Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Еще раз попробуй! — презрительно усмехнулась Эвелина. — Быть может, нож сломаешь!
— А, шайтан! — взвыл, отсасывая из раны кровь, Илькер. — Эта девка с ума меня сведет! Но ничего, не долго ей дерзить!
— Вещи, подобные сему поясу, открываются ключом, — обратился к господину старый татарин, — истинно говорю, мурза, среди ее вещей должен быть ключ…
— Так найдите его! — заревел на слуг взбешенный предводитель.
Торопливо спешившись, нукеры перерыли пожитки Эвы, но так и не нашли ключа. Илькер был вне себя от злости.
— Не стоит огорчаться, мурза! — попытался утешить его советник. — Похоже, ключ хранится у того неверного, к коему она направлялась. У ее жениха или мужа. Нам нужно сыскать кузнеца, коий раскует пояс…
— Я так просто не отступлю! — дрожа от ярости, прорычал Илькер. — Тащите лом, клещи! Не важно, как, — я должен снять с девки шайтанов набрюшник!
Однако замыслам мурзы не суждено было сбыться. Раздался топот копыт и на вершине холма, с коего Эву приметили татары, появились новые конники.
При виде их на лицо Илькера набежала мрачная тень. Замерли и его подручные, бросая в сторону верховых угрюмые взоры.
Зато в сердце княжны с их появлением пробудилась надежда. Судя по вислым усам и прядям на бритых головах, новоприбывшие были казаками.
Не долго думая, старший над ними махнул рукой собратьям, и, повинуясь ему, казачий отряд двинулся рысью к татарам.
— Здрав будь, мурза Илькер! — произнес, подъезжая к ним, вождь казаков, крепко сбитый муж с выгоревшей на солнце чуприной. — Чем это ты занят?
— А ты не догадался? — рассеченная губа Илькера вздернулась в презрительной улыбке. — Решил поохотиться и, как видишь, не зря! Погляди, Щерба, какую добычу послал мне всемилостивый Аллах!
— Хороша добыча, — кивнул казак, именуемый Щербой, — только тебе она не по зубам!
— Что так? — хищно прищурился мурза. — Зависть гложет?
А, разумею! Девка тебе приглянулась, и ты хочешь ею завладеть?
Оставь надежды, неверный! Со мной десяток оружных воинов, а с тобой лишь шестеро мужланов, сбежавших от господ!
— Мои мужланы крепче твоих бойцов, кои способны грабить лишь безоружных кметов! — с холодной яростью молвил казачий атаман. — Не веришь — давай сойдемся в сече, как в прошлый раз. Помнится, мы тогда не договорили…
При иных обстоятельствах Илькер не задумываясь принял бы вызов Щербы, однако ныне вступать в бой с казаками ему было не с руки.
Люди, окружавшие казачьего вождя, могли и впрямь потягаться силой с десятком татар. Мурза хорошо помнил, скольких ногайцев искалечил в недавней драке силач по прозвищу Гуляй-Секира, ныне занимавший место по правую руку от Щербы.
Не лучшую память о себе оставил нукерам и рыжий дьявол Щелепа, защищавший своего атамана, от нападения слева. Это он выбил лошадиной челюстью зубы воину, посмевшего обвинить его в краже козы, после чего одолел в одиночку еще семерых татар.
Правда, люди Илькера могли пустить в ход луки, но их колчаны, по большей части, были затворены. Попытайся они дотянуться до стрел, казаки первыми обрушили бы на них клинки.
Однако воины мурзы были не робкого десятка и не собирались отступать. Видя это, Щерба дал своим людям знак готовиться к бою.
Разумевшие его с полувзгляда, казаки сделали все, как надо. Щелепа высвободил из-за кушака рукояти метательных ножей, а Гуляй-Секира положил ладонь на рукоять своего грозного топора.
В ответ на это татары потянули из ножен сабли. Глядя на них, Щерба снисходительно улыбнулся. Ум никогда не был сильной стороной Илькера, и казак решил воспользоваться этим.
— Что ж, мурза, вижу, пришла пора звенеть клинками! — со вздохом произнес он. — Молись своему богу, дабы он послал тебе легкую смерть. Ведь если ты выживешь в сече, тебя ждет мучительная казнь!
— Ты утратил разум, Щерба? — вышел из себя татарин. — О какой еще казни ты молвишь?!
— О казни, коей тебя подвергнет княжич Радзивил! — невозмутимо ответил казак. — Мыслишь, я хочу отнять у тебя пленницу, ибо она мне приглянулась?
— Что же еще могло подвигнуть тебя на такую дерзость? — скривил лицо в насмешливой гримасе Илькер.
— Знание того, что девица — бежавшая от врагов невеста княжича Радзивила, дурья твоя башка! — одарил мурзу презрительным взглядом Щерба. — Княжич сам выслал нас на ее поиски.
— Не может сего быть! — от изумления глаза Илькера едва не выпрыгнули из орбит. — Ты лжешь, неверный!
— Вот еще! — фыркнул казачий вождь. — Нет у меня иных дел, как обманывать глупцов!
— Но почему княжич не поведал о том мне? — обиженно насупился мурза.
— Верно, не доверяет! — развел руками Щерба. — Да и как доверять, коли ты, завидев девушку, спешишь лишить ее чести!
— Что ж, княжич не верит мне, а я не верю тебе! — огрызнулся Илькер. — Признайся, ты на ходу выдумал ложь о сбежавшей невесте?
— Не веришь — не надо! — широко улыбнулся казак. — Закончи начатое дело, а по возвращении в стан Радзивила поведай ему о своих похождениях. Я мыслю, он по достоинству их оценит…
А смолчишь ты — я сам обо всем доложу княжичу…
Едва ли он тебя обезглавит или вздернет на суку. Узнав о том, как ты обошелся с его зазнобой, пан Владислав просто велит разорвать тебя меж двух берез. И турок за тебя не вступится…
— Довольно! — передернулся от слов казака мурза. — Чего ты от меня хочешь?