Иероглиф «Измена»
Шрифт:
Императрице не пришлось ждать и пяти минут как пришел толкователь снов. Это был невысокий худощавый старец с длинными волосами и бородой снежной белизны. На его халате темно-кирпичного цвета были вышиты триграммы багуа и страшные знаки подземного мира.
— Твое снадобье подействовало, Тейху, — сказала старику императрица. — Но она едва дышит, боюсь, как бы мы не прервали в ней течение жизненной силы…
— Пусть ваше величество не беспокоится, — заверил императрицу Тейху. — Все будет сделано как надо.
Тейху поставил на лоб принцессы небольшую чашечку, в которой курилась
— Вознесем молитву владыкам сна, — сложив руки, проговорил Тейху. — Да явят они то, что скрыто.
Императрица легла рядом с принцессой Фэйянь, и старик также поставил ей на лоб и на грудь чашечки с дымящимися благовониями. Павильон наполнился густым тяжелым ароматом, который как будто слоями стелился в воздухе.
— Созерцайте несозерцаемое, услышьте неслышимое, — воззвал снотолкователь, и императрица закрыла глаза. Теперь она видела и слышала все, что видела и слышала во сне принцесса Фэйянь, — сновидение принцессы стало сновидением императрицы. — Не буди Уносящих Свет! Молю тебя, возлюбленное мое чадо, не противься грядущему. Тебе не одолеть Царицу Чая. Она всесильна, она не знает, что такое отказ, она видит прошлое и будущее каждой души. О, не противься, не противься! — теперь это исступленно шепчут губы повелительницы Жемчужного Завета. Она бледна до синевы, кончики пальцев судорожно подрагивают… Лишь один толкователь снов удивительно спокоен. Его тело словно окаменело, да ведь так оно и есть, потому что дух Тейху вышел из своей оболочки и вселился сразу в душу и принцессы и императрицы, чтобы самому видеть странный сон.
Так проходит некоторое время. Сон кончается, и тогда дух толкователя возвращается в тело. Он выпивает некий отвар из принесенной с собой маленькой бутылочки, затем, взяв кисть, обмакивает ее в бутылочку и рисует кистью иероглиф на лбу императрицы Чхунхян. Затем снимает чашечки с погасшими благовониями.
— Ох, — стонет императрица и открывает глаза. Садится, трет виски. — Дай мне скорее целебного снадобья, Тейху!
Старик не замедляет исполнить приказ повелительницы. На лицо Ют-Карахон-Отэ возвращается румянец.
— Как это было страшно, — шепчет она. — Ты все видел и все запомнил, Тейху?
— Да, государыня. Прикажете ли прямо сейчас разбудить молодую госпожу?
— Нет, пусть она пока побудет в забытьи. Я хочу чтобы ты мне одной истолковал значение этого ужасного сна.
— Как прикажете, ваше величество. Бамбуковая роща, в которой оказалась молодая госпожа, означает стесненные и трудные обстоятельства. Госпожа надеется на помощь от своей матери, но в тех мирах, куда предстоит отправиться молодой госпоже, нет надежды даже на помощь матери, ибо лишь призраки находят там свою обитель. Призраки, уносящие свет. Молодой госпоже придется исполнить повеление Царицы Чая и стать наложницей Неизреченного или погибнуть.
— Царица Чая… Безумная Мониен.
— Да, государыня. Именно безумную императрицу Мониен звали Царицей Чая. Неизреченный — ее погибший сын, вечно ищущий свою возлюбленную. Если он изберет молодую госпожу, дух его успокоится, а с императрицы Мониен будет снято проклятие безумного бессмертия.
— Как
— Нет, государыня. И вот что я скажу из тогочто узнал: молодой госпоже снится этот сон с тех самых пор, как она прибыла в Жемчужный Завет. Значит, неупокоенные духи требуют этой жертвы. Значит, вы выбрали правильно.
— Еще бы. Она так похожа на ту проклятую девчонку-служанку…
— Тише, госпожа, вы разбудите ее раньше времени. Такое пробуждение может лишить ее разума.
— Что же мне делать, Тейху? Как поступить?
— Скоро наступит Ночь Неутоленных Душ, государыня. Быть может, к тому времени вы найдете нужное решение…
— Но она моя гостья! А гость священен!
— Все зависит от вашего решения, госпожа. И вот еще о чем я должен сказать вам. Молодая госпожа ожидает ребенка.
— О нет!
— И этот ребенок — не от человека.
— Разумеется, ведь ее муж — дракон. Проклятье! Только этого не хватало! Ужасно, ужасно!
— Государыня, дыхание молодой госпожи слабеет. Я должен разбудить ее, или она уйдет от нас.
— Хорошо. Я готова. Буди.
Лицо императрицы, до сего момента искаженное гримасой боли, отчаяния и гнева, принимает сострадательно-спокойное выражение. Так могла бы любящая мать смотреть на дочь.
Тейху убирает со лба и груди Фэйянь курильницы, затем смачивает шелковый платок в жидкости из приснопамятной бутылочки и протирает этим платком лицо принцессы. Принцесса глубоко вздыхает и открывает глаза.
— Что со мною было, ваше величество? — в испуге спрашивает она у Ют-Карахон-Отэ.
— Я и сама не знаю, — умело разыгрывает волнение императрица. — Вам вдруг стало дурно, моя дорогая. Пришлось вызвать лекаря. Он даст вам укрепляющий отвар.
Тейху наливает в чайную чашечку немного прозрачной жидкости с ароматом лимона и с поклоном протягивает чашку принцессе.
— Выпейте, это освежит вас, — с волнением говори Ют-Карахон-Отэ.
— Благодарю. — Принцесса делает глоток. — Мне и впрямь стало легче.
— Тогда я прикажу лекарю удалиться. Ступай Тейху. Тебя призовут, если ты снова понадобишься. Ах, принцесса, как вы испугали меня! Я и не подозревала, что у вас столь слабое здоровье. Вам стало дурно всего лишь от белого чая!
— Да, это странно. Раньше я без опаски пила белый чай. Говорят, его не переносят беременные… Впрочем, сейчас мне гораздо лучше. Да, вот еще что!
— Принцесса?
— Мне снова приснился тот сон! Во всех мельчайших подробностях. Как это ужасно! Скажите, когда вы пригласите вашего толкователя снов?
— О, об этом не может быть и речи! Я не посмею подвергать опасности ваше драгоценное здоровья принцесса. Пусть сон останется только сном!
— Но вы ведь сами хотели узнать толкование, государыня! Да и мне любопытно…
— В другой раз, принцесса, в другой раз. Сейчас вы еще слишком слабы. Я немедленно вызову паланкин и прикажу, чтобы вас отнесли в ваши покои. Остаток дня вам следует провести в постели, ничем себя не утруждая.
— Но это так скучно!
— Прошу вас послушаться меня. Сегодня вы отдохнете, а завтра для вас наступит новый прекрасный день, полный радостей и развлечений.