Идя сквозь огонь
Шрифт:
Глава 53
Придя в себя, Флориан первым делом попытался встать, но застонал от боли. Его грудь была туго стянута бинтами, а левая рука примотана к устройству из двух дощечек, сбитых под углом в единое целое.
Голова юноши кружилась, стоило оторвать ее от подушки; казалось, в ней звенят сотни колоколов. Откликаясь на его стон, из полумрака тесной комнаты выплыло женское лицо.
На миг Флориану почудилось, что оно принадлежит Эвелине, и сердце юноши радостно затрепетало. Но тут же из
Черты ее лица не уступали в правильности чертам княжны Корибут, но глаза и волосы красавицы были темными. Флориан напрягся, пытаясь вспомнить, где он мог видеть эти брови вразлет, тонкий прямой нос и алые губы, кои девушка нервно покусывала.
Но ничего путного на ум не приходило. Похоже, Рожич умудрился выбить из Флориана вместе с сознанием и память. Хуже и быть не могло!
— Хвала Пречистой Деве, вы пришли в себя! — с улыбкой промолвила незнакомка. — Как вы себя чувствуете, рыцарь?
— Рыцарь?.. — изумленно вопросил ее Флориан. — Прошу меня извинить, панна, но, кажется, я не посвящен в рыцарское достоинство…
— Это не важно! — пропела она бархатистым, ласкающим слух голосом. — После всего, что вы свершили, вас наверняка ждут рыцарская цепь и шпоры!
— Что же я такого свершил? — Флориан с трудом ворочал сухим и неподатливым языком. — Выиграл ордалию?..
— Не только! — беседа с ним явно доставляла красавице удовольствие. — Вы раскрыли заговор против Польской Державы и вывели на чистую воду негодяев, предававших Унию!
— Рожич мертв? — невероятным усилием выдавил из себя Флориан.
— И не он один! — воскликнула его собеседница. — Вскоре после ордалии скончался и старый Радзивил!
— Князь умер? — не веря услышенному, произнес Флориан. — Но от чего?
— Сказывают, его подвело сердце, — вздохнула, перекрестившись, девушка, — смерть пана Януша подтвердила вашу правоту. Нынче весь Двор говорит о вас как о герое!
— Я свершил то, что должен был свершить… — облизав губы, вымолвил молодой шляхтич. — Но не стоит именовать мое деяние геройством…
Подвиги свершают в битвах с иноземным врагом. Я же лишил жизни соплеменника, вся вина коего в том, что он вступился за честь своего сюзерена…
— Вам жаль Рожича? — изумленно подняла красавица тонкую бровь. — Дивно слышать от вас подобное! Уж кто-кто, а он бы вас убил, не задумываясь!
— То был бы его выбор, — ответил Флориан, — не мой…
— Что ж, как христианка я могу вас понять! — кивнула ему собеседница. — Но у меня кончина Рожича не вызвала слез.
Он был мстительным, жестоким человеком, вымещавшим обиды и зависть на других. А еще писал бездарные стихи и страшно негодовал, когда они кому-нибудь приходились не по нраву.
Раньше к нам в Краков приезжал молодой менестрель, Гневко из Залесья. Он красиво играл на лютне и еще лучше пел. Его песни будили в людях добро, заставляли плакать
Однако Рожич не терпел соперничества при дворе, где мнил себя первым сказителем. Как-то раз он вызвал Гневко на песенное состязание и проиграл ему спор.
Но еще хуже было то, что менестрель осмелился поправить рифмы в балладе соперника. Сего Рожич не мог вынести! Отказавшись что-либо менять в своем опусе, он покинул Вавель мрачнее тучи. Без малого год никто не слышал при Дворе его тяжеловесных поэм и сонетов…
А затем близ Кракова состоялся турнир, собравший рыцарей со всей Унии. На свою беду, туда прибыл и юный Гневко, недурно управлявшийся с лошадью и с копьем.
Рожич не упустил возможности отомстить человеку, посрамившему его на стихотворном поприще. Он бросил менестрелю вызов, коим тот не мог пренебречь.
Во время конного поединка копье Рожича якобы случайно задралось вверх и ударило Гневко в забрало, так же, как и вас…
Вследствие удара у юноши была сломана шея, и он оказался до конца дней прикованным к ложу. Воистину Божье чудо, что вы, получив такой удар, остались в живых!
Если вам взгрустнется от того, что вы сразили Рожича, вспомните о юном Гневко, чьих песен больше никто не услышит. Я же мыслю, Господь вашими руками отплатил Рожичу за его злодеяния.
А если учесть, что он защищал изменника Радзивила, то его кончина выглядит и вовсе символичной. Так что не казнитесь, мой храбрый рыцарь, избавивший Королевский Двор от скверны предательства!
— Вы так юны и так не по годам мудры! — подивился уму собеседницы Флориан. — Как ваше имя, прекрасная панна?
— Об этом вы узнаете в свое время, — лучезарно улыбнулась она, — а теперь отдыхайте! Ваши сила и доблесть так нужны Унии!
Произнеся эти слова, незнакомка скрылась за дверью, оставив шляхтича наедине с тайной. Подобное с ним происходило впервые…
Прильнув глазом к подзорной трубе, Дмитрий рассматривал строения Самборской твердыни. По тому, что творилось в замке, он пытался предугадать дальнейшие действия неприятеля.
Но осмотр вражеских позиций ему мало что дал. Захватчики крепости вели себя так, будто их совершенно не тревожил грядущий штурм.
Тати неспешно прогуливались по замковой стене, и их шлемы, мелькавшие в просветах меж крепостных зубцов, то и дело вспыхивали на солнце яркими бликами. Похоже, они были готовы к битве и без трепета ждали начала военных действий…
…Боярин собирался возвратить трубу ее хозяину, когда увидел нечто, заставившее учащенно биться его сердце. На миг между зубцами крепостной стены мелькнула сухопарая фигура, закутанная в серый дорожный плащ.
При виде ее Бутурлин невольно вздрогнул. Бритое худощавое лицо и пронзительный взгляд из-под капюшона могли принадлежать лишь одному из живущих. Имя ему было — Зигфрид фон Хоэнклингер.