Идя сквозь огонь
Шрифт:
К великому сожалению Надиры, воины Самборского Наместника всю дорогу зорко следили за придорожными зарослями, не давая ей прицелиться в Бутурлина.
Дочери Валибея оставалось надеяться, что в какой-то миг жолнежи ослабят бдительность и дадут ей возможность подойти к врагу на расстояние, с коего его можно будет достать стрелой…
Она была немало удивлена тем, что отряд Воеводы не вошел в Самбор, а остановился на ночлег в версте от него. Надира силилась понять причины, побудившие Владыку Самбора заночевать вне крепости, и не находила сему объяснения.
Но то, что неверные решили скоротать ночь под открытым небом, было ей на руку. Умевшая тихо ходить по степи, дочь Валибея могла незаметено пройти сквозь польский стан и нанести гибельный удар московиту.
Привязав коня к дереву в глубине леса, Надира осторожно двинулась навстречу судьбе. К счастью, жолнежи разбили лагерь неподалеку от лесной опушки. Сквозь переплетение ветвей мстительница видела их палатки, багровеющие в отсветах костров.
Сделав очередной шаг, она вдруг провалилась в пустоту, внезапно открывшуюся под ногами. Пролетев десяток локтей до земли, дочь Валибея приземлилась на мягкое, глинистое дно ямы. Следом на голову ей посыпались сломанные ветки.
Похоже, она угодила в западню, вырытую для крупного зверя и скрытую от глаз настилом из срезанных ветвей.
При свете дня Надира ни за что бы не попалась в столь незатейливую ловушку, но в ночном мраке она не сумела распознать подвох. От смерти ее спасло отсутствие в яме острых кольев, каковыми часто пользовались охотники на крупную дичь.
Воительница подняла глаза вверх, пытаясь определить глубину своего узилища. В обступающей тьме едва ли это было возможно. Но одно Надира поняла сразу: без посторонней помощи ей отсюда не выбраться.
Стены ловчей ямы были совершенно отвесными и слишком удаленными друг от друга, чтобы можно было подняться наверх, упираясь в них ногами.
Попытки вылезти из западни при помощи ножей тоже ничего не дали. Сухая земля крошилась под ударами клинков, засыпая дочери Валибея глаза, ножи беспомощно соскальзывали с глинистых стенок ямы.
Проклиная себя за ротозейство, Надира принялась откалывать от них куски. Она знала, что может быть заживо погребена землей, но иного выхода у девушки не было. Лишь прорыв боковой ход, она смогла бы выбраться из своей темницы.
За этим занятием ее застал рассвет. Изнуренная тяжким трудом, Надира привалилась к стене узилища, чтобы немного передохнуть, и увидела высоко над головой бледное утреннее небо. Замысел разделаться с убийцей отца пришлось отложить до лучших времен…
Она внутренне напряглась, когда наверху послышался шорох и над ямой склонилась вихрастая голова мальчишки-подростка. На вид ему было не больше четырнадцати лет. Но глаза его, лучащиеся радостью охотника, поймавшего дичь, были глазами ушлого старичка.
— Опа, добыча! — радостно воскликнул он, созерцая съежившуюся в яме Надиру. — Кто будешь, лесная тварь?
При иных обстоятельствах дочь Валибея разбила бы наглецу за такие слова рожу, но положение, в коем она очутилась, вынуждало ее сдерживать гнев.
— Помоги мне выбраться отсюда, и я тебе заплачу! — обратилась она к подростку.
— Чем же я тебе помогу? — вопросил он, явно набивая цену своей услуге. — У меня нет ни лестницы, ни веревки. Придется идти за ними в ближайшую деревню, а это неблизкий путь…
— У меня есть веревка! — резко оборвала его Надира. — Чуть поодаль в чаще ты найдешь моего коня. Там, в седельной сумке, должна быть крепкая бечева.
— Уже нашел, — криво ухмыльнулся юнец, — только какой прок мне вытаскивать тебя из ямы? Твой конь и все имущество при нем по-любому теперь мои…
Надира стиснула зубы. Прежде ей ни разу не доводилось встречаться с подобной наглостью, и поведение подростка ставило воительницу в тупик.
— Если поможешь мне выбраться из ямы, я дам тебе гораздо больше, чем стоит конь и все мое имущество, — произнесла она, с трудом сдерживая гнев.
— Ану покажи, чем ты владеешь! — не поверил ей на слово юный вымогатель. — Может, врешь, и ничего ценного у тебя нет?
Сопя от возмущения, Надира отвязала от пояса кошель, полный серебряных монет, и, развязав шнурок, показала подростку его содержимое.
— Ладно, убедила! — причмокнул языком зарвавшийся юнец. — Желаешь, чтобы я тебе помог, брось мне сию мошну!
— Так не пойдет! — Надира уже поняла, с кем имеет дело, и не желала быть обманутой малолетним негодяем. — Получишь деньги, когда я выберусь из ямы!
— Не хочешь — как хочешь! — возмущенно фыркнув, подросток отошел от края ямы. — Тогда я пойду!
От ярости девушке хотелось кричать, но она не стала выказывать чувства перед проходимцем. Надира вновь осталась одна.
Но внутреннее чутье подсказывало ей, что мальчишка никуда не ушел и ждет, когда она, отчаявшись, согласится принять его условие. Однако дочь Валибея не спешила идти на поводу у вымогателя.
Здравый смысл подсказывал ей, что, получив желанный кошель, наглый отрок не станет вытаскивать ее из ямы, а скроется вместе с деньгами и конем.
Посему она решила дождаться, когда у подростка закончится терпение. И Надира была вознаграждена за свою стойкость.
В поединке упорства и хитрости упорство одержало победу.
Не прошло и получаса, как над краем ямы вновь выросла наглая рожа молодого татя.
— Ну, что ты решила? — вымолвил он уже без прежней уверенности в голосе. — А то я и впрямь уйду…
— Иди! — равнодушно ответила, скрестив руки на груди, Надира. — Мне и без тебя хорошо!
— Ладно! — вспылил юнец, сбросив ей на голову ногой ком земли. — Тогда подыхай тут!