоф. — Валяй, парень! Послушаем!!!
— Помнишь тайный ход, по которому я вынес из замка скарбы Волкича? — лукаво прищурился казак. — Нынче самое время о нем вспомнить!
— Хочешь пробраться в Самбор потайным ходом? — потер лоб Воевода. — Что ж, мысль недурна, но лишь на первый взгляд!
Проход, как ты помнишь, перегораживают три железные двери, отворить кои можно лишь изнутри. Сам проход настолько узок, что по нему с трудом проходит человек, ведущий в поводу лошадь.
Если внешнюю дверь можно выбить тараном, то вовнутрь прохода его не затащить. Можно попытаться взорвать двери, но для сего нам не хватит пороха.
К тому же, если мы станем возиться в проходе, поднимется такой шум, что к нам сбегутся все засевшие в Самборе тати.
— Тебя послушать, так у нас нет иного выхода, как идти на приступ… — покачал головой Бутурлин.
— И впрямь нет! — резко оборвал его Воевода. — Мыслишь, мне по сердцу штурмовать собственную крепость? Да я в страшном сне не мог представить, что когда-нибудь стану осаждать Самбор!
— Меня нынче иное заботит, — задумчиво произнес Бутурлин. — Что собирается делать дальше Рарох? Едва ли он захватил замок для того, чтобы в одиночку сражаться с династией Ягеллы.
Помнишь, Воевода, вчера я рек о том, что у Рароха должны быть союзники? Так вот, судя по всему, он ждет их подхода…
— Кто же эти союзники и когда объявятся? — поднял на московита хмурый взор Кшиштоф. — Ты уже второй раз упоминаешь их, но, как видишь, на помощь Рароху чужеземцы не спешат!
— Как знать, может, и спешат… — пожал плечами Бутурлин. — Если Рароху помогает тот, о ком я думаю, его не оставят без подмоги!
Глава 47
Сквозь просветы в зарослях Орешников и Медведь наблюдали за приближением татей. Чутье не подвело лесного патриарха. Разбойники, преследовавшие Ванду и московита, действительно шли по их следам и к утру достигли урочища, в глубине коего обитали охотники.
Естественно, Медведь не горел желанием принимать дома незваных гостей и посему решил встретить их на подступах к жилью. В совершенстве владея всеми охотничьими приемами, глава звероловов припас татям немало смертоносных подарков.
Первый же чужак, идущий по тропе, рухнул в разверзнувшуюся под ногами волчью яму. Судя по долетевшему оттуда воплю, он приземлился на острые колья, врытые в дно западни.
Его приятель хотел отступить, но в грудь ему впились стрелы, выпущенные Саввой и Онуфрием. Третий разбойник пытался ответить им из арбалета, но Орешников опередил его броском копья, намертво пригвоздив татя к дереву.
При свете дня душегубы видели, что им противостоят люди, одетые в звериные шкуры, но это отнюдь не прибавляло убийцам смелости. Самые умные из них поняли, в какую смертельную игру ввязались, и теперь спешили унести ноги с поля битвы.
Но спастись от охотников было не просто. Усаженное острыми щипами бревно на веревках пролетело над тропой, унеся жизни еще двоих лиходеев. Идущий следом верзила, не выдержав напряжения, обратился в бегство, но пущенный Медведем топор вошел ему в затылок, развалив надвое череп.
Последний из татей, прыщавый белобрысый отрок, хотел укрыться в чаще, но угодил ногой в ловчую петлю и внезапно повис вниз головой на веревке, отчаянно дергаясь из стороны в сторону.
Как ни суров был Медведь, сострадание не было ему чуждо. Подойдя к орущему от ужаса юнцу, он вынул из его ножен тесак и обрубил веревку, на которой болтался незадачливый разбойник.
— Считай, на сей раз тебе повезло! — проревел он сквозь свое косматое наголовье. — Я перерезал бечеву. Но коли не внемлешь словам и явишься сюда еще раз — отрежу ногу!
Похоже, мальчишка усвоил урок. Несмотря на ушибы, полученные при падении, он вскочил на ноги и резво пустился наутек.
— Авось, не заплутает! — подмигнул Орешникову сквозь прорезь в наголовье Медведь. — Надо же, совсем сопляк, а в душегубы лезет! Может, хоть теперь ума наберется?..
Обойдя убитых, Савва и Онуфрий вынули из трупов свои стрелы, а также собрали оружие побежденных татей.
— И впрямь, знатно прошла охота! — уважительно кивнул, глядя на их трофеи, Орешников. — Куда, любезные, добычу денете?
— Да уж куда-нибудь пристроим! — лукаво улыбнулся, сняв наголовье, Медведь. — То, что для охоты годится, себе оставим, а остальное в деревнях продадим. Времена грядут суровые, а жизнь нужно защищать. Так что оружие нынче в цене!
— И часто вам приходится так выходить… на охоту? — полюбопытствовал московит.
— Не то чтобы часто, — скривился зверолов, — но приходится! Сам видишь, боярин, что за люд по лесам бродит. Не ты их, так они тебя прикончат. Сам я в чужие войны не лезу, но когда тать подбирается к твоему дому, поневоле возьмешься за топор!
— Так ведь, сынки?
— Так, батюшка! — подтвердили его слова увешанные трофеями Савва и Онуфрий. — Возьмешься поневоле!
Ложась спать, Ванда дала себе зарок проснуться затемно, но когда она открыла глаза, на дворе уже вовсю сияло солнце. В приютившей их с московитом избушке, кроме самой Ванды не было ни души.
Она вспомнила, что перед сном Медведь и его дети собирались идти на битву с татями и приглашали боярина с собой.
«Но почему они не разбудили меня? — закусив губу, с обидой подумала девушка. — Ладно, звероловы сочли, что я буду им обузой! Но ведь Орешников знает, какова я в бою, что же он меня не покликал?»