Идя сквозь огонь
Шрифт:
Впрочем, решить для себя столь важный вопрос людоеду не дали. Едва он отошел от пристанища Владислава, его окликнули со спины.
Обернувшись, тать увидал смуглого красавца в татарском зипуне. На лице нукера играла самодовольная улыбка, выдававшая в нем одного из Радзивиловых Воевод.
Подтверждали высокий статус воина также его оружие и доспехи.
— Кто таков будешь? — поигрывая плетью, осведомился у Махрюты татарин. — Отвечай, коли вопрошают!
— Человек божий, обшитый кожей! Дубина
Подобной дерзости нукер не мог снести, и его рука с плетью взметнулась к небу, дабы покарать наглеца. Но неверный оказался проворнее, чем предполагал татарин.
Шагнув навстречу врагу, он перехватил плеть нукера и обломил у основания кнутовище. Побагровев от гнева, тот схватился за рукоять кинжала, но твердые, как железо, пальцы Махрюты впились в его кисть, не давая обнажить клинок.
Татарин попытался освободиться от захвата, но проще было разжать челюсти волку, чем вырваться из рук людоеда.
— Что скажешь теперь? — с ухмылкой осведомился у нукера неверный. — Тонка кишка одолеть меня? То-то! Не зли меня, парень, а то, не ровен час, загрызу!
Встретившись с ним глазами, татарин понял, что противник не лжет. Он и впрямь был способен на такое. Нукера охватил страх.
— Что здесь творится? — раздался над ухом у обоих чей-то властный окрик. — Мурза Илькер, ты меня слышешь?!
По проходу меж шатрами навстречу им шел щуплый муж с русой бородкой и проницательным взглядом.
— Уймитесь оба! — произнес он голосом, не вязавшимся с его хрупким телосложением. — Иначе я кликну стражу!
Его довод возымел действие на драчунов. Как по команде, они прекратили борьбу и отступили на шаг, сопя от гнева.
— Как сие понять, мурза Илькер? — обратился к молодому татарину русобородый. — Я не успел познакомиться с нашим гостем, а ты уже хочешь его зарезать!
— Он первый начал! — процедил сквозь зубы Илькер, сверля Махрюту ненавидящим взглядом. — Я лишь спросил его имя, а он наговорил мне кучу дерзостей!
Его счастье, что рядом не оказалось моих воинов! Уж они-то изрубили бы его на куски!
— Еще неизвестно, кто бы кого изрубил… — хищно ухмыльнулся Махрюта. — Это тебе повезло, басурман!
— Ступай к своим людям, мурза! — наказал щуплый Илькеру. — Твою несдержанность мы обсудим позже…
Одарив его взглядом исподлобья, татарин нехотя подчинился приказу.
— Ну, а теперь поговорим о тебе! — с улыбкой обратил взор к Махрюте русобородый. — Как тебя звать, витязь?
— Человек божий, обшитый кожей… — набычился людоед.
— Дубина в руке, нож на поводке! — закончил за него незнакомец. — Знаю, знаю! И у нас в Турции имеются подобные считалки!
— Ты — турок? — не поверил ему Махрюта. — Что-то не больно похож с виду!..
— Так уж вышло! — развел руками его собеседник. — Мое имя Демир, а для подчиненных — Демир-Ага.
Ага по-вашему — что-то вроде Воеводы, но не из главных. Если бы я служил в войске, под моим началом была бы сотня янычар!
— Немного! — скривил губы Махрюта.
— Немного! — согласился с ним турок, — но я быстро расту в чинах. Мой Государь щедро награждает своих слуг за верность. Лет через пять я уже буду именоваться Пашой и водить в битвы не сотни, а тысячи воинов! А чего хочешь от жизни ты?
Вопрос турка застал душегуба врасплох. Решив прибиться к воинству Радзивила, Махрюта не загадывал вдаль. Верно, он мнил за счет своих умений занять при княжиче должность Воеводы или, на худой конец, телохранителя.
Это позволило бы ему в дальнейшем претендовать на часть военной добычи, а также на рыцарский титул, дающий право обладания землей и властью. Но четкого плана действий у Махрюты пока не было.
— Так я и думал! — верно истолковал молчание людоеда турок. — Как и большинство искателей славы, ты полагаешься на удачу.
А она весьма переменчива и в любой миг может от тебя отвернуться!
Не лучше ли играть в беспроигрышные игры?
— Это как? — хитро прищурился тать.
— Держаться того, кто при любом исходе дела сможет обеспечить твое грядущее!
— То есть, тебя? — растянул толстые губы в ухмылке Махрюта.
— То есть, меня! — утвердительно кивнул турок.
— Знаешь, я не собираюсь переходить в Магометанство, — поморщился тать, — мне не раз приходилось отрезать врагам разные части тела, но обрезать себя я не дам никому!
— И не надо! — рассмеялся Демир-Ага. — Пророк Мухаммед запретил мусульманам силой обращать в Ислам другие народы.
К тому же, чтобы служить Высокой Порте, не обязательно отказываться от Веры предков. Знаешь, сколько рыцарей-христиан и даже Князей по доброй воле встали под знамена моего отечества?
— Не ведаю! — честно признался Махрюта.
— Тогда мне придется открыть тебе глаза на истину! Когда ты узнаешь больше о наших законах и обычаях, твои предубеждения против Порты истают, как снег на солнце.
Но я не стану тебя торопить. Просто держись меня и жди, когда мне понадобится твоя помощь. Верь, я умею быть благодарным!
Хочу спросить лишь об одном. Скажи, если бы пришлось, ты и впрямь смог бы загрызть врага?
— А ты в том сомневаешься? — важно выпятил бороду людоед.
— Уже нет! — с благостной улыбкой ответил Демир. — Что ж, ступай, воин! Надеюсь, мы еще подружимся с тобой!
— Надейся… — процедил вслед удаляющемуся турку Махрюта. — Не знаю, в чем твоя Вера, но, мыслю, солонина из тебя бы вышла что надо!..