Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

Кинг Стивен

– Это - отчего "да". Теперь - отчего "нет"?

Сьюзен пожала плечами:

– Это труднее. Я думаю... я думаю, что почувствовала в нем какое-то скрытое презрение. Цинизм. Словно он играл какую-то роль, дурачил нас. Потом - налет снисходительности.
– Она подняла неуверенный взгляд.
– И мне почудилось в нем что-то жестокое. Не знаю, почему.

– Кто-нибудь что-нибудь купил?

– Ничего серьезного, но его это, кажется, не огорчило. Мама купила югославскую полочку, а миссис Петри - раздвижной столик, но, по-моему, это

и все. Он не расстроился. Все просил рассказать своим друзьям и заходить, не стесняясь. Этакое старосветское очарование.

– И как, по-твоему, люди были очарованы?

– В основном - да.
– Сьюзен мысленно сопоставила энтузиазм своей матери по поводу Р.Т.Стрэйкера с ее устойчивой нелюбовью к Бену.

– Партнера его ты не видела?

– Мистера Барлоу? Нет, он в Нью-Йорке, что-то покупает.

– В самом деле?
– Мэтт спрашивал скорее сам себя, чем Сьюзен.
– Этот ускользающий мистер Барлоу!

– Мистер Берк, может быть, вы лучше объясните мне, что все это значит?

От тяжело вздохнул:

– Вероятно, я должен попробовать. Все, что ты мне сейчас рассказала, настораживает. Очень настораживает. Все так хорошо сходится...

– Да что же это, наконец?

– Я должен начать с того, как встретил Майка Райсона у Делла вчера вечером... мне кажется, что это было сто лет назад.

К тому времени, как он закончил, часы показывали двадцать минут девятого.

– Кажется, все, - подвел итог Мэтт.
– А теперь не притвориться ли мне Наполеоном? Или рассказать тебе о моих астральных встречах с Тулуз-Лотреком?

– Не говорите глупостей, - отозвалась Сьюзен.
– Что-то происходит, конечно, но только не то, что вы думаете. Сами знаете.

– Знал до этой ночи.

– Если не кто-то другой, так, может быть, Майк сам это сделал. Больной, в бреду...
– Сюзи сама почувствовала, насколько неубедительно звучат ее слова, однако не отступала.
– А может, вы заснули, и вам все приснилось.

Он устало пожал плечами:

– Как можно защищать утверждения, которые не может принять всерьез ни один разумный человек? Я слышал то, что слышал. Я не спал. И вот, что меня пугает... сильно пугает. Все пишут, что вампир не может просто войти к человеку в дом и сосать его кровь. Майк Райсон ночью приглашал Дэнни Глика. И я сам пригласил Майка!

– Мэтт, Бен рассказывал вам о своей новой книге?

Он теребил в руках трубку, но не зажигал ее.

– В общих чертах. Только то, что она связана с Марстен Хаузом.

– Он говорил вам, что пережил в Марстен Хаузе в детстве?

– В Марстен Хаузе, в доме? Нет.

– Это было что-то вроде вступительных клубных испытаний...

– О Боже!
– произнес Мэтт, дослушав до конца.

– У Бена... что-то вроде теории о Марстен Хаузе. Насчет Губи Марстена...

– Его склонность к дьяволопоклонству?

Она вздрогнула:

– Откуда вы знаете?

Он мрачно улыбнулся:

– Не все сплетни в маленьких городках общедоступны. Есть и секретные. В Салеме Лоте есть такой слух, относящийся к Губи Марстену.

В курсе дела сейчас, наверное, не больше дюжины стариков, среди них Мэйбл Вертс. Это было давно, Сьюзен. И все же такие вещи не выходят из определенного круга - даже Мэйбл не скажет кому попало. Об убийстве, конечно, говорят. Но если вы спросите о тех десяти годах, которые он с женой провел здесь в своем доме, занимаясь Бог знает чем, - в силу вступает что-то вроде заговора молчания. Самое близкое к табу явление в западной цивилизации. Удивляюсь, как вообще Бен сумел столько раскопать. Действительно, был слух, что Губерт Марстен похищал детей, чтобы принести их в жертву своим адским богам, но как Бен сумел это выяснить, я не понимаю.

– Ему пришли в голову такие мысли не в Лоте.

– Да, вероятно, причина в этом. По-моему, у него теория, что Марстен Хауз - что-то вроде хранилища зла, которое люди производят беспрерывно, как сопли или экскременты.

– Да, он говорил мне то же самое, - она смотрела на Мэтта с удивлением.

Тот издал сухой смешок:

– Мы читали одни и те же книги. А как насчет тебя, Сьюзен? Есть в твоей философии что-нибудь, кроме земли и неба?

– Нет, - сказала она спокойно и твердо.
– Дом - это дом. Зло умирает с окончанием злого дела.

– И ты думаешь, что мы с Беном на пути к безумию?

– О, нет, конечно, мистер Берк. Но вы должны понимать...

– Спокойно.

Он сделал резкое движение вперед, словно прислушиваясь. Она замолчала и прислушалась тоже. Ничего... разве что скрипнула половица. Она взглянула на него вопросительно, и он покачал головой:

– Ты говорила?..

– Только то, что несчастливое совпадение помешало Бену изгнать демонов своей юности. Давно известно, что обряд изгнания бесов может обращаться против изгоняющего. В этом городе слишком много темных слухов. По-моему, Бену нужно отсюда уехать. А может, и вы бы устроили себе небольшие каникулы, мистер Берк?

Изгнание бесов заставило ее вспомнить, как Бен просил сказать Мэтту о католическом священнике. Подчиняясь импульсу, она решила этого не делать. Сказать - значило бы подлить масла в огонь, и так уже, по ее мнению, угрожающе сильный. Если Бен спросит - она скажет, что забыла.

– Я понимаю, как безумно все звучит, - ответил Мэтт.
– Но, чтобы тебя успокоить, я скажу, что Бен отнесся к делу вполне разумно. Он рассматривал наши предположения как теорию, которую нужно либо подтвердить, либо опровергнуть, а для этого...
– он снова замер, прислушиваясь.

А когда заговорил снова, спокойная уверенность его голоса испугала Сьюзен.

– Наверху кто-то есть, - сказал он.

Она прислушалась. Ничего.

– Вам кажется.

– Я знаю свой дом, - мягко проговорил он.
– Кто-то есть в гостевой комнате... теперь слышишь?

И на этот раз она услышала. Отчетливый скрип половицы - как они иногда скрипят в старых домах без всякой видимой причины. Но Сьюзен почудилось в этом звуке что-то большее - что-то невообразимо обманчивое, лицемерное.