Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Что побудило, Государыня, вас и Наследника Престола покликать меня в столь раннюю пору? — осведомился Радзивил у Владычицы и ее сына, церемонно поклонившись.
— Поверь, Князь, без особой причины мы не стали бы отвлекать тебя от державных забот, — с легким прищуром глаз произнесла Ядвига, — однако злой рок преподнес нам загадку, кою нам без твоей помощи не разрешить…
— Готов сделать все, что в моих силах, — вновь поклонился Госпоже Радзивил, стараясь не выдать голосом своего волнения, — если вам только будет угодно…
— Мне угодно, чтобы ты взглянул на одну вещицу, — не дала ему договорить Королева. — Узнаешь ли ты ее?
Приблизившись к вельможе, начальник замковой стражи поднес ему шкатулку, на дне коей блестело золотое кольцо. При виде его Януш обмер. Это был перстень его сына, тот самый, что Владислав отправил шведам в знак военного союза с ними.
Отрицать очевидное не было смысла. Разум Князя лихорадочно искал способ выкрутиться из создавшегося положения.
— Сей перстень напоминает мне мой собственный, — вымолвил он, придирчиво озирая печать на кольце, — но лишь на первый взгляд. В гербе присутствует знак, коего нет на моем собственном перстне…
— Сие не дивно! — холодно усмехнулась Владычица престола. — Ибо мост на трех опорах во главе герба принадлежит твоему сыну, наследнику фамилии Радзивилов!
— Простите, Госпожа, но я с годами стал дальнозорок! — грустно вздохнул, разведя руками, Магнат. — Мелких деталей на расстоянии вытянутой руки мне уже не различить…
Но если это перстень моего сына, то как он очутился здесь?
— Его привез в Краков шляхтич, коего ты, Князь, можешь видеть подле меня, — вступил в разговор доселе молчавший Сапега, — он отнял сей перстень у лазутчика, собиравшегося бежать из Унии. Как ты можешь это объяснить?
— И не значит ли сие, что княжич Владислав посылает тайные знаки недругам нашей державы? — добавил к сказанному старцем Казимир.
— Государыня и ты, Королевич! — прижал руку к сердцу Радзивил. — Стоит ли рубить сплеча и видеть лишь одно объяснение случившемуся?
Мой сын пребывает ныне в войске, сражающемся на юге против безбожных турок. Своей многолетней службой он доказал преданность Унии и правящей династии Ягеллонов.
Как могла вам придти мысль, что Владислав снесся с врагами нашей Державы? Нужно еще разобраться, что это за кольцо и как оно попало в ваши руки!
У союза Польши и Литвы много врагов, и все они пытаются вбить меж нами клин, сея среди поляков недоверие к литвинам! Перстень моего сына, отнятый на пограничье у татя, ничего не доказывает.
Его могли украсть у Владислава или же просто искусно подделать! Где хоть малейшее доказательство того, что перстень принадлежит ему? Вы допросили негодяя, владевшего кольцом?
— К сожалению, он принял яд и унес свою тайну в могилу! — сокрушенно вздохнул Сапега, — Но, судя по его предсмертным действиям, гонец не пытался ввести нас в заблуждение.
Желай он бросить тень на твоего сына, то постарался бы, чтобы кольцо попало в руки пограничной стражи, а не стал бы выбрасывать его в ручей.
То, что шляхтичу повезло найти его в воде, — Господнее Чудо, доказывающее, что в мире есть справедливость!
Известие о смерти гонца, везущего шведам кольцо его наследника, вызвало у старого Магната вздох облегчения. Мертвец не выдаст сокровенной тайны Владислава, а доказать, что перстень подлинный, Сапеге не удастся.
Но Князю сего было мало. Ему хотелось покарать дерзкого выскочку, осмелившегося бросить вызов могуществу Радзивилов.
— И кто может подтвердить, что шляхтич, доставивший перстень в Краков, вынул его из ручья, а не из собственной мошны? — с надменной усмешкой обратился он к Флориану.
— Мои люди, присутствующие при этом, — ответил, выступив вперед, Флориан.
— То есть, твои холопы! — брезгливо скривил лицо пан Януш. — Государыня и ты, Вельможный Принц! Ужели вы поверите низкорожденным мужикам и подвергнете сомнению слова Магната?
Не знаю, что случилсь на пограничье и кем был человек, схваченный стражей, но враги, стремящиеся оклеветать Владислава, недурно все продумали!
— Сказывай, негодяй! — вновь обернулся он к Флориану. — Кто тебе наказал доставить в Краков поддельный перстень моего наследника?!
Кровь бросилась в лицо оскорбленному шляхтичу. Он не привык спускать обиды, и даже имя могущественного вельможи Унии не могло его устрашить.
— Я сказал правду! — негромко, но твердо ответил он, глядя в полные ненависти глаза Радзивила. — И я готов доказать это с оружием в руках!
— На твое счастье, я старик и не смогу составить тебе соперничество в битве! — высокомерно вскинул голову Януш. — Но ты, шляхтич, недооценил моих вассалов!
— Рожич, готов ли ты защитить честь Радзивилов? — обратился он к своему секретарю.
— Только накажите вступить в бой! — с поклоном произнес сопровождающий Князя нобиль. — Я готов за вас умереть!
— Тогда докажи Государыне и Вельможному Принцу невиновность моего сына!
Без единого слова секретарь Магната снял с руки замшевую перчатку и бросил к ногам Флориана. Горько усмехнувшись, юноша поднял ее в знак того, что принимает вызов.
Такое развитие событий не на шутку встревожило Сапегу. Рожич был не только секретарем, но и телохранителем старого Князя, в совершенстве владевшим всеми видами оружия.
Он происходил из племени сармат — кочевого народа, населявшего некогда приднепровские степи, а затем смешавшегося с поляками. В память о былых временах их потомки не остригали волосы в кружок, а носили зачесанными назад, сбривая лишь пряди на висках.
Смуглые и темноволосые, они всегда выделялись среди польской знати злопамятным, вспыльчивым нравом. Но именно сарматы подарили Польше тяжелую конницу, не знавшую поражения в битвах.
Богуслав Рожич, служивший вассалом Радзивилу, удачливо сочетал воинские умения с бойким пером. Его искусству составлять послания и отчеты могли позавидовать лучшие письмоводители из Королевской канцелярии.